ЦЕРКОВЬ В ЧЕСТЬ РОЖДЕСТВА КРЕСТИТЕЛЯ И ПРЕДТЕЧИ ИОАННА (ЧЕСМЕНСКАЯ) Людмила Старилова
Церковь в честь Рождества св. Иоанна Предтечи (Чесменская церковь) в Санкт-Петербурге
«Именовать церковь Чесменскою…»
Церковь в честь Рождества Крестителя и Предтечи Иоанна (Чесменская) - одна из самых необычных по архитектуре церквей Санкт-Петербурга. Располагалась церковь, построенная по проекту придворного архитектора Ю.М. Фельтена, рядом с находившимся в семи верстах от Петербурга путевым дворцом императрицы Екатерины II, который называли по-фински Кикерикексен, или на французский манер - La Grenouillere (то есть «лягушачье болото»), так как эта низинная, поросшая луговой травой местность изобиловала лягушками. Заложили храм в 1777 году, а уже через три года - 24 июня 1780 года - церковь освятил архиепископ Новгородский и Санкт-Петербургский Гавриил (Петров). Тогда же церкви было дано название «Чесменская»: в память о победе российского флота над турецким в бухте Чесме в 26 июня 1770 году Екатерина II «повелела именовать церковь и дворец Чесменскими».
Освящали церковь торжественно, в присутствии государыни, наследника цесаревича Павла с супругой, генералитета и придворных. Среди гостей под именем графа Фалькенштейна был и путешествующий инкогнито по России Иосиф II - император Священной Римской империи германской нации. В камер-фурьерском журнале, куда заносились все события придворной жизни, так описано торжество освящения Чесменской церкви: «Ее императорское величество и их императорские высочества благоволили шествовать… при колокольном звоне в новопостроенную церковь… а при входе их встретил у дверей с животворящим крестом, в церковном облачении архиепископ Гавриил… с прочим знатным духовенством... По высочайшем прибытии в оную началось освящение церкви, а по совершении… производилась с земляного вала пушечная пальба». Потом была отслужена Божественная литургия и соборный благодарственный молебен. «После всей Божественной службы в церкви Синода члены и прочее духовенство приносили ее императорскому величеству и их императорским высочествам поздравления и жалованы к руке, и в то время производилась с земляного вала пушечная пальба».
Кстати, по проекту архитектора Ю.М. Фельтена в это же время была выстроена еще одна церковь, посвященная Иоанну Предтече, - на Каменном острове, неподалеку от дворца наследника - великого князя Павла Петровича. Позже, став императором, Павел I передаст Каменноостровскую церковь Мальтийскому ордену, а рядом с ней будет устроено кладбище (не сохранившееся до наших дней), на котором похоронят умерших в Санкт-Петербурге рыцарей. А Екатерина II свою церковь, Чесменскую, пожалует рыцарям ордена Георгия Победоносца, от чего некоторое время Чесменскую церковь будут именовать Георгиевской.
Для Екатерины II стало традицией наезжать со свитой и иностранными гостями в свой путевой дворец летом - на престольный праздник, а зимой - на Масленую неделю, бывать в церкви (где справа у входа было ее малиновым бархатом обитое царское место с гербом и под балдахином) на литургии. Чесменская церковь принадлежала Дворцовому ведомству - это было и почетно, и ответственно.
Чесменские клирики
Среди клириков Чесменской церкви, служивших в царствование Екатерины II и Павла Петровича, выделялся один - диакон Михаил Мануйлович Уткин. Был он определен к Чесменской церкви, как сообщают нам архивные документы, в 1794 году «18 дня месяца августа на вакантное место».
Родился Михаил Мануйлович 15 ноября 1763 года в Осташкове. В семейной мастерской обучался иконописному искусству. В 1779-1780 годах написал иконы для Ниловой пустыни. В 1782 году переехал в Петербург, с 5 ноября 1783 года служил в Артиллерийском и инженерном шляхетском кадетском корпусе. В том же году был принят в Академию художеств как вольноприходящий и в течение семи лет учился у Гавриила Игнатьевича Козлова, одновременно продолжая службу в кадетском корпусе.
В 1789 году по заказу митрополита Санкт-Петербургского Гавриила написал иконостас для Спасо-Преображенского собора в Выборге (в настоящее время доказано его авторство для четырех икон - «Царь царем», Божией Матери с Младенцем, Преображения Господня и великомученицы Екатерины).
В 1791 году, по окончании Академии художеств, М.М. Уткин по ходатайству митрополита Гавриила был зачислен в пенсионеры, то есть ему выплачивали денежную субсидию. Тогда же Михаил Мануйлович вышел в отставку в чине прапорщика.
В 1792 году он был определен в помощь художнику-иконописцу А.П. Антропову на место умершего Мины Колокольникова, своего земляка. За два года своей службы при Святейшем Синоде М.М. Уткин написал для Троицкого собора Александро-Невской лавры лики пророков Иеремии и Даниила, Исаии и Михея, а также «мужа благочестивого» Филиппа (Пелгусия), «когда он, будучи при морской страже, видел святых Бориса и Глеба, едущих в насаде (то есть корабле) в помощь святому Александру Невскому», а еще «Уверение апостола Фомы» и «Спасителя, вручающего ключи апостолу Петру».
С 1794 по 1797 годы Михаил Уткин служил диаконом в Чесменской церкви. О последних годах жизни его известно немного: архивные документы сообщают, что жил он с женой и сыном неподалеку от церкви, что в 1797 году купец Тимофей Трофимов получает от него образ, заказанный для батальонной церкви в честь иконы Казанской Божией Матери г. Ревеля. Этот заказ, видимо, был последним в жизни иконописца. В том же году его жене, уже вдове Параскеве Исакиевне, выдают вид на жительство и деньги из Опекунского совета, а его сына Алексея в 1805 году определяют в Александро-Невскую духовную академию.
После кончины в 1796 году Екатерины II Чесменский дворец приходит в запустение. Павел I хотел было во дворце устроить богадельню с лечебницей для увечных воинов, как на Каменном острове. Но только из этого проекта ничего не вышло. Сказался недостаток воды: речка мелкая, два небольших прудика и до колодца далеко. Комиссия, составленная для этого случая в 1799 году, нашла дворец неудобным для «устроения в нем лазарета Мальтийского ордена», после чего и последовало 3 сентября того же года высочайшее повеление «о возвращении оного дворца в Придворное ведомство».
А в церкви жизнь в это время шла своим чередом. В марте 1793 года, еще при жизни Екатерины Великой, из села Бегунцы Ямбургского заказа в церковь Иоанна Предтечи был переведен новый священник - о. Иоанн Яковлев.
В конце XVIII - начале XIX веков численность православного духовенства в России, не считая монашествующих, составляла не более ста тысяч человек. Жалование получали две трети священнослужителей, но и оно было не слишком большим и восполнялось за счет треб и пожертвований.
По указу времен павловских, священнику Чесменской церкви платили 200 рублей годовых и 122 рубля хлебного достатку, дьякону - 150 и 75 рублей соответственно, псаломщикам по 80 рублей. На церковные потребности, как-то: ладан, вино, масло и прочее - выдавалось 52 рубля в год. Денег на содержание храма и причта едва хватало.
Жизнь была нелегкая. Семья у священника обычно большая, всех обуть-одеть надо, прокормить, обучить, пристроить. Из Гоф-интендантской конторы раз в год выдавали 240 рублей на рясу да из придворной гардеробной 46 аршин шелковой материи - на подризник. Квартира казенная, огород свой, вроде можно концы с концами свести. Все бы хорошо, да вот нелады с дворцовым камер-фурьером (чиновником 4-го класса «при высочайшем дворе») в 1796-1797 годах у порядочного о. Иоанна приключились. Жалобу на Антона Мокринского отец Иоанн подал, мол, притесняет…
По штату состояли при загородном Чесменском дворце один камер-лакей и два простых. Денег получали в год по 221 рублю. Ноги протянуть можно. А у всех семьи. Вот и стал камер-фурьер Мокринский из дворца полосатые шелковые ткани, что для обивки мебели припасены были еще при бывшей государыне Екатерине II, продавать. О. Иоанн узнал, стал увещевать, мол, как тебе не совестно… Тот угрожать начал… Слово за слово - повздорили не на шутку. Назначили комиссию, стали дознаваться: кому, когда, куда… ничего не узнали, так дело и закончилось.
Для того чтобы жалование прибавили, деятельный о. Иоанн Яковлев обратился в Гоф-интендантскую контору, в ведение которой с 1802 года перевели храм, с просьбой увеличить плату священникам, сравняв жалование с тем, что получал причт других церквей при загородных дворцах: «Не имея приходу и быв отдалены от града и ближайшего сообщения, изнуряясь излишнею дороговизною, терпим прекрайнюю нужду», - писал он.
При императоре Александре I жалование прибавили. Стал настоятель о. Иоанн получать 338 рублей в год, но это было в 2 раза меньше, чем получал, скажем, настоятель придворной Петергофской церкви, где жалование было - 660 рублей годовых. У диакона в Чесменской - 275 рублей, а в Петергофе - 400 рублей в год, у псаломщиков - 320, а там - по 400. На церковные нужды тоже прибавили, но немного, до 80 рублей в год. Просвирне с 1804 года стали платить 41 рубль в год. Просфоры для церкви выпекала с 1786 года вдова сержанта Ивана Гагарина Наталья Алексеева. Еще были сторожа: церковь, сменяясь, охраняли по штату трое, за их службу платили 40 рублей в год.
Воскресные службы, крещения, отпевания, венчания - обычная жизнь священника. А еще в обязанности священника входило ведение метрических книг, куда записывались сведения о родившихся, преставившихся и повенчавшихся. Книги эти для историков - ценнейшие источники сведений об ушедшей эпохе и людях, некогда живших. И хотя сведения эти сухи и скупы, нередко именно они становятся теми штрихами, что оживляют картину жизни тех, кто оставил свой след в истории и культуре русской.
Так, в метрической записи 1804 года от сентября 28 дня значится, что повенчали «губернского секретаря Павла Чуплова, служащего в департаменте Министерства юстиции, и умершего подпоручика Ивана Эмонова дочку Марию. Поручителями по женихе были флигель-адъютант Димитрий Шепелев да подполковник князь Борис Четвертинский, а по невесте подполковник Александр Шутин да Белорусского гусарского полку ротмистр Денис Давыдов…» Поэт и будущий партизан за свои вольнодумные стихи уже переведен из гвардии в Белорусский гусарский полк, расквартированный в Киевской губернии. Через несколько месяцев он покинет «туманные брега Невы» и вернется лишь через два года, благодаря протекции своих влиятельных друзей снова будет переведен в гвардию, в 1812 году во главе крупных партизанских отрядов совершит дерзкие набеги в тыл французам и одержит ряд блистательных побед. Молва о подвигах «поэта-гусара» прогремит по всей России, в знаменитой портретной галерее Зимнего дворца, посвященной героям 1812 года, повесят его портрет…
А в тот осенний день сослужили на венчании диакон Павел Иулианов и псаломщики Алексей Матвеев, Марк Васильев - последнего в 1808 году переведут в домовую церковь Мраморного дворца.
Надо отметить, что Иоанновская (Чесменская) церковь была летней, холодной и не отапливаемой. Ходатайство об «открытии теплой зимней церкви» послал в Гоф-интендантскую контору все тот же неугомонный о. Иоанн (Яковлев).
Незадолго до войны с Наполеоном освятили в Чесменском дворце в нижнем этаже восточной башни небольшую зимнюю церковь. Это случилось 11 дня месяца декабря 1811 года. Чин освящения храма во имя Рождества Христова был проведен протоиереем Криницким. В зимнюю Рождественскую церковь были переданы из Эрмитажа церковная утварь и походный иконостас царя Алексея Михайловича, вышитый в кремлевских светлицах в 1590 году и перевезенный в Петербург еще императором Петром Великим. Он почти полностью сгорел во время пожара 1871 года, уцелевшие фрагменты были собраны и по самому большому из уцелевших кусков стали называться иконой Святой Троицы. (В настоящее время хранится в Государственном Русском музее).
В зимнюю Рождественскую церковь были определены псаломщиками пономарь Софийской Вознесенской церкви Иоанн Иванов и дьячок села Таицы Иоанн Антонов.
Эта зимняя церковь приняла весной 1826 года уже почившего императора Александра I. Он скончался в ноябре 1825 года в Таганроге при загадочных обстоятельствах. По поводу похорон долгое время не поступало распоряжений. Да и не до похорон было: в Петербурге произошло восстание декабристов. Когда политические бури улеглись, новый император Николай I высочайшим распоряжением повелел перевезти тело покойного государя сперва в Царское Село, а затем доставить его в путевой Чесменский дворец, в церкви которого с 5 на 6 марта 1826 года генерал-адъютанты переложили его из прежнего деревянного гроба, помещавшегося в свинцовом, в новый бронзовый гроб, поставили на траурную колесницу, покрыли мантией и возложили корону, скипетр и другие царские регалии.
На другой день траурное шествие двинулось по Московскому тракту в Санкт-Петербург в Казанский собор.
А спустя малое время, 4 мая того же 1826 года, в Белеве скончалась императрица Елизавета Алексеевна. 12 июля тело покойной государыни было доставлено, как и тело ее супруга, в церковь Чесменского дворца. 14 июля траурный катафалк отвез тело бывшей императрицы в столицу. Супругов похоронили в соборе Петропавловской крепости......
ПРОДОЛЖЕНИЕ СМ: http://www.pravoslavie.ru/put/3537.htm