Каникулы под знаком Щелкунчика
Все началось с того, что 31 декабря кто-то включил телевизор. Дескать, пускай он бормочет, пока мы крутим куриные рулетики на кухне. А там, в Вестях первого канала, вдруг промелькнул сюжет о балете "Щелкунчик" в Большом. Счастливые зрители рассказывали, как два дня стояли в очереди к кассе за билетами, а я поняла, что у меня появилась новая новогодняя мечта. В один список с курантами на Красной площади и рождественской ярмаркой в зимней Бельгии.
Но, прежде чем покупать билет в Москву и ехать стоять в очереди (билеты, говорят, появляются в сентябре и полностью раскупаются за одни выходные), неплохо было бы обновить в памяти сказку Гофмана. В детстве я ее категорически не любила, и если бы вы еще пару недель назад спросили меня, почему, я не раздумывая бы ответила: "Слишком мрачная". Ну как-то так принято, Гофман - значит мрачный.
После повторного прочтения сказка заиграла новыми красками, я обнаружила в ней неожиданные достоинства и непредвиденные недостатки. Обо всем по порядку. Со спойлерами, хотя в отношении всем давно знакомого сюжета это вряд ли кого-либо напугает.
[Итак...]
Вы знали, что у Гофмана, в отличии от того же Андерсена, нет однозначно плохих и одназначно хороших героев? А как же мышиный король и его мать, королева Мышильда, спросите вы. Вот уж всем злодеям злодеи. Мерзкие, коварные, озлобленные. А как же мудрый крестный Дроссельмейер, который лечит все захворавшие механизмы в доме? Ну-ну.
Вспомним-ка сказку о твердом орехе. Кстати, на мой взгляд, эта история внутри истории - самое ценное, что есть в повести. Настоящая жемчужина.
Так вот, согласно сказке, рассказанной крестным Мари и Фрицу (а у нас нет оснований ему не доверять), Мышильда - всего лишь жертва необузданного самолюбия одного человеческого короля. Да-да, того самого, что так мило прыгал на одной ножке, когда у него родилась красавица-дочь и сбегал от дел государственной важности к жене на кухню. И вдруг добрый король неоправданно жестоко мстит за невинную шалость, уничтожая всех до единого сыновей мышиного рода. Неужели после такого гнев Мышильды нельзя назвать праведным?
А сам крестный, оказывается, вовсе не борец за справедливость, не желание спасти юную принцессу им движет, а лишь страх за собственную шкуру. Когда под действие злых чар попадает его племянник, он почему-то не спешит тому на выручку. Ведь угроза для него самого миновала.
Вот за эти нюансы характеров - браво сказочнику!
А концовка меня слегка разочаровала. Развязка происходит в считанные секунды. Заполучив оружие отставного генерала Щелкунчик сражает своего врага. Для подвига ему достаточно одной единственной строчки. Будто Гофман спешил поскорей отделаться от выдуманной им истории.
Путешествие в страну игрушек (ах, какая благодатная тема), до приторности сладкое. Особенно на контрасте со всем ему предшествующим. Похоже, именно оно и оттолкнуло меня в свое время от книги, а вовсе не "мрачность", как мне казалось раньше.
Тем не менее, Щелкунчик запал мне в душу и не желал оттуда уходить. Если бы я была художником, то непременно села бы рисовать.
Вместо этого я немного почеркала в блокноте и стала перебирать работы профессионалов. Их великое множество. Почва-то благодатная.
Поставьте меня пятилетнюю перед всем многообразием книжек про Мари, мышиного короля и деревянного человечка с разными картинками, я не раздумывая выберу ту, что оформлена Роберто Инноченти. Какие у него реалистичные пугающие крысы! А сколько деталей! Такие картинки можно разглядывать часами.
Но взрослая я желает спорить, сравнивать и искать совпадения между тем, как я представляю себе героев сказки и тем, как видит их иллюстратор.
Например, моя воображаемая Мари очень похожа на Мари Максима Митрофанова.
А Дроссельмейер же совершенно точно выглядел именно так, как изобразил его чешский художник Артуш Шайнер.
Но первое место я, несомненно, отдам советским иллюстраторам. Из-за того, что в их картинках живет совершенно особенный, неповторимый дух немецкой рождественской сказки.
Григорий Филиповский
И Нина Гольц. Кажется, именно она иллюстрировала ту книжку, которая была у меня в детстве.
Для таких же сумасшедших любителей иллюстрации, как и я (когда я вырасту и стану космонавтом, в моей библиотеке непременно будут по несколько экземпляров всех любимых историй, с разными картинками), оставлю две любопытный ссылки.
Очень толковый обзор нескольких изданий сказки, включающий, кроме всего прочего, сравнение переводов и ссылки на интернет-магазины.
Конкурс иллюстраций к Щелкунчику, проходивший в конце прошлого года и привлекший много талантливых художников.
А еще я посмотрела три экранизации сказочной повести Гофмана, но об этом, уж простите, в следующий раз.
Но, прежде чем покупать билет в Москву и ехать стоять в очереди (билеты, говорят, появляются в сентябре и полностью раскупаются за одни выходные), неплохо было бы обновить в памяти сказку Гофмана. В детстве я ее категорически не любила, и если бы вы еще пару недель назад спросили меня, почему, я не раздумывая бы ответила: "Слишком мрачная". Ну как-то так принято, Гофман - значит мрачный.
После повторного прочтения сказка заиграла новыми красками, я обнаружила в ней неожиданные достоинства и непредвиденные недостатки. Обо всем по порядку. Со спойлерами, хотя в отношении всем давно знакомого сюжета это вряд ли кого-либо напугает.
[Итак...]
Вы знали, что у Гофмана, в отличии от того же Андерсена, нет однозначно плохих и одназначно хороших героев? А как же мышиный король и его мать, королева Мышильда, спросите вы. Вот уж всем злодеям злодеи. Мерзкие, коварные, озлобленные. А как же мудрый крестный Дроссельмейер, который лечит все захворавшие механизмы в доме? Ну-ну.
Вспомним-ка сказку о твердом орехе. Кстати, на мой взгляд, эта история внутри истории - самое ценное, что есть в повести. Настоящая жемчужина.
Так вот, согласно сказке, рассказанной крестным Мари и Фрицу (а у нас нет оснований ему не доверять), Мышильда - всего лишь жертва необузданного самолюбия одного человеческого короля. Да-да, того самого, что так мило прыгал на одной ножке, когда у него родилась красавица-дочь и сбегал от дел государственной важности к жене на кухню. И вдруг добрый король неоправданно жестоко мстит за невинную шалость, уничтожая всех до единого сыновей мышиного рода. Неужели после такого гнев Мышильды нельзя назвать праведным?
А сам крестный, оказывается, вовсе не борец за справедливость, не желание спасти юную принцессу им движет, а лишь страх за собственную шкуру. Когда под действие злых чар попадает его племянник, он почему-то не спешит тому на выручку. Ведь угроза для него самого миновала.
Вот за эти нюансы характеров - браво сказочнику!
А концовка меня слегка разочаровала. Развязка происходит в считанные секунды. Заполучив оружие отставного генерала Щелкунчик сражает своего врага. Для подвига ему достаточно одной единственной строчки. Будто Гофман спешил поскорей отделаться от выдуманной им истории.
Путешествие в страну игрушек (ах, какая благодатная тема), до приторности сладкое. Особенно на контрасте со всем ему предшествующим. Похоже, именно оно и оттолкнуло меня в свое время от книги, а вовсе не "мрачность", как мне казалось раньше.
Тем не менее, Щелкунчик запал мне в душу и не желал оттуда уходить. Если бы я была художником, то непременно села бы рисовать.
Вместо этого я немного почеркала в блокноте и стала перебирать работы профессионалов. Их великое множество. Почва-то благодатная.
Поставьте меня пятилетнюю перед всем многообразием книжек про Мари, мышиного короля и деревянного человечка с разными картинками, я не раздумывая выберу ту, что оформлена Роберто Инноченти. Какие у него реалистичные пугающие крысы! А сколько деталей! Такие картинки можно разглядывать часами.
Но взрослая я желает спорить, сравнивать и искать совпадения между тем, как я представляю себе героев сказки и тем, как видит их иллюстратор.
Например, моя воображаемая Мари очень похожа на Мари Максима Митрофанова.
А Дроссельмейер же совершенно точно выглядел именно так, как изобразил его чешский художник Артуш Шайнер.
Но первое место я, несомненно, отдам советским иллюстраторам. Из-за того, что в их картинках живет совершенно особенный, неповторимый дух немецкой рождественской сказки.
Григорий Филиповский
И Нина Гольц. Кажется, именно она иллюстрировала ту книжку, которая была у меня в детстве.
Для таких же сумасшедших любителей иллюстрации, как и я (когда я вырасту и стану космонавтом, в моей библиотеке непременно будут по несколько экземпляров всех любимых историй, с разными картинками), оставлю две любопытный ссылки.
Очень толковый обзор нескольких изданий сказки, включающий, кроме всего прочего, сравнение переводов и ссылки на интернет-магазины.
Конкурс иллюстраций к Щелкунчику, проходивший в конце прошлого года и привлекший много талантливых художников.
А еще я посмотрела три экранизации сказочной повести Гофмана, но об этом, уж простите, в следующий раз.