Пиво, вода и пользователи.
Сверху посыпает мелкой водяной пылью, потому трое стоят под кленом, а не сидят на лавке у качелей.
Дождь дождем, но мировые проблемы отложить нельзя - очередная пустая бутылка мягко падает на сырую землю к своим предшественницам, и голос продолжает:
- А тут будет такая штука,- говорящий немного покачивается, видимо, от непреходящего волнения, - пользователь видит ее и нажимает, и тогда...
Товарищ рассказчика забирает из его рук бутылку и пытается рассмотреть на просвет, сколько осталось живительной влаги. Влаги, по всей видимости, осталось достаточно, поэтому он заботливо отводит руки говорящего в стороны и, ласково прерывая рассказ, подносит горлышко к уставшим губам - пей, пей.
Рассказчик на мгновение отвлекается, приникает к горлышку, отхлебывая, и продолжает:
- И вот, такая штука...
Горлышко вновь приближается к его рту - ну, еще один глоточек.
Словно трепетная мать над младенцем, зашедшемся в плаче, склоняется добрый товарищ над своим непутевым другом - пей, пей, смочи усталое горло.
Еще один глоток сделан, бутылка повернута к свету фонаря, пробивающемуся сквозь кленовые листья: пуста!
Уставший до бессилия от выполненного долга, поилец приваливается к стволу.
Третий, что стоит в самой тени, вступает в беседу:
- Да, это очень интересная проблема, очень, но, может, уже хватит? - голос третьего неожиданно и оскорбительно трезв.
Разработчик программы, поняв всю тщетность своих объяснений, роняет голову на грудь; привалившийся к стволу с трудом приподнимает голову, чтобы взглянуть на неожиданно трезвого третьего...
Сверху посыпает мелкой водяной пылью, а под деревом, у самого ствола, тихо лежат пустые источники вдохновения, которое приходит не ко всем.
Дождь дождем, но мировые проблемы отложить нельзя - очередная пустая бутылка мягко падает на сырую землю к своим предшественницам, и голос продолжает:
- А тут будет такая штука,- говорящий немного покачивается, видимо, от непреходящего волнения, - пользователь видит ее и нажимает, и тогда...
Товарищ рассказчика забирает из его рук бутылку и пытается рассмотреть на просвет, сколько осталось живительной влаги. Влаги, по всей видимости, осталось достаточно, поэтому он заботливо отводит руки говорящего в стороны и, ласково прерывая рассказ, подносит горлышко к уставшим губам - пей, пей.
Рассказчик на мгновение отвлекается, приникает к горлышку, отхлебывая, и продолжает:
- И вот, такая штука...
Горлышко вновь приближается к его рту - ну, еще один глоточек.
Словно трепетная мать над младенцем, зашедшемся в плаче, склоняется добрый товарищ над своим непутевым другом - пей, пей, смочи усталое горло.
Еще один глоток сделан, бутылка повернута к свету фонаря, пробивающемуся сквозь кленовые листья: пуста!
Уставший до бессилия от выполненного долга, поилец приваливается к стволу.
Третий, что стоит в самой тени, вступает в беседу:
- Да, это очень интересная проблема, очень, но, может, уже хватит? - голос третьего неожиданно и оскорбительно трезв.
Разработчик программы, поняв всю тщетность своих объяснений, роняет голову на грудь; привалившийся к стволу с трудом приподнимает голову, чтобы взглянуть на неожиданно трезвого третьего...
Сверху посыпает мелкой водяной пылью, а под деревом, у самого ствола, тихо лежат пустые источники вдохновения, которое приходит не ко всем.