De profundis
В моей голове разворачивается сага о интровертах и экстравертах.
Вспомнила, как в шесть лет я ходила на гимнастическое выступление подруги Нади Ермолиной и никак не могла понять, что я там делаю? Мне было совершенно неясно, кому интересно смотреть на других?
В школе меня часто просили спеть, и я тоже не понимала, что движет этими загадочными людьми, зачем им слушать? Моя картина мира предполагала, что все хотят выступать, читать стихи, танцевать и играть на музыкальных инструментах, но смотреть и внимать - это же невыносимая и унизительная скукота! Ну, то есть я хорошо знала правила приличия и не показывала вида, но внутри приходилось бороться.
Наверное только в средней школе мне стало понятно, что быть зрителем очень здорово. Но вообще и сейчас я заряжаюсь в экспрессии, а разряжаюсь молча.
Вспомнила, как в шесть лет я ходила на гимнастическое выступление подруги Нади Ермолиной и никак не могла понять, что я там делаю? Мне было совершенно неясно, кому интересно смотреть на других?
В школе меня часто просили спеть, и я тоже не понимала, что движет этими загадочными людьми, зачем им слушать? Моя картина мира предполагала, что все хотят выступать, читать стихи, танцевать и играть на музыкальных инструментах, но смотреть и внимать - это же невыносимая и унизительная скукота! Ну, то есть я хорошо знала правила приличия и не показывала вида, но внутри приходилось бороться.
Наверное только в средней школе мне стало понятно, что быть зрителем очень здорово. Но вообще и сейчас я заряжаюсь в экспрессии, а разряжаюсь молча.