Круг
Дорогие друзья,
эта история о том, как маленькую девочку унесло в открытое море.
Надеюсь, вам будет, что сказать. Ну, и приглашаю в свой журнал. :)
Israel, 28.02.12
Жизнь течет, она живая...
В полуденный зной Саша сидела на берегу моря. В ее руке была игрушечная лопатка. В песке, намокшем от морской воды, копаться было очень легко, и на какое-то время она увлеклась этим занятием. Белая панама закрывала детское личико от палящих лучей солнца. Но оно припекало.
Саша бросила лопатку и принялась искать свой плавательный круг. Вокруг сновали люди, вернее, множество голых ног, - все, что видела она с высоты своего роста. Родителей по-близости не было. А круг лежал на краю широкого полотенца, оставленного мамой. Через минуту девочка, уже надев его на себя, стояла в прохладной воде, а через две - уже барахталась среди других детей. Небольшие волны, то и дело, подхватывали легкий надувной круг, и от этого у Саши перехватывало дыхание, как на качелях. Она положила голову на мягкую оранжевую резину и перестала двигать ногами. Ласковое море то поднимало, то плавно опускало ее, а солнечные лучи заглядывали под панаму. На кругу отражались блики от воды, и легкие ее брызги охлаждали горячую кожу. Вокруг слышались голоса и смех людей.
Саша устало закрыла глаза и, убаюканная беспечностью, царившей вокруг, погрузилась в теплую дрему. А когда она проснулась, то увидела вокруг только водную гладь моря и медленно перекатывающиеся волны. Они продолжали поднимать и опускать круг, постепенно унося ее в открытое море. Берег пестрел вдали тонкой желтой полоской, а люди казались маленькими мелькающими точками. Панама, подхваченная ветром, слетела с головы, и волны тут же унесли ее вдаль.
***
Девочка тяжело задышала и стала звать маму. Но голос ее тут же заглушили волны и ветер. Она закричала громче. Но никто не отозвался. В отчаянньи она начала барахтаться в воде, от чего круг только раскрутило на месте. Упрямые волны не давали ей плыть вперед, бросали из стороны в сторону. И вдруг Саша вспомнила, что недавно ее брат Макс, обнаружил маленькую, почти невидимую, дырочку в кругу. Сделал он это, приложив круг к уху. И тогда услышал тонкий свист струйки просачивающегося воздуха. Папа собирался заклеить круг, да не успел...
Охваченная страхом и тоской, Саша тихо заплакала, в этом синем бескрайнем море, в сдувающемся кругу. И ветер разносил ее голос в соленом воздухе. Но никто не слышал. Она была одна, и плакала для никого...
А море продолжало качать ее, словно успокаивая и приглашая в свою синюю прекрасную даль...И вдруг Саше пришло в голову дойти до берега пешком. Медленно она начала просовывать руки вниз, пытаясь выскользнуть из круга, в то же время стараясь нащупать дно маленькими ножками. Дна не было...И в ужасе она, зацепившись одной рукой за круг, который был уже почти на шее, попыталась просунуть в него вторую руку, чтобы влезть обратно. Но у нее не получалось, и она медленно соскальзывала вниз, все еще держась одной рукой за круг. Жгучая соленая вода, плескаясь в углублении круга, попадала в рот и нос, и от этого было трудно дышать. Волны, казалось, увеличились, и заливались теперь снаружи. Но Саша продолжала держаться. Какое-то чувство подсказывало ей, что она должна двигаться медленно. Она подняла голову, и глядя в приветливое голубое небо, - единственное, что утешало ее, упорно продолжала просовывать вторую руку в круг.
Внезапно, высокая волна захлестнула круг. Он выскользнул из детской руки, и голубое небо померкло....
***
Когда Саша очнулась, то увидела два лица, склонившихся над ней. Это были рыбаки. И в лучах заката на их лицах читалось изумление и тревога.
- Как тебя сюда занесло? - спросил один из них, накрывая уже сидящую в лодке девочку своей курткой. Она сильно дрожала о страха и холода, из глаз и из носа текло, а говорить не получалось.
- Куда только родители смотрят? - пробормотал себе под нос другой рыбак.
Саша продолжала дрожать, пытаясь согреться, обхватив еще мокрыми рученками свои окоченевшие ножки. Они были странного лилового цвета. Кожа была словно голубой мрамор. Дрожь не проходила. С каждым движением или поворотом тела, плечи и руки охватывала резкая боль, словно плащевая ткань куртки резала кожу.
Согревшись, Саша смогла рассмотреть рыбаков. Один был похож на ее дедушку. В длинных редких волосах его и бороде, достающей до груди, еще проскакивали темные волосины. Второй был молодым парнем с густой темно-каштановой, как шапка, шевелюрой, давно не стриженой, и темным, обветренным, но красивым лицом. Что-то странное и чужое было в их лицах и одежде, и не потому что они были для Саши незнакомцами, а просто веяло от них чем-то старомодным, и от того грустным. Их лица были словно неестественными, будто застывшими, - даже когда они разговаривали, лишь слегка двигались обветренные губы, глаза же оставались неподвижными, словно...словно мертвыми. Саша попыталась посмотреть в глаза молодому рыбаку, но они и смотрели, и не смотрели на нее. И даже солнце, которое было у нее за спиной, и светило прямо ему в лицо, не вызвало ни единого движения мышц. Ни единой прищуринки, ни даже маленькой складочки в углах, как это обычно бывает. Лодка тоже была старой, из дряхлого дерева. Кое-где светились щели и дыры, а от скамейки, на которой сидела девочка, отламывались большие деревянные щепки, сами собой, и просто падали на пол, такой же ветхий. У носа этой развалины лежал гигантский рыболовный крюк, ржавый, кое-где покрытый тиной, кое-где плесенью. От вида этой печальной и пугающей картины, Саше захотелось поскорее оказаться с родителями, на берегу.
- Отвезите меня к маме...- Сашу охватил страх, а вдруг они не знают дорогу. - Она там, - девочка большим усилием вытянула вперед обожженную солнцем руку, показывая в сторону тонкой полоски берега, почти невидимой, и то появляющейся, то исчезающей за волнами.
- Хорошо, - ответил тот, что по-старше и принялся доставать сеть из моря. Вся сплошь забитая водорослями и скелетами рыб, торчавшими из крупных квадратных отверстий, сеть выглядела такой старой, что Саше снова стало жутко, и по обоженной коже забегали тонкие иголочки страха. Молодой рыбак взялся за весла и медленно, словно на лодочной прогулке, начал грести. Лодка заскрипела, словно потревоженные старые ворота.
Саша огляделась вокруг. Солнце было тусклым, а небо вокруг него не брезжило кристальной синевой. Словно кто-то испачкал картину грязной водой. И ни каких облаков. Лишь завывающий ветер.
Они подплыли к пирсу, на котором стояла женщина.
- Хлой. Она хочет к родителям. Готовы ли вы отвести ее? - спросил старик.
Женщина обняла дрожащую девочку и вмиг Саше стало намного теплее.
- Я позабочусь о ней. - Она посмотрела на Сашу. И взгляд ее был добрым, но печальным, без тени улыбки. Затем она взяла маленькую ручку в свою теплую руку и повела по пирсу в направлении берега. По пути Саша вдруг вспомнила, что забыла свой, почти сдутый, круг в рыбацкой лодке. Наверное, теперь ей попадет от мамы. А Макс будет дразнить и называть ее растеряхой. И только папа скажет, что все это ерунда. А затем добавит: «Все, что можно купить за деньги - не проблема."
Они продолжали идти и, уже через короткое время ступили на желтый песок. И он простирался вокруг, чистый, мелкий, однородный. И ноги утопали в нем, как в шелку. Когда закончился песок, они вошли в темный лес. Саша снова подумала о родителях. Наверное, они уже знают, что она идет домой. Наверное, мама будет очень недовольна тем, что Саша испачкала ноги в лесу. Но она скажет, что свои резиновые шлепанцы оставила на берегу, перед тем, как зайти в воду. Дома, наверное, ее уже ждет горячая ванна с пеной и любимым резиновым Тони, уткой, которую подарила ей тетя Агнес на день рожденья. С тех пор Тони, в своих резиновых красных очках, живет в их ванной комнате, и ждет очередного ее купания, чтобы присоединиться, и важно восседать в мыльной благоухающей пене.
Когда вдали, ровным строем на краю поля, показались дома, ликование заполнило Сашино сердце. Улицы города в это время суток были почти пустыми. Увидев свой дом, Саша засеменила маленькими босыми ножками быстрее, потом побежала, и, распахнув настежь входную дверь, радостно закричала:
- Мама! Я пришла! Я дома! Мама!
Никто не отозвался. Где же все? Саша вбежала в салон. Родители ее сидели на диване. Папа обнимал за плечи плачущую маму. Саша подошла ближе. Папа обернулся, и девочка застыла от ужаса. Он смотрел сквозь нее, словно не видел. И лицо его, всегда такое молодое, посерело, из-за чего он выглядел, как старик.
Ветер из распахнутой двери всколыхнул его волосы, и он тихо сказал маме:
- Наверное, ветер поднялся...пойду закрою дверь...