Неизвестный собеседник Иванова-Разумника: из архива Л.К. Долгополова
21 ноября 1987 г. Л.К. Долгополов получил письмо, отправленное тремя днями ранее из Астрахани (как почта работала!), от лично незнакомого ему Николая Семеновича Смолко:
«Дорогой Леонид Константинович, здравствуйте!
Сначала несколько слов о себе. Во время Великой Отечественной войны мне пришлось быть разведчиком в тылу и в лагере врага. В послевоенное время преподаю в вузах.
Меня интересует вот какая проблема.
В 1942-1944 гг. я знал Р.В. Иванова-Разумника, когда он находился на службе у немцев. Мне приходилось многократно встречаться с ним (разумеется, он принимал меня совсем не за того человека, кем я был на самом деле).
Сейчас, много лет спустя, у меня появилось желание написать о нем статью, которая, по моему глубокому убеждению, будет не только интересна, но и поучительна для многих и многих. В связи с этим я должен знать те эпизоды из его жизни, о которых я ничего не знаю или имею самые смутные представления. Вам, безусловно, приходилось заниматься как деятельностью, так и личностью этого автора. Помогите мне!
Первое, что меня интересует в этом плане: когда Иванов-Разумник эмигрировал за границу? Несомненно, это произошло в 30-е годы, но когда конкретно: в 1933, 34, 35 году...? Что Вам известно по этому вопросу? Далее: что вам известно об Иванове-Разумнике конца 30-х - нчаала 40-х годов, когда он находился за границей и на оккупированной советской территории? Наконец, еще одно: кто из ленинградцев, ныне здравствующих, близко общался с Ивановым-Разумником в 30-е годы? Я спишусь с ними.
Убедительно прошу Вас написать мне по существу интересующих меня вопросов. Я буду несказанно благодарен Вам. Мой адрес: Астрахань <...>
С большим уважением и наилучшими пожеланиями.
Н. Смолко (проставлено ударение - В.М.).
17/XI 1987г.»
На следующий день Леонид Константинович ответил:
«Многоуважаемый Николай Семенович!
Я получил Ваше письмо, и оно явилось для меня приятной неожиданностью. Я-то думал, что уже ничего об Иванове-Разумнике никогда узнать не придется - сгинул человек где-то там в Европе и никаких следов по себе не оставил. А тут вдруг Ваше такое чудное письмо, и оказывается, Вы еще и общались с ним, разговаривали, и, возможно, он что-то важное сказал Вам, чего мы никто не знаем. Ведь Иванов-Разумник в кругах литературоведов фигура весьма заметная, потому что он общался с многими выдающимися людьми - Горьким, А. Блоком, А. Белым и др. После него остался ценнейший архив, на две трети разграбленный немцами в Царском селе, где он жил. Но и то, что удалось спасти, представляет собой величайшую ценность. И я сам в своей работе неоднократно обращался к этой спасенной части, используя и письма А. Блока, и рукопись романа А. Белого «Петербург» и др. Он дружил с ними со всеми, вот они и писали ему и оставляли у него свои рукописи. Вы только ошиблись в одном важном обстоятельстве: он не эмигрировал за границу ни в 20-х, ни в 30-х годах. Он прожил в Царском селе (г. Пушкин с 1937 года) до войны и при осттуплении немцев из-под Ленинграда был угнан ими в Германию. И поэтому мне не совсем понятно, как Вы могли встречаться с ним в Германии в 1942 году. По моим сведениям в 1942 году он был еще в Царском селе. Он подвергался у нас в 30-е годы каким-то репрессиям, но каким именно, мне неизвестно.
Поэтому я убедительно прошу Вас, в силу значительности тех материалов и сведений, которыми Вы располагаете, прямо сразу записать все, что Вам известно об этом человеке. Не делать пока статью - это сложно будет, фигура ведь непростая! - а просто сесть и записать, где и когда встречались, о чем говорили, что он говорил о себе, каким образом он очутился в том месте, где Вы встретили его, и т.д. Вот все эти сведения и надо пока зафиксировать, пусть в сыром виде, но ведь это все факты, а факты тут самое важное. А уже потом, на основе записанного сделать статью и предложить к публикации. Это и совет Вам, и одновременно просьба.
Теперь отвечаю на Ваши вопросы. Людей, которые бы общались с Ивановым-Разумником, в живых никого не осталось. Несколько лет назад умер В.Н. Орлов, который хорошо знал его, а совсем недавно скончался проф. Д.Е. Максимов, который и перевез остатки архива Иванова-Разумника после войны в Ленинград, о чем он и рассказал в своей статье, на которую я Вам и укажу сейчас.
Есть две статьи, которые являются авторитетным источником сведений об Иванове-Разумнике. Вот они:
1. Статья в Краткой Литературной энциклопедии. Т. 3. М., 1966, столб. 40.
2. Статья проф. Д.Е. Максимова «Спасенный архив» - в журнале «Огонек», № 49 за 1982 год, стр. 19.
К этим двум статьям Вам и следует обратиться в первую очередь. Здесь неясным остается одно: ушел ли он сам с немцами при отступлении из-под Ленинграда или был насильно угнан. Я думаю, что все-таки был угнан, потому что уходить, оставляя в неизвестности такой архив, какой был у него, было бы неразумно.
Вот пока все, что я могу сообщить Вам по интересующему Вас вопросу. Буду очень рад и благодарен Вам, если Вы и впредь будете сообщать мне о своей работе. А совсем хорошо было бы, если бы Вы сразу же прислали мне все то, что Вам известно об этом человеке и что необходимо немедленно записать. А я, как человек в этих делах опытный, просто посоветовал бы Вам, что из этого легче и важнее сделать - статью, или публикацию, или просто сообщение в журнал. Напишите также подробней о себе. Мне никогда еще не приходилось иметь дело с разведчиками, для меня здесь кроется нечто героическое и связанное со смертельным риском, и мне просто будет интересно знать, с кем именно я имею дело. Напишите побольше, все написанное Вами будет важным и интересным.
С искренним уважением,
Л. Долгополов
22/XI-87 г.»
Кто посоветовал Вам обратиться ко мне и дал мой адрес? В Астрахани у меня знакомых как будто нет».
Письмо Смолко (автограф) и копия ответа Долгополова (машинопись, подпись-автограф) сохранились в архиве Л.К. и находятся у меня. Других писем Смолко и каких-либо бумаг, связанных с этим интригующим сюжетом, в сохранившейся части архива Долгополова нет, и сам он мне об этом никогда не рассказывал.
Кто такой Николай Семенович Смолко? Очевидно, это филолог, автор работ (все ссылки из интернета, de visu не проверял): Цикл рассказов и очерков «Новые времена, новые заботы» Г. И. Успенского : Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1954. 19 с. (МГПИ им. В. И. Ленина); Глеб Успенский и революционное движение середины семидесятых годов // Труды Пржевальского государственного педагогического института. Вып. VII. 1960. С. 35-52 (далее: Труды ПГПИ); Рассказ Г.И.Успенского «Книжка чеков» // Труды ПГПИ. 1961 (выпуск и номера страниц неизвестны); И.А. Гурвич о Глебе Успенском // Труды ПГПИ. Вып. IV (так!). 1962. С. 22-35; Драматическая поэма А.К. Толстого «Дон Жуан». Пржевальск, 1962; Где кончается речь Святослава в «Слове о полку Игореве»? // Тезисы докладов и сообщений на научно-теоретической конференции профессорско-преподавательского состава ПГПИ. Пржевальск, 1963. С. 53-57; Метафоры в «Слове о полку Игореве» // Труды ПГПИ. 1963. Серия общественных и филологических наук. Вып. 2. С. 3-42. Творчество Глеба Успенского в оценке А. В. Луначарского // Труды ПГПИ. 1965. Т. 12. До работы в Пржевальске Смолко в 1950-е годы служил доцентом в Глазовском государственном педагогическом институте и занимался изучением творчества Короленко.
Странно, что Смолко не упомянул о своей специальности - думал, что Долгополов, писавший о русской литературе 1870-1890-х годов, должен знать его работы? Судя по письму, Л.К. слышал эту фамилию впервые. Иначе он не стал бы советовать адресату заглянуть в КЛЭ и упомянул бы публикацию переписки Блока с Ивановым-Разумником в первой книге блоковского тома «Литнаследства» в 1981 г., в предисловии к которой содержались наиболее подробные для советской печати того времени сведения об Иванове-Разумнике. Вполне возможно, что Смолко счел ответ из Ленинграда обидным для себя и не стал поддерживать переписку. Какие-либо его публикации об Иванове-Разумнике мне неизвестны.
Интересно, удастся ли что-то еще выяснить?
«Дорогой Леонид Константинович, здравствуйте!
Сначала несколько слов о себе. Во время Великой Отечественной войны мне пришлось быть разведчиком в тылу и в лагере врага. В послевоенное время преподаю в вузах.
Меня интересует вот какая проблема.
В 1942-1944 гг. я знал Р.В. Иванова-Разумника, когда он находился на службе у немцев. Мне приходилось многократно встречаться с ним (разумеется, он принимал меня совсем не за того человека, кем я был на самом деле).
Сейчас, много лет спустя, у меня появилось желание написать о нем статью, которая, по моему глубокому убеждению, будет не только интересна, но и поучительна для многих и многих. В связи с этим я должен знать те эпизоды из его жизни, о которых я ничего не знаю или имею самые смутные представления. Вам, безусловно, приходилось заниматься как деятельностью, так и личностью этого автора. Помогите мне!
Первое, что меня интересует в этом плане: когда Иванов-Разумник эмигрировал за границу? Несомненно, это произошло в 30-е годы, но когда конкретно: в 1933, 34, 35 году...? Что Вам известно по этому вопросу? Далее: что вам известно об Иванове-Разумнике конца 30-х - нчаала 40-х годов, когда он находился за границей и на оккупированной советской территории? Наконец, еще одно: кто из ленинградцев, ныне здравствующих, близко общался с Ивановым-Разумником в 30-е годы? Я спишусь с ними.
Убедительно прошу Вас написать мне по существу интересующих меня вопросов. Я буду несказанно благодарен Вам. Мой адрес: Астрахань <...>
С большим уважением и наилучшими пожеланиями.
Н. Смолко (проставлено ударение - В.М.).
17/XI 1987г.»
На следующий день Леонид Константинович ответил:
«Многоуважаемый Николай Семенович!
Я получил Ваше письмо, и оно явилось для меня приятной неожиданностью. Я-то думал, что уже ничего об Иванове-Разумнике никогда узнать не придется - сгинул человек где-то там в Европе и никаких следов по себе не оставил. А тут вдруг Ваше такое чудное письмо, и оказывается, Вы еще и общались с ним, разговаривали, и, возможно, он что-то важное сказал Вам, чего мы никто не знаем. Ведь Иванов-Разумник в кругах литературоведов фигура весьма заметная, потому что он общался с многими выдающимися людьми - Горьким, А. Блоком, А. Белым и др. После него остался ценнейший архив, на две трети разграбленный немцами в Царском селе, где он жил. Но и то, что удалось спасти, представляет собой величайшую ценность. И я сам в своей работе неоднократно обращался к этой спасенной части, используя и письма А. Блока, и рукопись романа А. Белого «Петербург» и др. Он дружил с ними со всеми, вот они и писали ему и оставляли у него свои рукописи. Вы только ошиблись в одном важном обстоятельстве: он не эмигрировал за границу ни в 20-х, ни в 30-х годах. Он прожил в Царском селе (г. Пушкин с 1937 года) до войны и при осттуплении немцев из-под Ленинграда был угнан ими в Германию. И поэтому мне не совсем понятно, как Вы могли встречаться с ним в Германии в 1942 году. По моим сведениям в 1942 году он был еще в Царском селе. Он подвергался у нас в 30-е годы каким-то репрессиям, но каким именно, мне неизвестно.
Поэтому я убедительно прошу Вас, в силу значительности тех материалов и сведений, которыми Вы располагаете, прямо сразу записать все, что Вам известно об этом человеке. Не делать пока статью - это сложно будет, фигура ведь непростая! - а просто сесть и записать, где и когда встречались, о чем говорили, что он говорил о себе, каким образом он очутился в том месте, где Вы встретили его, и т.д. Вот все эти сведения и надо пока зафиксировать, пусть в сыром виде, но ведь это все факты, а факты тут самое важное. А уже потом, на основе записанного сделать статью и предложить к публикации. Это и совет Вам, и одновременно просьба.
Теперь отвечаю на Ваши вопросы. Людей, которые бы общались с Ивановым-Разумником, в живых никого не осталось. Несколько лет назад умер В.Н. Орлов, который хорошо знал его, а совсем недавно скончался проф. Д.Е. Максимов, который и перевез остатки архива Иванова-Разумника после войны в Ленинград, о чем он и рассказал в своей статье, на которую я Вам и укажу сейчас.
Есть две статьи, которые являются авторитетным источником сведений об Иванове-Разумнике. Вот они:
1. Статья в Краткой Литературной энциклопедии. Т. 3. М., 1966, столб. 40.
2. Статья проф. Д.Е. Максимова «Спасенный архив» - в журнале «Огонек», № 49 за 1982 год, стр. 19.
К этим двум статьям Вам и следует обратиться в первую очередь. Здесь неясным остается одно: ушел ли он сам с немцами при отступлении из-под Ленинграда или был насильно угнан. Я думаю, что все-таки был угнан, потому что уходить, оставляя в неизвестности такой архив, какой был у него, было бы неразумно.
Вот пока все, что я могу сообщить Вам по интересующему Вас вопросу. Буду очень рад и благодарен Вам, если Вы и впредь будете сообщать мне о своей работе. А совсем хорошо было бы, если бы Вы сразу же прислали мне все то, что Вам известно об этом человеке и что необходимо немедленно записать. А я, как человек в этих делах опытный, просто посоветовал бы Вам, что из этого легче и важнее сделать - статью, или публикацию, или просто сообщение в журнал. Напишите также подробней о себе. Мне никогда еще не приходилось иметь дело с разведчиками, для меня здесь кроется нечто героическое и связанное со смертельным риском, и мне просто будет интересно знать, с кем именно я имею дело. Напишите побольше, все написанное Вами будет важным и интересным.
С искренним уважением,
Л. Долгополов
22/XI-87 г.»
Кто посоветовал Вам обратиться ко мне и дал мой адрес? В Астрахани у меня знакомых как будто нет».
Письмо Смолко (автограф) и копия ответа Долгополова (машинопись, подпись-автограф) сохранились в архиве Л.К. и находятся у меня. Других писем Смолко и каких-либо бумаг, связанных с этим интригующим сюжетом, в сохранившейся части архива Долгополова нет, и сам он мне об этом никогда не рассказывал.
Кто такой Николай Семенович Смолко? Очевидно, это филолог, автор работ (все ссылки из интернета, de visu не проверял): Цикл рассказов и очерков «Новые времена, новые заботы» Г. И. Успенского : Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1954. 19 с. (МГПИ им. В. И. Ленина); Глеб Успенский и революционное движение середины семидесятых годов // Труды Пржевальского государственного педагогического института. Вып. VII. 1960. С. 35-52 (далее: Труды ПГПИ); Рассказ Г.И.Успенского «Книжка чеков» // Труды ПГПИ. 1961 (выпуск и номера страниц неизвестны); И.А. Гурвич о Глебе Успенском // Труды ПГПИ. Вып. IV (так!). 1962. С. 22-35; Драматическая поэма А.К. Толстого «Дон Жуан». Пржевальск, 1962; Где кончается речь Святослава в «Слове о полку Игореве»? // Тезисы докладов и сообщений на научно-теоретической конференции профессорско-преподавательского состава ПГПИ. Пржевальск, 1963. С. 53-57; Метафоры в «Слове о полку Игореве» // Труды ПГПИ. 1963. Серия общественных и филологических наук. Вып. 2. С. 3-42. Творчество Глеба Успенского в оценке А. В. Луначарского // Труды ПГПИ. 1965. Т. 12. До работы в Пржевальске Смолко в 1950-е годы служил доцентом в Глазовском государственном педагогическом институте и занимался изучением творчества Короленко.
Странно, что Смолко не упомянул о своей специальности - думал, что Долгополов, писавший о русской литературе 1870-1890-х годов, должен знать его работы? Судя по письму, Л.К. слышал эту фамилию впервые. Иначе он не стал бы советовать адресату заглянуть в КЛЭ и упомянул бы публикацию переписки Блока с Ивановым-Разумником в первой книге блоковского тома «Литнаследства» в 1981 г., в предисловии к которой содержались наиболее подробные для советской печати того времени сведения об Иванове-Разумнике. Вполне возможно, что Смолко счел ответ из Ленинграда обидным для себя и не стал поддерживать переписку. Какие-либо его публикации об Иванове-Разумнике мне неизвестны.
Интересно, удастся ли что-то еще выяснить?