Выпускное
Вчера выпускали из школы Сашу. Учителя порвали три баяна. Что я имею вам сказать: до чего же тошнотворны все эти официальные мероприятия.
Наш дурдом представляли мы с мамой. Будь мы хотя бы немного мудрее, мы бы вышли из дома на час раньше, выпили бы по паре мохито, и нам было бы проще. Но мы пришли трезвыми. Нет, если б я не поленилась пойти на торжественную часть Саниного выпускного в девятом классе, я бы знала, какой ад меня ждет. Я-то уж подзабыла, что в трезвом виде я не создана для такого бурного веселья. И вообще, почему, ну почему на меня не действует правильно конопля? Можно было бы накуриться...
В общем, мы были омерзительно трезвыми. К тому же, у меня болела голова, а мама страдала от новых красивых туфелек. И тут - оно. Они. Ну, это. ЭТО. Толпа людей, выпускницы в жуткого вида платьях. Огромный зал. И звук. Почему-то если звук плохой, то обязательно еще и громкий. Как будто бы если микрофон шипит и плюется, это исправится от повышения громкости...
Первой на сцене вышла замдиректора Н.А. в ядовито-розовом платье. (Прекрасная женщина. Ее бы в клетке держать и давать посетителям зоопарка палкой тыкать.) Вышла, значит, и, давя слезу, стала нести патриотически-лирическую пургу. И началось.
[....ужасы]В начале все встали на гимн. Ну, не все. Вы же понимаете, кто не встал? Потом сели, чтобы встать на гимн школы. Потом встали на "многая лета". Потом выпустили какое-то школьное дарование женского пола - читать стихи собственного сочинения. Стихи были душевные - про любовь к родине и учителям. Я изобразила собой сцену с фрески в Кирилловской церкви - "скрежет зубовный". Потом выпустили дитя в ядовито-салатовом платье. Победительницу многих конкурсов и лауреатку всего на свете. Когда она запела, мне захотелось повторить за великим поэтом Маяковским, ну и застрелиться. Я думала, это от головной боли, но симпатичный трехлетний малыш на соседнем кресле закрыл уши пальцами. Мудрый ребенок. Я повторила за ним. Надо сказать, многие в зале повторили. Потому что это было не только плохо, но еще и ГРОМКО.
Ну и так далее в том же духе почти три часа. Особо хочется отметить дедушку выпускницы М., всячески титулованного поэта, который осчастливил зал своими стихами. Дедушка выпускницы М.! Вы же взрослый человек! Юному дарованию еще можно, ей всего-то лет 16! Она, может, просто еще юная дура. Но вы-то! Взрослый человек! В столь почтенном возрасте уже пора бы знать, что некоторые вещи прилюдно делать стыдно. Например, читать такие стихи. Хочется писать - пишите. И читайте шепотом в туалете тараканам. Пусть это будет проблемой гринписа!
*
Второй акт Мерлезонского балета состоялся в ресторане. В самом начале меня изловила в туалете стремного вида мадам в красном парео. Мадам была покрыта мелкими блондинистыми кудряшками сверху, снизу же - плотной маской тонального крема. "Надеюсь в этот раз Вы ничего не принесли с собой!" - заявило прелестное создание. - "А то после выпускного в девятом классе мне пришлось своего бедного мальчика нести домой! А потом его вырвало в коридоре!" Я ей честно сказала, что я была единственным светлым пятном того унылого дня!
Нет, ну поймите меня правильно, меня делегировали следить за младшим братом на выпускном. Им, между прочим, даже вина не поставили в ресторане! Но я же знала, куда иду. У меня была с собой книжка, чтоб не умереть от тоски. И бутылка рома, чтоб сохранить мои хрупкие девичьи нервы. Или две? Не помню уже.
В общем, поскольку я страдала, и брат мой страдал, мы с ним понемногу улучшали настроение в женском туалете. Больше тихих мест в заведении не было, ром был мой, а шляться по мужским туалетом мне в моем возрасте не пристало. Понятно, что через какое-то время в женский туалет потянулась вереница детей разного пола. Ну, я и оказывала им посильную гуманитарную помощь. Потом мне надоело нянчиться, я им отдала бутылку и ушла читать. В общем, что-то у них там приключилось такое, что в результате бутылка была у мальчика М., а в святилище гигиены вошла какая-то женщина, и он с перепугу закрылся в кабинке с золотым запасом. Робкое дитя. Вынули его товарищи оттуда минут через двадцать, и все это время он переводил ром! Но при чем здесь я?!
...В ресторане мадам в красном оказалась за одним столом с нами. Наискосок, вдали. Напротив же сидела очаровательная мама девочки Д., которая всей собой демонстрировала принцип "яблочко от яблони". В смысле, дочка у нее чудесная совершенно - умненькая, интересная, с характером. И мама оказалась такой же. Из спиртного на столах было красное\белое сухое и водка. В баре выдавали что угодно, но что угодно неприятно разило сивушными маслами. В общем, мы заказали у официантки много льда и колу. И ровно через пятнадцать минут после сцены в туалете я разливала себе, маме и маме девочки Д. светлый ром из жизнерадостной бутылочки с овечками.
И нет, меня невозможно испепелить взглядом :)
*
А еще я была красивая и в платьице :)
Наш дурдом представляли мы с мамой. Будь мы хотя бы немного мудрее, мы бы вышли из дома на час раньше, выпили бы по паре мохито, и нам было бы проще. Но мы пришли трезвыми. Нет, если б я не поленилась пойти на торжественную часть Саниного выпускного в девятом классе, я бы знала, какой ад меня ждет. Я-то уж подзабыла, что в трезвом виде я не создана для такого бурного веселья. И вообще, почему, ну почему на меня не действует правильно конопля? Можно было бы накуриться...
В общем, мы были омерзительно трезвыми. К тому же, у меня болела голова, а мама страдала от новых красивых туфелек. И тут - оно. Они. Ну, это. ЭТО. Толпа людей, выпускницы в жуткого вида платьях. Огромный зал. И звук. Почему-то если звук плохой, то обязательно еще и громкий. Как будто бы если микрофон шипит и плюется, это исправится от повышения громкости...
Первой на сцене вышла замдиректора Н.А. в ядовито-розовом платье. (Прекрасная женщина. Ее бы в клетке держать и давать посетителям зоопарка палкой тыкать.) Вышла, значит, и, давя слезу, стала нести патриотически-лирическую пургу. И началось.
[....ужасы]В начале все встали на гимн. Ну, не все. Вы же понимаете, кто не встал? Потом сели, чтобы встать на гимн школы. Потом встали на "многая лета". Потом выпустили какое-то школьное дарование женского пола - читать стихи собственного сочинения. Стихи были душевные - про любовь к родине и учителям. Я изобразила собой сцену с фрески в Кирилловской церкви - "скрежет зубовный". Потом выпустили дитя в ядовито-салатовом платье. Победительницу многих конкурсов и лауреатку всего на свете. Когда она запела, мне захотелось повторить за великим поэтом Маяковским, ну и застрелиться. Я думала, это от головной боли, но симпатичный трехлетний малыш на соседнем кресле закрыл уши пальцами. Мудрый ребенок. Я повторила за ним. Надо сказать, многие в зале повторили. Потому что это было не только плохо, но еще и ГРОМКО.
Ну и так далее в том же духе почти три часа. Особо хочется отметить дедушку выпускницы М., всячески титулованного поэта, который осчастливил зал своими стихами. Дедушка выпускницы М.! Вы же взрослый человек! Юному дарованию еще можно, ей всего-то лет 16! Она, может, просто еще юная дура. Но вы-то! Взрослый человек! В столь почтенном возрасте уже пора бы знать, что некоторые вещи прилюдно делать стыдно. Например, читать такие стихи. Хочется писать - пишите. И читайте шепотом в туалете тараканам. Пусть это будет проблемой гринписа!
*
Второй акт Мерлезонского балета состоялся в ресторане. В самом начале меня изловила в туалете стремного вида мадам в красном парео. Мадам была покрыта мелкими блондинистыми кудряшками сверху, снизу же - плотной маской тонального крема. "Надеюсь в этот раз Вы ничего не принесли с собой!" - заявило прелестное создание. - "А то после выпускного в девятом классе мне пришлось своего бедного мальчика нести домой! А потом его вырвало в коридоре!" Я ей честно сказала, что я была единственным светлым пятном того унылого дня!
Нет, ну поймите меня правильно, меня делегировали следить за младшим братом на выпускном. Им, между прочим, даже вина не поставили в ресторане! Но я же знала, куда иду. У меня была с собой книжка, чтоб не умереть от тоски. И бутылка рома, чтоб сохранить мои хрупкие девичьи нервы. Или две? Не помню уже.
В общем, поскольку я страдала, и брат мой страдал, мы с ним понемногу улучшали настроение в женском туалете. Больше тихих мест в заведении не было, ром был мой, а шляться по мужским туалетом мне в моем возрасте не пристало. Понятно, что через какое-то время в женский туалет потянулась вереница детей разного пола. Ну, я и оказывала им посильную гуманитарную помощь. Потом мне надоело нянчиться, я им отдала бутылку и ушла читать. В общем, что-то у них там приключилось такое, что в результате бутылка была у мальчика М., а в святилище гигиены вошла какая-то женщина, и он с перепугу закрылся в кабинке с золотым запасом. Робкое дитя. Вынули его товарищи оттуда минут через двадцать, и все это время он переводил ром! Но при чем здесь я?!
...В ресторане мадам в красном оказалась за одним столом с нами. Наискосок, вдали. Напротив же сидела очаровательная мама девочки Д., которая всей собой демонстрировала принцип "яблочко от яблони". В смысле, дочка у нее чудесная совершенно - умненькая, интересная, с характером. И мама оказалась такой же. Из спиртного на столах было красное\белое сухое и водка. В баре выдавали что угодно, но что угодно неприятно разило сивушными маслами. В общем, мы заказали у официантки много льда и колу. И ровно через пятнадцать минут после сцены в туалете я разливала себе, маме и маме девочки Д. светлый ром из жизнерадостной бутылочки с овечками.
И нет, меня невозможно испепелить взглядом :)
*
А еще я была красивая и в платьице :)