счастье же
Странная штука - счастье, необъяснимая. Утром, чуть не потерпев кораблекрушение в луже, в чужих перчатках, выстояв очередь, купила спонтанно буханку хлеба. Черного. Оказался - теплый еще. Полторы минуты сомнений, минута соболезнований приличному поведению - и горбушка уже в зубах. Шла и ела. И было это совершенно однозначно - счастье.
Читать ночью вслух по телефону стихи - тоже счастье. Но странно-щербатое такое. Ностальгический привет детскому забытому безумию, телефонным звонкам в 4 утра, умению беззаветно любить. Совершать безумное и быть в этом безумии как у бога за пазухой. А ныне мне говорят: "Ты из нас самая адекватная".
Самая адекватная, ага. Не будь я таким раздолбаем, из меня вышел бы control freak. Самая адекватная, повод ли для гордости? Маленькая гордая птичка. Ах, какие в Дарницы кусты. На них - тоже счастье. Проходишь мимо и видишь - богатый в этом году урожай воробьев. Хоть пироги пеки. А я - адекватная. Спасибо, что не цивил. Как-то мне говорили, что я похожа на взъерошенного воробья. Странно, чем больше любишь, тем потом больше отторжения.
Почему счастье радует чужое, а нытье трогает только свое? Моей болтливости неуемной некуда деваться вторую неделю, не доиграться б до ангины в затыкание рта.
Мне говорят: "В тебе стало больше цинизма". Я ничего не говорю, потому что это глупо. Потому что я наигралась в попытки быть как собой, так и не собой. Могу копать, могу не копать. Это не вопрос лотереи. Это вопрос умения спрашивать, а не утверждать. Когда мне что-то говорят обо мне, я соглашаюсь. Соционика говорит, что я оценочно зависима лишь потому, что у меня чувствительная кожа. Соционика говорит, что я мот и распиздяй. В последнем она правее, в первом - левее. Посерединке стою с умным видом я.
Веснит, веснит. Зато - бодра, весела и - удивительно? - счастлива. От мелочей, безделушек, от того, что у метро обожаемые гиацинты, от того, что горшках проклюнулись крокусы. От того, что весна будет. Рот только никак закрыть не могу.
Это чувстводефицит, почище авитаминоза, это нехватка адреналина, это кризис адекватности. Я такая вся деловая, а нашкодить все равно хочется. Мозг смотрит на меня с сочувствием, честное слово. У него нет глаз, но он так... извилинами мне подмигивает.
Но я закрываю рот, я - почти что сфинкс, у меня весьма невозмутимое лицо. И нет - я ничего, никуда, ни шагу, я просто по лужам иду себе, ем свой хлеб и мне хорошо.
И ничего не нужно по-настоящему же. Пускай и в никуда. В конце-концов, это как прививка от гриппа. Это толчок в грудной клетке. Это понимание, что ты все еще можешь, можешь, можешь. Ты еще живая, настоящая, у тебя кровь все такая же красная. У тебя в голове те же глупости, ты еще умеешь улыбаться, засыпая.
Чувствует ли себя также река, когда с нее сходит лед?
Я слышу, как трещат мои ребра."Ангел мой горланит песни и смеется надо мной"(с)
Читать ночью вслух по телефону стихи - тоже счастье. Но странно-щербатое такое. Ностальгический привет детскому забытому безумию, телефонным звонкам в 4 утра, умению беззаветно любить. Совершать безумное и быть в этом безумии как у бога за пазухой. А ныне мне говорят: "Ты из нас самая адекватная".
Самая адекватная, ага. Не будь я таким раздолбаем, из меня вышел бы control freak. Самая адекватная, повод ли для гордости? Маленькая гордая птичка. Ах, какие в Дарницы кусты. На них - тоже счастье. Проходишь мимо и видишь - богатый в этом году урожай воробьев. Хоть пироги пеки. А я - адекватная. Спасибо, что не цивил. Как-то мне говорили, что я похожа на взъерошенного воробья. Странно, чем больше любишь, тем потом больше отторжения.
Почему счастье радует чужое, а нытье трогает только свое? Моей болтливости неуемной некуда деваться вторую неделю, не доиграться б до ангины в затыкание рта.
Мне говорят: "В тебе стало больше цинизма". Я ничего не говорю, потому что это глупо. Потому что я наигралась в попытки быть как собой, так и не собой. Могу копать, могу не копать. Это не вопрос лотереи. Это вопрос умения спрашивать, а не утверждать. Когда мне что-то говорят обо мне, я соглашаюсь. Соционика говорит, что я оценочно зависима лишь потому, что у меня чувствительная кожа. Соционика говорит, что я мот и распиздяй. В последнем она правее, в первом - левее. Посерединке стою с умным видом я.
Веснит, веснит. Зато - бодра, весела и - удивительно? - счастлива. От мелочей, безделушек, от того, что у метро обожаемые гиацинты, от того, что горшках проклюнулись крокусы. От того, что весна будет. Рот только никак закрыть не могу.
Это чувстводефицит, почище авитаминоза, это нехватка адреналина, это кризис адекватности. Я такая вся деловая, а нашкодить все равно хочется. Мозг смотрит на меня с сочувствием, честное слово. У него нет глаз, но он так... извилинами мне подмигивает.
Но я закрываю рот, я - почти что сфинкс, у меня весьма невозмутимое лицо. И нет - я ничего, никуда, ни шагу, я просто по лужам иду себе, ем свой хлеб и мне хорошо.
И ничего не нужно по-настоящему же. Пускай и в никуда. В конце-концов, это как прививка от гриппа. Это толчок в грудной клетке. Это понимание, что ты все еще можешь, можешь, можешь. Ты еще живая, настоящая, у тебя кровь все такая же красная. У тебя в голове те же глупости, ты еще умеешь улыбаться, засыпая.
Чувствует ли себя также река, когда с нее сходит лед?
Я слышу, как трещат мои ребра."Ангел мой горланит песни и смеется надо мной"(с)