Выход из кризиса.
zhu_s пишет
Промышленность в мае - «мягкая посадка» с видом на застой
Вчера Лаборатория конъюнктурных опросов ИЭПП (С.Цухло) распространила результаты первой оценки опросов промышленных предприятий в мае. Общий вывод из них, как мне кажется, такой. В текущем месяце, скорее всего, продолжится тренд легкого снижения общих объемов промышленного производства, наблюдавшийся в марте-апреле (фактически с начала нынешнего года правильнее всего просто говорить о балансировании вокруг достигнутого в январе «дна», заметного спада нет, но и роста тоже). Однако, возможно - с перспективой небольшого оживления в летние месяцы.
Источник: расчет по данным Росстата, последняя точка - апр.09. Затенены нисходящие фазы промышленного цикла (датировка автора)
1. Источник оптимизма - снова «подъеденные» запасы
На оптимистический лад настраивает «расчистка» запасов готовой продукции. Оценка их по первым майским данным резко улучшилась и стала максимальной для всех кризисных месяцев. До этого в апреле наоборот видели ухудшение. О чем, собственно, и говорилось в предыдущих комментариях - приостановка спада в промышленности в феврале-марте в определенной мере была связана с «волной иррационального оптимизма», открывшей в ряде производств, особенно - промежуточного спроса, возможность поработать «на склад».
Правда, остальные индикаторы ожиданий производственников не столь благостны. Удовлетворенность спросом и продажами по сравнению с апрелем улучшилась, но лишь до уровня декабря-марта. ¾ опрошенных предприятий находят спрос на свою продукцию «ниже нормы», год назад, когда рост промышленности только еще начал упираться в пределы спроса, доля таких оценок была вдвое меньше. Динамика продаж и производственные планы в мае, наоборот, снизились - как за счет сезонных факторов, так и после очистки от них.
Источник: С.Цухло. Индекс промышленного оптимизма ИЭПП (ИПО-2009-05-18).
В целом с учетом этих обстоятельств можно предположить, что в летние месяцы в промышленности может сформироваться новая локальная волна роста выпуска продукции в рамках действующего 3-4-месячного цикла (на него обращали внимание также и аналитики из Центра развития). В соответствии с этим циклом изменение динамики промышленного производства примерно описывается схемой «уткнулись в пределы спроса - поработали на рост запасов - сократили производство - распродали запасы - увеличили выпуск - уткнулись в пределы спроса…». Разумеется, на этот не слишком размашистый и не очень регулярный цикл накладываются внутригодовые сезонные колебания, а в последний год - также и общий кризисный тренд, так что разглядеть его в частотном спектре индекса промышленного производства не просто. Тем не менее, он вроде как есть.
Вероятно, оптимисты в очередной раз разглядят в этом небольшом летнем оживлении, если оно все-таки состоится, начало вожделенного «отскока». Ну а пессимисты продолжат выискивать в показателях апрельско-майской «мягкой посадки» признаки надвигающейся «второй волны». На самом деле, похоже пока что мало что указывает на признаки существенных изменений в промышленной конъюнктуре в ближайшие месяцы. Стоим и стоять будем - если не обращать внимания на мелкие «шевеления».
2. Идущие вместе, и никакого decoupling’a (смело пропускаем этот тематически не связанный с остальным раздел)
Одна из причин - достаточно сильная зависимость российской промышленности от динамики промышленного производства в странах Триады (США, Еврозона, Япония), где обозначившиеся вроде бы «зеленые ростки» все еще достаточно виртуальны. На графиках видно, что циклическая составляющая в индексе промышленного производства России очень тесно коррелированна с циклами мировой экономики. Это подтверждает, в частности, и трудно объяснимый по-другому факт начавшегося с июня прошлого года охлаждения промышленности России, когда она в финансовом отношении все еще представляла собой «тихую гавань». Поэтому и восстановиться раньше, чем они (особенно - азиатские экономики, с которыми мы коррелированны наиболее тесно) у нас, видимо, не получится.
Ну а там, особенно если глядеть на индексы промышленного производства в Еврозоне и США, которые откатились к уровню 12-летнй давности (ну, а машиностроение, как и у нас, потеряло лет 30, правда там оно, скорее всего, все же останется в составе экономики, а сохранится ли у нас - большой вопрос), и в лучшем случае можно говорить лишь о замедлении падения, ситуация в течение ближайшего года может оказаться вполне застойной. (Это - если смотреть на средние показатели рецессий, сопровождавших пятерку послевоенных больших «банко-центрированных» кризисов в развитых странах, ну об этом, пожалуй, стоит написать поподробнее как-нибудь отдельно).
Источник: расчет по данным Росстата и национальных статорганов, последняя точка - апр.09 для RF, мар.09 для WORLD_ECON.
Небольшие технические пояснения, что бы было понятно, что же тут показано на графиках. Циклические компоненты в движении индексов промышленного производства (ИПП) каждой из 4-х экономик определены как отклонения соответствующих ИПП от своего «естественного» уровня, определенного на основе фильтра Ходрика-Прескотта (для примера - такой «естественный» уровень ИПП для России показывает черная кривая на самом первом графике вверху). Циклическая составляющая в движении мировой экономики тут определена как сумма циклических компонент для US, EUR и JAP с весами 0.48, 0.35 и 0.58 - эти веса соответствует коэффициентам корреляции цикла РФ с каждой из них. Периоды рецессии в мировой экономике (затененные участки на графике) взяты по максимуму - т.е. период отнесен к понижательной волне, если она была хоть где-то. (Для США и Японии точки «пиков» и «впадин» деловых циклов датируются официально соответственно NBER и Working Group of Indexes of Business Conditions, для Еврозоны такой официальной датировки нет, оценки дат «пиков» и «впадин» для нее взяты из [1]).
Из графика также можно углядеть, что вытаскиванию экономики РФ из рецессии 98 года (а по большому счету - всего промышленного спада начала 90-х) способствовала не только девальвация рубля, но и общий циклический подъем мировой экономики 1999-2000 гг., известный также как пузырь «новой экономики» или бум dotcom. Он запустил первую волну повышения спроса и цен на нефть и иные экспортные ресурсы России. А непосредственный старт ей тогда дали НАТОвские бомбардировки Югославии. Выходу из непродолжительной промышленной рецессии конца 2001-начала 2002 года (вероятно, о ней уже мало кто сейчас помнит) также способствовали оживление мировой экономики и вторая волна роста нефтяных цен, вызванная началом подготовки вторжения США в Ирак.
(discl.- Констатация этих связей ни в коей мере не означает одобрения автором указанных актов агрессии, как способствовавших выходу экономики России из спада. В тему, правда, можно подкинуть ссылку для любителей конспирологии, где обсуждается гипотеза, что и арабо-израильские конфликты 70-х, в частности «война Йом-Кипур» 1973 года, итогом которой стал первый «нефтяной шок», были своеобразной формой защиты инвестиций, сделанных в то время в СССР в разработку западносибирских нефтегазовых месторождений. Правда, надо ли считать тот рост нефтяных цен, вероятно, отсрочивший преобразования в СССР на полтора десятка лет, подарком советскому народу в историческом плане - большой вопрос.)
Ну, и еще отвлекаясь немножко в сторону, можно заметить, что эти 3 главные составляющие мирового промышленного цикла (US, EUR и JAP) достаточно тесно увязаны между собой, см. график ниже. При этом промышленность США - наиболее инерционная. В частности, она «пропустила» рецессии 1986 и 1998 годов, крепко зацепившие Японию и чуть в меньшей степени Европу (ну и, разумеется, по полной программе - тогдашний СССР и затем - Россию через падение цен на нефть). Что и неудивительно. Эти две рецессии в значительной мере - следствие курсовых манипуляций, договоренностей о совместных валютных интервенциях стран G5 (впоследствии G7), так называемых соглашений Плаза-85, Лувр-87 и Галифакс-95 (по имени мест подписания, в первом случае - это название гостиницы), направленных, в конечном счете, на стабилизацию американской экономики.
Источник: тот же, последняя точка - апр.09 для US, мар.09 для EUR и JAP.
Соглашение Плаза-85 укрепило ослабленные первой фазой «рейганомики» (политикой сверхвысоких процентных ставок) курсы валют «большой пятерки» (точнее, четверки, т.к. пятый ее тогдашний член - это сами Штаты) к доллару, в том числе иены - почти вдвое. В результате Япония «умерла» как экспортно-ориентированная экономика, а попытки властей запустить внутренне-ориентированный рост, стимулируя спрос снижением ставок, способствовали надуванию там колоссального пузыря в конце 80-х, «бума Хэйсэй». По существу рецессия была «экспортирована» из США, получивших взамен «7 тучных лет Р.Рейгана». Полтора десятилетия спустя этот опыт почти с тем же результатом повторила Корея и, возможно, его еще предстоит испытать на себе КНР в случае согласия на ревальвацию ренминби.
Галифаксское соглашение 1995 года (которое иногда обозначали как «контр-Плаза»), напротив, приостановило падение доллара. Оно во многом способствовало усилению притока капитала на развивающиеся рынки (в основном - в ЮВА, но отчасти помимо прочих - и в Россию с ее жестко привязанным примерно с того же времени к доллару рублем - в банки и в ГКО-ОФЗ). Все это, как известно, завершилось серией спекулятивных атак на валюты с фиксированным курсом и эпидемией «кризисов капитального счета» 1997-1998 годов.
Реакции на «взрыв» японского пузыря и первый из трех последующих спадов в промышленности Японии (1991-93 гг.), у экономики США тоже практически не было. Рецессия конца 1990-начала 91гг. там закончилась как раз к моменту, когда начался первый длительный спад в Японии. В отличие от Еврозоны и уже доживавшего к тому времени свои последние дни СССР. Однако в большинстве случаев деловые циклы во всех странах развивались абсолютно синхронно, в особенности в восходящих фазах («пузырях») 1999-2000 и 2006-2007 годов.
3. Еще одна причина относительной стабилизации - нашим нефтяникам забыли рассказать, что в мире кризис
Если рассматривать ситуацию в нашей промышленности по 3 основным видам деятельности (mining-manufacturing-electric and gas utilities), то понятно, что складывается она в основном под влиянием обработки. Ее вес в валовой добавленной стоимости промышленности около 60% - почти вдвое больше, чем у других двух секторов, вместе взятых. Между тем - именно оживление в секторах добычи и utilities, в определенной мере удержали в марте-апреле промышленность от несколько большего падения. Но это влияние не так сильно. Скажем если оценивать темп падения общего индекса промышленного производства в апреле по сезонно скорректированному и сглаженному индексу (trend-cycle) примерно в -11% годовых (это примерно в 2 с лишним раза ниже усредненных показателей ноября декабря), то добыча и utilities скорректировали его вверх примерно на 1 пункт, а -12% падения дала обработка.
Источник: расчет по данным Росстата, последняя точка - апр.09.
Добыча оживилась с января. Да и кризисный провал, если судить по сводному индексу, там не слишком заметен - почти в переделах обычных колебаний, характерных для последних двух лет. Правда, оживление это - исключительно за счет нефти, ее добыча растет даже и к прошлому году. По утверждению akteon, это что-то там с Сахалином-1, и будет рост еще за счет каких-то месторождений - оба Сахалина, Салым, Хыльчуя и Ванкор (мне эти названия в основном ничего не говорят, но думаю, его мнению в этом вопросе вполне можно доверять). Но это и все. Потом будет глубокий и длительный провал. Растет и экспорт нефти, и особенно нефтепродуктов, ставших ненужными на внутреннем рынке из-за спада и выгодными к продаже за рубеж из-за девальвации. Видимо, несмотря на глубокий кризис в Европе, на это добро находятся покупатели (наверное, брали и в запасы, в расчете на повышение цен).
Между тем всех основных полезных ископаемых, кроме нефти, достаточно глубоко просела. Добыча газа, в частности, в апреле упала на четверть (к апрелю прошлого года). Это вероятно следствие того, что от былого экспорта газа осталось чуть больше трети (в пером квартале 39% от прошлогоднего по данным ГТК), закачивать в хранилища больше некуда. Это - следствие обвала европейской промышленности, отбора из хранилищ на пике цен, и, возможно, перехода европейцев на сжиженный газ из Катара - вообще говоря, всех уже достали эти ежегодные январские «терки» с Украиной, а транспортировка из Катара, видимо, вполне сравнима по стоимости с прокачкой с Ямала. Впрочем, не знаю ситуации изнутри, можно только гадать, лучше опять-таки выслушать специалистов.
Источник: тот же.
4. Кредиты - ни дать и/или не взять? (в надежде, что досюда никто не дочитает)
И последнее, на чем хочется остановиться - восприятие ситуации с кредитами глазами самих (потенциальных) заемщиков. По данным опроса ИЭПП, в мае треть предприятий оценивали доступность кредита как «нормальную». Эта оценка все еще существенно хуже, чем в любой период с начала опросов по данному показателю в 2000 году, и как минимум вдвое хуже, чем непосредственно перед началом кризиса. В то же время на пике кризиса в декабре кредит считали доступным вдвое меньшее число опрошенных (17%).
Тут, кажется, есть два противоречия с макроэкономическими данными. Во-первых, несмотря на явный рост возможностей кредитоваться, по оценке заемщиков, кредит предприятиям после декабря все же по существу не рос (во всяком случае, по последним доступным данным на 1 апреля), а с учетом сезонных флуктуаций - так и вовсе снижался. Во-вторых, если считать, что кредитное сжатие - главный передаточный механизм в распространении финансового кризиса на экономику, то столь радикальное улучшение доступности кредита с декабря должно было бы сказаться на улучшении каких-то реальных показателей - спроса, выпуска и т.п. Но по большому счету ничего этого пока нет.
Возможно, дело тут в том, что это изменение открытости банков для кредитования коснулось главным образом очень крупных (более 1000 чел. занятых) предприятий, нормальная доступность которых к заёмным средства выросла в апреле до 36%. Малые и средних предприятий (до 250 чел.) не то что не ощутили никаких изменений, но и - наоборот: доля таких предприятий имеющих нормальный доступ к кредиту снизилась до 13% в апреле против 16-17% в декабре-феврале.
Однако как кажется, дело может быть в том, что опрошенные предприятия понимают доступность кредита довольно абстрактно, исходя из изменения условий, предлагаемых банками и не соотнося их напрямую со своими финансовыми возможностями. То есть, примерно так, как я бы оценивал доступность какого-нибудь товара в каком-нибудь 1990 году, когда были деньги, но не было товаров, и пару лет спустя, когда товары появились, но не стало денег. Доступность товаров вроде как выросла, но радости от этого немного.
Похоже, что и ситуация с кредитом сейчас выглядит примерно так же. Одновременно с улучшением его доступности, предприятия констатируют постоянное ухудшение своих возможностей обслуживать уже взятые кредиты. В марте доля опрошенных, заявлявших о том, что обслуживание кредитов посильно, составляла 60%, в апреле - уже 53%. Если остаток как-то аппроксимирует объем потенциальных nonperforming loans, то это не слишком хорошая новость для банков.
Процент опрошенных,
считающих доступность
кредита «нормальной»
Процент опрошенных,
считающих себя способными обслуживать уже взятые
кредиты
Март
апрель
март
апрель
Металлургия
26
41
85
78
Химия
32
45
52
н.д.
Машиностроение
24
30
52
н.д.
Лесная
17
24
58
н.д.
Стройматериалы
14
16
26
н.д.
Легкая
21
19
80
75
Пищевая
30
43
70
81
ВСЕ УЧАСТНИКИ
24
31
60
53
Источник: Российская промышленность в марте/апреле 2009. Бюллетень конъюнктурных опросов, ИЭПП.
Литература
1. Ferrara, Laurent and Guégan, Dominique (2005): Detection of the industrial business cycle using SETAR models. Published in: Journal of Business Cycle Measurement and Analysis 3 2 (2005): pp. 353-372.
отпечатано постоксероксом Оригинал поста
Промышленность в мае - «мягкая посадка» с видом на застой
Вчера Лаборатория конъюнктурных опросов ИЭПП (С.Цухло) распространила результаты первой оценки опросов промышленных предприятий в мае. Общий вывод из них, как мне кажется, такой. В текущем месяце, скорее всего, продолжится тренд легкого снижения общих объемов промышленного производства, наблюдавшийся в марте-апреле (фактически с начала нынешнего года правильнее всего просто говорить о балансировании вокруг достигнутого в январе «дна», заметного спада нет, но и роста тоже). Однако, возможно - с перспективой небольшого оживления в летние месяцы.
Источник: расчет по данным Росстата, последняя точка - апр.09. Затенены нисходящие фазы промышленного цикла (датировка автора)
1. Источник оптимизма - снова «подъеденные» запасы
На оптимистический лад настраивает «расчистка» запасов готовой продукции. Оценка их по первым майским данным резко улучшилась и стала максимальной для всех кризисных месяцев. До этого в апреле наоборот видели ухудшение. О чем, собственно, и говорилось в предыдущих комментариях - приостановка спада в промышленности в феврале-марте в определенной мере была связана с «волной иррационального оптимизма», открывшей в ряде производств, особенно - промежуточного спроса, возможность поработать «на склад».
Правда, остальные индикаторы ожиданий производственников не столь благостны. Удовлетворенность спросом и продажами по сравнению с апрелем улучшилась, но лишь до уровня декабря-марта. ¾ опрошенных предприятий находят спрос на свою продукцию «ниже нормы», год назад, когда рост промышленности только еще начал упираться в пределы спроса, доля таких оценок была вдвое меньше. Динамика продаж и производственные планы в мае, наоборот, снизились - как за счет сезонных факторов, так и после очистки от них.
Источник: С.Цухло. Индекс промышленного оптимизма ИЭПП (ИПО-2009-05-18).
В целом с учетом этих обстоятельств можно предположить, что в летние месяцы в промышленности может сформироваться новая локальная волна роста выпуска продукции в рамках действующего 3-4-месячного цикла (на него обращали внимание также и аналитики из Центра развития). В соответствии с этим циклом изменение динамики промышленного производства примерно описывается схемой «уткнулись в пределы спроса - поработали на рост запасов - сократили производство - распродали запасы - увеличили выпуск - уткнулись в пределы спроса…». Разумеется, на этот не слишком размашистый и не очень регулярный цикл накладываются внутригодовые сезонные колебания, а в последний год - также и общий кризисный тренд, так что разглядеть его в частотном спектре индекса промышленного производства не просто. Тем не менее, он вроде как есть.
Вероятно, оптимисты в очередной раз разглядят в этом небольшом летнем оживлении, если оно все-таки состоится, начало вожделенного «отскока». Ну а пессимисты продолжат выискивать в показателях апрельско-майской «мягкой посадки» признаки надвигающейся «второй волны». На самом деле, похоже пока что мало что указывает на признаки существенных изменений в промышленной конъюнктуре в ближайшие месяцы. Стоим и стоять будем - если не обращать внимания на мелкие «шевеления».
2. Идущие вместе, и никакого decoupling’a (смело пропускаем этот тематически не связанный с остальным раздел)
Одна из причин - достаточно сильная зависимость российской промышленности от динамики промышленного производства в странах Триады (США, Еврозона, Япония), где обозначившиеся вроде бы «зеленые ростки» все еще достаточно виртуальны. На графиках видно, что циклическая составляющая в индексе промышленного производства России очень тесно коррелированна с циклами мировой экономики. Это подтверждает, в частности, и трудно объяснимый по-другому факт начавшегося с июня прошлого года охлаждения промышленности России, когда она в финансовом отношении все еще представляла собой «тихую гавань». Поэтому и восстановиться раньше, чем они (особенно - азиатские экономики, с которыми мы коррелированны наиболее тесно) у нас, видимо, не получится.
Ну а там, особенно если глядеть на индексы промышленного производства в Еврозоне и США, которые откатились к уровню 12-летнй давности (ну, а машиностроение, как и у нас, потеряло лет 30, правда там оно, скорее всего, все же останется в составе экономики, а сохранится ли у нас - большой вопрос), и в лучшем случае можно говорить лишь о замедлении падения, ситуация в течение ближайшего года может оказаться вполне застойной. (Это - если смотреть на средние показатели рецессий, сопровождавших пятерку послевоенных больших «банко-центрированных» кризисов в развитых странах, ну об этом, пожалуй, стоит написать поподробнее как-нибудь отдельно).
Источник: расчет по данным Росстата и национальных статорганов, последняя точка - апр.09 для RF, мар.09 для WORLD_ECON.
Небольшие технические пояснения, что бы было понятно, что же тут показано на графиках. Циклические компоненты в движении индексов промышленного производства (ИПП) каждой из 4-х экономик определены как отклонения соответствующих ИПП от своего «естественного» уровня, определенного на основе фильтра Ходрика-Прескотта (для примера - такой «естественный» уровень ИПП для России показывает черная кривая на самом первом графике вверху). Циклическая составляющая в движении мировой экономики тут определена как сумма циклических компонент для US, EUR и JAP с весами 0.48, 0.35 и 0.58 - эти веса соответствует коэффициентам корреляции цикла РФ с каждой из них. Периоды рецессии в мировой экономике (затененные участки на графике) взяты по максимуму - т.е. период отнесен к понижательной волне, если она была хоть где-то. (Для США и Японии точки «пиков» и «впадин» деловых циклов датируются официально соответственно NBER и Working Group of Indexes of Business Conditions, для Еврозоны такой официальной датировки нет, оценки дат «пиков» и «впадин» для нее взяты из [1]).
Из графика также можно углядеть, что вытаскиванию экономики РФ из рецессии 98 года (а по большому счету - всего промышленного спада начала 90-х) способствовала не только девальвация рубля, но и общий циклический подъем мировой экономики 1999-2000 гг., известный также как пузырь «новой экономики» или бум dotcom. Он запустил первую волну повышения спроса и цен на нефть и иные экспортные ресурсы России. А непосредственный старт ей тогда дали НАТОвские бомбардировки Югославии. Выходу из непродолжительной промышленной рецессии конца 2001-начала 2002 года (вероятно, о ней уже мало кто сейчас помнит) также способствовали оживление мировой экономики и вторая волна роста нефтяных цен, вызванная началом подготовки вторжения США в Ирак.
(discl.- Констатация этих связей ни в коей мере не означает одобрения автором указанных актов агрессии, как способствовавших выходу экономики России из спада. В тему, правда, можно подкинуть ссылку для любителей конспирологии, где обсуждается гипотеза, что и арабо-израильские конфликты 70-х, в частности «война Йом-Кипур» 1973 года, итогом которой стал первый «нефтяной шок», были своеобразной формой защиты инвестиций, сделанных в то время в СССР в разработку западносибирских нефтегазовых месторождений. Правда, надо ли считать тот рост нефтяных цен, вероятно, отсрочивший преобразования в СССР на полтора десятка лет, подарком советскому народу в историческом плане - большой вопрос.)
Ну, и еще отвлекаясь немножко в сторону, можно заметить, что эти 3 главные составляющие мирового промышленного цикла (US, EUR и JAP) достаточно тесно увязаны между собой, см. график ниже. При этом промышленность США - наиболее инерционная. В частности, она «пропустила» рецессии 1986 и 1998 годов, крепко зацепившие Японию и чуть в меньшей степени Европу (ну и, разумеется, по полной программе - тогдашний СССР и затем - Россию через падение цен на нефть). Что и неудивительно. Эти две рецессии в значительной мере - следствие курсовых манипуляций, договоренностей о совместных валютных интервенциях стран G5 (впоследствии G7), так называемых соглашений Плаза-85, Лувр-87 и Галифакс-95 (по имени мест подписания, в первом случае - это название гостиницы), направленных, в конечном счете, на стабилизацию американской экономики.
Источник: тот же, последняя точка - апр.09 для US, мар.09 для EUR и JAP.
Соглашение Плаза-85 укрепило ослабленные первой фазой «рейганомики» (политикой сверхвысоких процентных ставок) курсы валют «большой пятерки» (точнее, четверки, т.к. пятый ее тогдашний член - это сами Штаты) к доллару, в том числе иены - почти вдвое. В результате Япония «умерла» как экспортно-ориентированная экономика, а попытки властей запустить внутренне-ориентированный рост, стимулируя спрос снижением ставок, способствовали надуванию там колоссального пузыря в конце 80-х, «бума Хэйсэй». По существу рецессия была «экспортирована» из США, получивших взамен «7 тучных лет Р.Рейгана». Полтора десятилетия спустя этот опыт почти с тем же результатом повторила Корея и, возможно, его еще предстоит испытать на себе КНР в случае согласия на ревальвацию ренминби.
Галифаксское соглашение 1995 года (которое иногда обозначали как «контр-Плаза»), напротив, приостановило падение доллара. Оно во многом способствовало усилению притока капитала на развивающиеся рынки (в основном - в ЮВА, но отчасти помимо прочих - и в Россию с ее жестко привязанным примерно с того же времени к доллару рублем - в банки и в ГКО-ОФЗ). Все это, как известно, завершилось серией спекулятивных атак на валюты с фиксированным курсом и эпидемией «кризисов капитального счета» 1997-1998 годов.
Реакции на «взрыв» японского пузыря и первый из трех последующих спадов в промышленности Японии (1991-93 гг.), у экономики США тоже практически не было. Рецессия конца 1990-начала 91гг. там закончилась как раз к моменту, когда начался первый длительный спад в Японии. В отличие от Еврозоны и уже доживавшего к тому времени свои последние дни СССР. Однако в большинстве случаев деловые циклы во всех странах развивались абсолютно синхронно, в особенности в восходящих фазах («пузырях») 1999-2000 и 2006-2007 годов.
3. Еще одна причина относительной стабилизации - нашим нефтяникам забыли рассказать, что в мире кризис
Если рассматривать ситуацию в нашей промышленности по 3 основным видам деятельности (mining-manufacturing-electric and gas utilities), то понятно, что складывается она в основном под влиянием обработки. Ее вес в валовой добавленной стоимости промышленности около 60% - почти вдвое больше, чем у других двух секторов, вместе взятых. Между тем - именно оживление в секторах добычи и utilities, в определенной мере удержали в марте-апреле промышленность от несколько большего падения. Но это влияние не так сильно. Скажем если оценивать темп падения общего индекса промышленного производства в апреле по сезонно скорректированному и сглаженному индексу (trend-cycle) примерно в -11% годовых (это примерно в 2 с лишним раза ниже усредненных показателей ноября декабря), то добыча и utilities скорректировали его вверх примерно на 1 пункт, а -12% падения дала обработка.
Источник: расчет по данным Росстата, последняя точка - апр.09.
Добыча оживилась с января. Да и кризисный провал, если судить по сводному индексу, там не слишком заметен - почти в переделах обычных колебаний, характерных для последних двух лет. Правда, оживление это - исключительно за счет нефти, ее добыча растет даже и к прошлому году. По утверждению akteon, это что-то там с Сахалином-1, и будет рост еще за счет каких-то месторождений - оба Сахалина, Салым, Хыльчуя и Ванкор (мне эти названия в основном ничего не говорят, но думаю, его мнению в этом вопросе вполне можно доверять). Но это и все. Потом будет глубокий и длительный провал. Растет и экспорт нефти, и особенно нефтепродуктов, ставших ненужными на внутреннем рынке из-за спада и выгодными к продаже за рубеж из-за девальвации. Видимо, несмотря на глубокий кризис в Европе, на это добро находятся покупатели (наверное, брали и в запасы, в расчете на повышение цен).
Между тем всех основных полезных ископаемых, кроме нефти, достаточно глубоко просела. Добыча газа, в частности, в апреле упала на четверть (к апрелю прошлого года). Это вероятно следствие того, что от былого экспорта газа осталось чуть больше трети (в пером квартале 39% от прошлогоднего по данным ГТК), закачивать в хранилища больше некуда. Это - следствие обвала европейской промышленности, отбора из хранилищ на пике цен, и, возможно, перехода европейцев на сжиженный газ из Катара - вообще говоря, всех уже достали эти ежегодные январские «терки» с Украиной, а транспортировка из Катара, видимо, вполне сравнима по стоимости с прокачкой с Ямала. Впрочем, не знаю ситуации изнутри, можно только гадать, лучше опять-таки выслушать специалистов.
Источник: тот же.
4. Кредиты - ни дать и/или не взять? (в надежде, что досюда никто не дочитает)
И последнее, на чем хочется остановиться - восприятие ситуации с кредитами глазами самих (потенциальных) заемщиков. По данным опроса ИЭПП, в мае треть предприятий оценивали доступность кредита как «нормальную». Эта оценка все еще существенно хуже, чем в любой период с начала опросов по данному показателю в 2000 году, и как минимум вдвое хуже, чем непосредственно перед началом кризиса. В то же время на пике кризиса в декабре кредит считали доступным вдвое меньшее число опрошенных (17%).
Тут, кажется, есть два противоречия с макроэкономическими данными. Во-первых, несмотря на явный рост возможностей кредитоваться, по оценке заемщиков, кредит предприятиям после декабря все же по существу не рос (во всяком случае, по последним доступным данным на 1 апреля), а с учетом сезонных флуктуаций - так и вовсе снижался. Во-вторых, если считать, что кредитное сжатие - главный передаточный механизм в распространении финансового кризиса на экономику, то столь радикальное улучшение доступности кредита с декабря должно было бы сказаться на улучшении каких-то реальных показателей - спроса, выпуска и т.п. Но по большому счету ничего этого пока нет.
Возможно, дело тут в том, что это изменение открытости банков для кредитования коснулось главным образом очень крупных (более 1000 чел. занятых) предприятий, нормальная доступность которых к заёмным средства выросла в апреле до 36%. Малые и средних предприятий (до 250 чел.) не то что не ощутили никаких изменений, но и - наоборот: доля таких предприятий имеющих нормальный доступ к кредиту снизилась до 13% в апреле против 16-17% в декабре-феврале.
Однако как кажется, дело может быть в том, что опрошенные предприятия понимают доступность кредита довольно абстрактно, исходя из изменения условий, предлагаемых банками и не соотнося их напрямую со своими финансовыми возможностями. То есть, примерно так, как я бы оценивал доступность какого-нибудь товара в каком-нибудь 1990 году, когда были деньги, но не было товаров, и пару лет спустя, когда товары появились, но не стало денег. Доступность товаров вроде как выросла, но радости от этого немного.
Похоже, что и ситуация с кредитом сейчас выглядит примерно так же. Одновременно с улучшением его доступности, предприятия констатируют постоянное ухудшение своих возможностей обслуживать уже взятые кредиты. В марте доля опрошенных, заявлявших о том, что обслуживание кредитов посильно, составляла 60%, в апреле - уже 53%. Если остаток как-то аппроксимирует объем потенциальных nonperforming loans, то это не слишком хорошая новость для банков.
Процент опрошенных,
считающих доступность
кредита «нормальной»
Процент опрошенных,
считающих себя способными обслуживать уже взятые
кредиты
Март
апрель
март
апрель
Металлургия
26
41
85
78
Химия
32
45
52
н.д.
Машиностроение
24
30
52
н.д.
Лесная
17
24
58
н.д.
Стройматериалы
14
16
26
н.д.
Легкая
21
19
80
75
Пищевая
30
43
70
81
ВСЕ УЧАСТНИКИ
24
31
60
53
Источник: Российская промышленность в марте/апреле 2009. Бюллетень конъюнктурных опросов, ИЭПП.
Литература
1. Ferrara, Laurent and Guégan, Dominique (2005): Detection of the industrial business cycle using SETAR models. Published in: Journal of Business Cycle Measurement and Analysis 3 2 (2005): pp. 353-372.
отпечатано постоксероксом Оригинал поста