(no subject)
Че-та вспомнил.
Папе было пять лет, когда наши оставили Мин.Воды. И ушли.
А потом пришли немцы. А через 8 месяцев наши выбили немцев и немцы ушли.
А наши пришли обратно.
Папа и бабушка, и дядя Мансур, и дядя Ваня, и Шурка, и Галка все это время жили. Ну как жили - выживали. Немцы их из дома выгнали, в сарай загнали. А сами - в доме. Офицер, и денщик его, в очках - четырехглазый. Ну дрова там оставили, че еще... кокарду фашистскую еще на машинки налепили. И все вроде. А в остальном все так же. Ничего не поменялось. Ходили советские деньги, рынок работал, беженцы туда-сюда шлендрались. У кого огород был, те торговали на рынке. Меняли вещи на еду, еду на вещи. Мирные жители работали за пайку, в депо, там, и на заводе. Пайка была такая же, как и у нас в тылу. Не больше, но и не меньше. Ну в общем все как обычно, только вместо исполкома - комендатура. Вместо милиции - полицаи. Вместо "все для фронта" - ну вы сами поняли... Евреи вот, правда, куда-то пропали, но об этом говорили шепотом и вообще предпочитали молчать. Так лучше было. Особенно для тех, кто евреев у себя укрывал. Молчание - оно золото. Соседа вот расстреляли за опоздание на работу в депо.
За воровство расстреливали, да и могли просто так шугануть, для острастки. В общем война и оккупация, че я вам рассказываю - сами читали. Книжек на эту тему - прорва. Народ правда угнать не успели, ну так потому, что не до того было. Надо было в Баку прорваться. Там нефть, и в Грозном нефть. За грозненскую нефть дядя Ахмет Героя Соц. труда получил и две сталинки. Но я не об этом.
Наши туда-сюда летали, немцы тоже. Бомбили. И те и другие. Прилетели, вывалил груз и восвояси, а кого-там убило и не разберешь. Война. Ну, когда бомбят, нормальный человек он что делает? Он прячется. Все прячутся. Кроме пацанов. Тем не до пряток. Ну вот и отцу было не до того, они с пацанами машину нашли грузовую, с ящиками. А в ящиках колбаса и шоколад. Богатство. Папу закинули в кузов - он мелкий, легкий и смелы. И папа стал все из ящиков вниз кидать через бот. А тут и бомбежка кончилась. И раз - патруль немецкий. Ну пацаны на атас и врассыпную. А папа стал из кузова вылезать и за крючок бортовой рукой и зацепился. Кровь хлещет, страшно. Висит, и слезть не может. Да тут еще немцы почитай на воровстве поймали.
Ан нет... снял немец папу, руку забинтовал, дал шоколадку и отправил восвояси.
И когда ногу папа сломал, упав с дерева - лечили его в госпитале немецком.
А еще папа рассказывал, как когда наши пришли и он к полевой кухне за кашей пошел - ему такого пинка дали, что он до самого вокзала летел, только слезы утирал.
Какой из этого вывод? Что немцы добрые, а наши почитай все уроды и негодяи? Ну кто в моем пересказе это увидел, ну что ж... это его личные проблемы.
Так какой стало быть вывод? И при чем тут Сталинград с Бондарчуком?
А вывод такой такой, что все эти ваши терки вокруг Сталинграда и Бондарчука - это борьба мудаков с мудаками. И победят в этой борьбе как и положено - мудаки.
Художественное кино оно вообще не про достоверность. Про достоверность надо смотреть документалистику, и тех кто еще жив опрашивать. И не про образ советского солдата, непогрешимый и незамутненный. Про это надо смотреть плакаты и читать политиздат. Жизнь она многогранна и в рамки не укладывается. Нельзя объять необъятное. Впрочем, че я вам рассказываю - не маленькие. И бездумно это кино там запрещать или разрешать. Кино - это про жизнь, как ее режиссер видит. Он вам не вашу точку зрения подносит, а свою.
А папа?
А папа сидит сейчас с Андой в кресле и вспоминает.
Вот посмотрел Сталинград - еще рассказал. Про мандарины, новый год и затируху. Посмотрел "Матч смерти" - и еще.
Вот после озеровской апупеи лубочно-картонной ничего не рассказывал. А, нет. Жукова крыл, точно. А после Сталинграда - рассказал. Не немца, крыл, который папу подстрелил - то война была, а генерала того, который Киев к седьмому ноября брал. Отца солдатского, слугу царевого.
И хрен бы с ним, что в кино все не так, как на войне было. Мы-то знаем лучше, само собой. Читали.
А если вам достоверность нужна, так вас на второй минуте стошнит от этой достоверности. Не от кишок, крови и прочего - а от серости, обыденности и уныния.
А на войне главное не достоверность. На войне главное человеком остаться.
Папе было пять лет, когда наши оставили Мин.Воды. И ушли.
А потом пришли немцы. А через 8 месяцев наши выбили немцев и немцы ушли.
А наши пришли обратно.
Папа и бабушка, и дядя Мансур, и дядя Ваня, и Шурка, и Галка все это время жили. Ну как жили - выживали. Немцы их из дома выгнали, в сарай загнали. А сами - в доме. Офицер, и денщик его, в очках - четырехглазый. Ну дрова там оставили, че еще... кокарду фашистскую еще на машинки налепили. И все вроде. А в остальном все так же. Ничего не поменялось. Ходили советские деньги, рынок работал, беженцы туда-сюда шлендрались. У кого огород был, те торговали на рынке. Меняли вещи на еду, еду на вещи. Мирные жители работали за пайку, в депо, там, и на заводе. Пайка была такая же, как и у нас в тылу. Не больше, но и не меньше. Ну в общем все как обычно, только вместо исполкома - комендатура. Вместо милиции - полицаи. Вместо "все для фронта" - ну вы сами поняли... Евреи вот, правда, куда-то пропали, но об этом говорили шепотом и вообще предпочитали молчать. Так лучше было. Особенно для тех, кто евреев у себя укрывал. Молчание - оно золото. Соседа вот расстреляли за опоздание на работу в депо.
За воровство расстреливали, да и могли просто так шугануть, для острастки. В общем война и оккупация, че я вам рассказываю - сами читали. Книжек на эту тему - прорва. Народ правда угнать не успели, ну так потому, что не до того было. Надо было в Баку прорваться. Там нефть, и в Грозном нефть. За грозненскую нефть дядя Ахмет Героя Соц. труда получил и две сталинки. Но я не об этом.
Наши туда-сюда летали, немцы тоже. Бомбили. И те и другие. Прилетели, вывалил груз и восвояси, а кого-там убило и не разберешь. Война. Ну, когда бомбят, нормальный человек он что делает? Он прячется. Все прячутся. Кроме пацанов. Тем не до пряток. Ну вот и отцу было не до того, они с пацанами машину нашли грузовую, с ящиками. А в ящиках колбаса и шоколад. Богатство. Папу закинули в кузов - он мелкий, легкий и смелы. И папа стал все из ящиков вниз кидать через бот. А тут и бомбежка кончилась. И раз - патруль немецкий. Ну пацаны на атас и врассыпную. А папа стал из кузова вылезать и за крючок бортовой рукой и зацепился. Кровь хлещет, страшно. Висит, и слезть не может. Да тут еще немцы почитай на воровстве поймали.
Ан нет... снял немец папу, руку забинтовал, дал шоколадку и отправил восвояси.
И когда ногу папа сломал, упав с дерева - лечили его в госпитале немецком.
А еще папа рассказывал, как когда наши пришли и он к полевой кухне за кашей пошел - ему такого пинка дали, что он до самого вокзала летел, только слезы утирал.
Какой из этого вывод? Что немцы добрые, а наши почитай все уроды и негодяи? Ну кто в моем пересказе это увидел, ну что ж... это его личные проблемы.
Так какой стало быть вывод? И при чем тут Сталинград с Бондарчуком?
А вывод такой такой, что все эти ваши терки вокруг Сталинграда и Бондарчука - это борьба мудаков с мудаками. И победят в этой борьбе как и положено - мудаки.
Художественное кино оно вообще не про достоверность. Про достоверность надо смотреть документалистику, и тех кто еще жив опрашивать. И не про образ советского солдата, непогрешимый и незамутненный. Про это надо смотреть плакаты и читать политиздат. Жизнь она многогранна и в рамки не укладывается. Нельзя объять необъятное. Впрочем, че я вам рассказываю - не маленькие. И бездумно это кино там запрещать или разрешать. Кино - это про жизнь, как ее режиссер видит. Он вам не вашу точку зрения подносит, а свою.
А папа?
А папа сидит сейчас с Андой в кресле и вспоминает.
Вот посмотрел Сталинград - еще рассказал. Про мандарины, новый год и затируху. Посмотрел "Матч смерти" - и еще.
Вот после озеровской апупеи лубочно-картонной ничего не рассказывал. А, нет. Жукова крыл, точно. А после Сталинграда - рассказал. Не немца, крыл, который папу подстрелил - то война была, а генерала того, который Киев к седьмому ноября брал. Отца солдатского, слугу царевого.
И хрен бы с ним, что в кино все не так, как на войне было. Мы-то знаем лучше, само собой. Читали.
А если вам достоверность нужна, так вас на второй минуте стошнит от этой достоверности. Не от кишок, крови и прочего - а от серости, обыденности и уныния.
А на войне главное не достоверность. На войне главное человеком остаться.