(no subject)
Два материала о московских салонах (и, шире, "неформальной жизни") 1960-1970-х:
Игорь Дудинский Бархатное подполье (интервью Алексея Крижевского) - "Русская жизнь" 2008
"- Вообще, давай сразу обозначим, чем салоны второй половины ХХ века отличались от всего остального - периодических застолий, клубов, кружков, сквотов, тусовок хиппи или бардаков золотой молодежи. Андеграундный салон всегда был на квартире или в мастерской художника - никаких кафе или тому подобных общедоступных мест. Во-вторых, в салоне никто никогда не растворялся - там царила здоровая интеллектуальная состязательность, выражавшаяся в тонкой пикировке, а не в базаре, гоне и телегах. Именно эту состязательность советский салон заимствовал из XIX века. Зачастую пикировка имела эротическую подоплеку - мужчине было важно произвести впечатление на женщину, женщине - на мужчину. Ну и, наконец, люди тех салонов если и чувствовали себя маргиналами, то избранными, а не обиженными аутсайдерами. Эти люди считали себя элитой - причем это не проговаривалось, а подразумевалось. И еще, во многих таких местах постепенно стали торговать - живописью, антиквариатом, предметами искусства."
Александр Горянин В ожидании Го. Последнее советское десятилетие.
"К концу 70-х рост вольнодумства, похоже, стал обгонять возможности тех, чьей задачей было данный процесс пресекать. Скорее всего, у них уже просто на всех не хватало рук, почему и стала возникать иллюзия большей дозволенности и даже "смягчения режима", хотя он, режим, и в мыслях не держал смягчаться. Слухи о грядущих послаблениях в принципе аномальны. Слухи по своей природе, по механизму появления всегда тревожны и мрачны, исключения редки. Тут же поднялась встречная молва о вот-вот ожидаемых, наоборот, адских гонениях на всё и вся."
Мои персонажи позднесоветской интеллектуальной истории на таких тусах скорее избегали бывать, сосредотачиваясь на своём, на своих работах, - но они всё равно жили в этой атмосфере. Интересно её воображать. Такой Москвы, уникального места-духа-времени, так же как веймарского Берлина или послевоенного Нью-Йорка, уже никогда больше не будет. Интересно представить себе, как это "у них" было.
Игорь Дудинский Бархатное подполье (интервью Алексея Крижевского) - "Русская жизнь" 2008
"- Вообще, давай сразу обозначим, чем салоны второй половины ХХ века отличались от всего остального - периодических застолий, клубов, кружков, сквотов, тусовок хиппи или бардаков золотой молодежи. Андеграундный салон всегда был на квартире или в мастерской художника - никаких кафе или тому подобных общедоступных мест. Во-вторых, в салоне никто никогда не растворялся - там царила здоровая интеллектуальная состязательность, выражавшаяся в тонкой пикировке, а не в базаре, гоне и телегах. Именно эту состязательность советский салон заимствовал из XIX века. Зачастую пикировка имела эротическую подоплеку - мужчине было важно произвести впечатление на женщину, женщине - на мужчину. Ну и, наконец, люди тех салонов если и чувствовали себя маргиналами, то избранными, а не обиженными аутсайдерами. Эти люди считали себя элитой - причем это не проговаривалось, а подразумевалось. И еще, во многих таких местах постепенно стали торговать - живописью, антиквариатом, предметами искусства."
Александр Горянин В ожидании Го. Последнее советское десятилетие.
"К концу 70-х рост вольнодумства, похоже, стал обгонять возможности тех, чьей задачей было данный процесс пресекать. Скорее всего, у них уже просто на всех не хватало рук, почему и стала возникать иллюзия большей дозволенности и даже "смягчения режима", хотя он, режим, и в мыслях не держал смягчаться. Слухи о грядущих послаблениях в принципе аномальны. Слухи по своей природе, по механизму появления всегда тревожны и мрачны, исключения редки. Тут же поднялась встречная молва о вот-вот ожидаемых, наоборот, адских гонениях на всё и вся."
Мои персонажи позднесоветской интеллектуальной истории на таких тусах скорее избегали бывать, сосредотачиваясь на своём, на своих работах, - но они всё равно жили в этой атмосфере. Интересно её воображать. Такой Москвы, уникального места-духа-времени, так же как веймарского Берлина или послевоенного Нью-Йорка, уже никогда больше не будет. Интересно представить себе, как это "у них" было.