Open Call от "Нового литературного обозрения": антропология ненасилия
"Журнал "Новое литературное обозрение" открывает прием заявок на участие в новом спецвыпуске, тема которого представляется нам в высшей степени актуальной:
Антропология ненасилия: Гуманистическая традиция в русской культуре
Идея ненасилия в последнее столетие связывается с именами таких людей, как Лев Толстой, Махатма Ганди, Мартин Лютер Кинг. В этом контексте ненасилие обычно рассматривается как тактика или стратегия массовых политических и религиозных движений. Однако, по нашему убеждению, идея и практика ненасилия шире: она бывает воплощена не только в политических и религиозных программах, но и в повседневных привычках и ритуалах, уходящих в прошлое так же далеко, как письменная история, а возможно, и дальше. Идеи ненасилия присутствуют в мифах, в этических учениях буддизма, индуизма, христианства и других религий. «Орестея» Софокла завершается тем, что Афина учеждает суд и этим кладет конец порочному кругу возмездия. В мифах троянского цикла та же самая богиня говорит Ахиллу, когда тот хочет наброситься на Агамемнона: «Не бей его мечом, бей его словом». Ветхозаветный принцип «Око за око, зуб за зуб» сменяется новозаветным «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Подобные истории выражают интуицию, согласно которой цивилизация как таковая предполагает ограничение деструктивных тенденций или их трансформацию, а потому обязательно включает элементы ненасилия.
Что могла бы сказать нам о ненасилии антропология современной культуры? Почему общество (и в более широком смысле - цивилизация), которое на протяжении тысячелетий практикует насилие и находит ему обоснования, все-таки периодически обращается к ненасилию как альтернативному этосу, modus vivendi и modus operandi? Рефлексия о природе и пределах насилия давно является предметом обсуждения на страницах журнала «Новое литературное обозрение» (см, например, спецвыпуски: «Антропология закрытых обществ» в № 100 (2009); «Постсоветское как постколониальное» в № 161 и 166 (2020) и др.) и в его публичном пространстве (см., например, XXVII Банные чтения «Антропология насилия: государство, общество, культура», 2021). Сегодня вопрос о ценности, действенности, эмансипаторной силе и формах практикования ненасилия кажется как никогда актуальным для российских гуманитариев.
Вопросы, которые мы предлагаем раскрыть в спецвыпуске:
- В чем смысл различия между насилием и ненасилием? Какими категориями описываются ненасильственные практики? Как могла бы мыслиться история понятий («добро», «милость», «гуманность» и т.д.) как исследовательская перспектива изучения ненасилия?
- Могут ли ненасильственные практики быть успешно противопоставлены явленному (физическому, символическому и др.) и неявному (повседневному, рутинному, нормализованному) насилию? -Есть ли примеры, когда насилие было остановлено логикой ненасилия? Способно ли ненасилие быть действенной альтернативой насилию и в чем его действенная сила?
- Что может рассказать о ненасилии отечественная история? Какой потенциал ненасилия содержит в себе русская культура? Как идеи ненасилия находили воплощение в отечественных общественных практиках? Как общественные практики ненасилия отражались в культурных и художественных источниках?
- Способны ли мы противопоставить сегодня равно рутинному, повседневному и демонстративному насилию новую гуманистическую этику? На каких политико-философских и историко-культурных основаниях она может формироваться, в каких предельных значениях мыслиться?
- Известен тезис об учредительной способности насилия: так, многие государства и прочие союзы отсчитывают свою историю от войны или революции. Обладает ли ненасилие подобной учредительной способностью?
Пожалуйста, присылайте заявки (имя автора, аффилиация, название и аннотация объемом 400-500 слов) на nlo.editors@nlobooks.ru
Дедлайн - 1 июля."
Антропология ненасилия: Гуманистическая традиция в русской культуре
Идея ненасилия в последнее столетие связывается с именами таких людей, как Лев Толстой, Махатма Ганди, Мартин Лютер Кинг. В этом контексте ненасилие обычно рассматривается как тактика или стратегия массовых политических и религиозных движений. Однако, по нашему убеждению, идея и практика ненасилия шире: она бывает воплощена не только в политических и религиозных программах, но и в повседневных привычках и ритуалах, уходящих в прошлое так же далеко, как письменная история, а возможно, и дальше. Идеи ненасилия присутствуют в мифах, в этических учениях буддизма, индуизма, христианства и других религий. «Орестея» Софокла завершается тем, что Афина учеждает суд и этим кладет конец порочному кругу возмездия. В мифах троянского цикла та же самая богиня говорит Ахиллу, когда тот хочет наброситься на Агамемнона: «Не бей его мечом, бей его словом». Ветхозаветный принцип «Око за око, зуб за зуб» сменяется новозаветным «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Подобные истории выражают интуицию, согласно которой цивилизация как таковая предполагает ограничение деструктивных тенденций или их трансформацию, а потому обязательно включает элементы ненасилия.
Что могла бы сказать нам о ненасилии антропология современной культуры? Почему общество (и в более широком смысле - цивилизация), которое на протяжении тысячелетий практикует насилие и находит ему обоснования, все-таки периодически обращается к ненасилию как альтернативному этосу, modus vivendi и modus operandi? Рефлексия о природе и пределах насилия давно является предметом обсуждения на страницах журнала «Новое литературное обозрение» (см, например, спецвыпуски: «Антропология закрытых обществ» в № 100 (2009); «Постсоветское как постколониальное» в № 161 и 166 (2020) и др.) и в его публичном пространстве (см., например, XXVII Банные чтения «Антропология насилия: государство, общество, культура», 2021). Сегодня вопрос о ценности, действенности, эмансипаторной силе и формах практикования ненасилия кажется как никогда актуальным для российских гуманитариев.
Вопросы, которые мы предлагаем раскрыть в спецвыпуске:
- В чем смысл различия между насилием и ненасилием? Какими категориями описываются ненасильственные практики? Как могла бы мыслиться история понятий («добро», «милость», «гуманность» и т.д.) как исследовательская перспектива изучения ненасилия?
- Могут ли ненасильственные практики быть успешно противопоставлены явленному (физическому, символическому и др.) и неявному (повседневному, рутинному, нормализованному) насилию? -Есть ли примеры, когда насилие было остановлено логикой ненасилия? Способно ли ненасилие быть действенной альтернативой насилию и в чем его действенная сила?
- Что может рассказать о ненасилии отечественная история? Какой потенциал ненасилия содержит в себе русская культура? Как идеи ненасилия находили воплощение в отечественных общественных практиках? Как общественные практики ненасилия отражались в культурных и художественных источниках?
- Способны ли мы противопоставить сегодня равно рутинному, повседневному и демонстративному насилию новую гуманистическую этику? На каких политико-философских и историко-культурных основаниях она может формироваться, в каких предельных значениях мыслиться?
- Известен тезис об учредительной способности насилия: так, многие государства и прочие союзы отсчитывают свою историю от войны или революции. Обладает ли ненасилие подобной учредительной способностью?
Пожалуйста, присылайте заявки (имя автора, аффилиация, название и аннотация объемом 400-500 слов) на nlo.editors@nlobooks.ru
Дедлайн - 1 июля."