Каждый охотник желает знать...
Мне хотелось поговорить о любви.
Красный
Каждый, кто когда-то любил, знает, что снится тебе во снах, знает, что значит бродить впотьмах, вспышки румянца из-под белил. Атлантов, сизифов, кариатид, боже, спаси со своих галер, если уж даже и red alert вряд ли сумеет нас разбудить.
Пусть пули, свистнув, уйдут в молоко, пусть наши души затянет ил. Каждому, кто хоть раз любил, даруй уменье забыть легко.
Оранжевый
Охотник. Лук, арбалет, праща, чтоб бить прицельно издалека. Наверно, надо сказать "Прощай", да всё не скатится с языка.
Октябрь оранжев, охотник - рыж, из колчана его капает яд. Улыбчив, голоден и бесстыж - все его стрелы в меня летят.
И вот, когда уже лук согнут, а пальцы стянуты тетивой, он не оставит меня одну, он непременно придёт за мной.
Жёлтый
Желает, чтобы пришла весна, чтобы - как в детстве - ручьи-асфальт. В который раз обновляя сайт, боится, что просто сошёл с ума. Я умолкаю, не досказав: он телепат, я его боюсь. Господи, сделай, чтоб был июль.
...и жёлтое лето в его глазах.
Зелёный
Считалочка
Знать - не знать? Какого чёрта!
Но сомнения густы.
Ты стоишь у полустёртой
разделительной черты.
Тут зелёный - цвет надежды,
там - и ад, и благодать.
Что решаешь? Может, прежде
на ромашке погадать?
Эни-бени, аты-баты.
Да - наверно - может быть.
Что глумишься, бес рогатый?
Выходи. Тебе водить.
Голубой
"Где твоя Неле, Тиль?", - тихо шипит волна. На море сегодня штиль, а в небе - голубизна. "Как же ты упустил её из своей постели? Где твоя Неле, Тиль? Тиль, где твоя Неле?".
И, если глаза закрою, на изнанке век моих тлеет, как будто проклятье седьмое: "Где же твой Тиль, Неле?".
Синий
Я помню, как это бывает: ты врываешься в город
вместе с горьким ветром железной дороги,
вместе с запахом весны, с отчетливым ощущением победы,
будто уже завоевала всё и всех и есть три дня на разграбление,
а потом нужно ехать дальше, дальше…
Марта Кетро
Сидит Мойра, прядет нить. Тут узелок, тут распустить.
Ты врываешься в город с горьким ветром железной дороги, с едким чувством победы, с отчаянным чувством вины. И три дня на грабёж, и раскаянье - дело второе. Оглянувшимся - горе, за нами столбы соляны.
...Город пуст и покинут, ветер плещет бельишко чужое. Больше некому тут тёмно-синие сказывать сны.
Фиолетовый
Фазан не прячется в кустах, они не водятся тут вовсе. Ошеломительная осень тихонько пятится, устав. А сумерки окрасят бал в тон траура французской знати. Я повыбрасывала платья.
Ну всё. Приехали. Финал.
Красный
Каждый, кто когда-то любил, знает, что снится тебе во снах, знает, что значит бродить впотьмах, вспышки румянца из-под белил. Атлантов, сизифов, кариатид, боже, спаси со своих галер, если уж даже и red alert вряд ли сумеет нас разбудить.
Пусть пули, свистнув, уйдут в молоко, пусть наши души затянет ил. Каждому, кто хоть раз любил, даруй уменье забыть легко.
Оранжевый
Охотник. Лук, арбалет, праща, чтоб бить прицельно издалека. Наверно, надо сказать "Прощай", да всё не скатится с языка.
Октябрь оранжев, охотник - рыж, из колчана его капает яд. Улыбчив, голоден и бесстыж - все его стрелы в меня летят.
И вот, когда уже лук согнут, а пальцы стянуты тетивой, он не оставит меня одну, он непременно придёт за мной.
Жёлтый
Желает, чтобы пришла весна, чтобы - как в детстве - ручьи-асфальт. В который раз обновляя сайт, боится, что просто сошёл с ума. Я умолкаю, не досказав: он телепат, я его боюсь. Господи, сделай, чтоб был июль.
...и жёлтое лето в его глазах.
Зелёный
Считалочка
Знать - не знать? Какого чёрта!
Но сомнения густы.
Ты стоишь у полустёртой
разделительной черты.
Тут зелёный - цвет надежды,
там - и ад, и благодать.
Что решаешь? Может, прежде
на ромашке погадать?
Эни-бени, аты-баты.
Да - наверно - может быть.
Что глумишься, бес рогатый?
Выходи. Тебе водить.
Голубой
"Где твоя Неле, Тиль?", - тихо шипит волна. На море сегодня штиль, а в небе - голубизна. "Как же ты упустил её из своей постели? Где твоя Неле, Тиль? Тиль, где твоя Неле?".
И, если глаза закрою, на изнанке век моих тлеет, как будто проклятье седьмое: "Где же твой Тиль, Неле?".
Синий
Я помню, как это бывает: ты врываешься в город
вместе с горьким ветром железной дороги,
вместе с запахом весны, с отчетливым ощущением победы,
будто уже завоевала всё и всех и есть три дня на разграбление,
а потом нужно ехать дальше, дальше…
Марта Кетро
Сидит Мойра, прядет нить. Тут узелок, тут распустить.
Ты врываешься в город с горьким ветром железной дороги, с едким чувством победы, с отчаянным чувством вины. И три дня на грабёж, и раскаянье - дело второе. Оглянувшимся - горе, за нами столбы соляны.
...Город пуст и покинут, ветер плещет бельишко чужое. Больше некому тут тёмно-синие сказывать сны.
Фиолетовый
Фазан не прячется в кустах, они не водятся тут вовсе. Ошеломительная осень тихонько пятится, устав. А сумерки окрасят бал в тон траура французской знати. Я повыбрасывала платья.
Ну всё. Приехали. Финал.