Сначала фильму хотелось аплодировать - так бодро он начинался, что казалось, если не обставит, то, как минимум, попадет на одну полку с «Ненавистью», «Классом» (французским), «Слоном» и «Аквариумом». История о подростке из неблагополучной семьи, которому надо как-то научиться вести себя в кругу буйных сверстников из рабочего района Глазго образца 1972г., могла стать типической картиной о нашем детстве, или притчей об изнанке тупого пацанского бунта, как у Линдсея Андерсена, если бы («Если бы») не сдулась во второй половине. Отличный по своим технологическим и кастинговым параметрам фильм портит режиссер, который не знает, куда вывести кривую дорожку своего подопечного, вчерашнего отличника, побратавшегося на каникулах с местным хулиганьем. Питер Муллан точно так же, как это было в «Сестрах Магдалены», растерянность возмещает оборотами насилия и нагнетаемой психопатией, будто тот задрот из фильма, что начинает орать первым, дабы взять жертву на испуг (в данном случае, отвлечь публику от провиса). В какой-то момент грубые, но точные картины жестокого детства отступают перед надуманными сценами беспредела. Зубрила, которого самого некогда мучили, вдруг превратился в конченого садиста, наводящего ужас на всю округу - от своих корешей до учителей и домочадцев. Типаж отслоился от наших воспоминаний и отлетел на периферию пародии (с какими-то львами, поединком с Иисусом Христом и гротескными драками, ладно бы в духе «Олдбоя», а то в манере страшилок про Фредди Крюгера). В отсутствии курса мораль вырисовывается не то, что бы программная, но естественная при таком брожении мысли. Мол, все ботаники не дружат с головой и не способны остановиться по доброй воле, грызут ли они гранит науки, или лупят куском гранита соседа по парте.