Пейзанке Шишкина пришлась бы по вкусу пекинская опера
Если кто помнит, - три недели назад я тут вешала про пейзанку, которая увидела в пленэрном этюде своего современника Шишкина, вчитала в оный этюд - леригиозный сюжет «Гроб Господень».
А сегодня в каментах к китайской марионетке как раз имел место противоположный случай. Зеркальный, я бы сказала.
«...мне бы и в голову не пришло, что такое бывает - не кукла, изображающая персонажа, а кукла, изображающая актера, изображающего персонажа!»
Современному европейцу, если он не историк и не теоретик искусства, так же трудно заподозрить в незнакомом сюжете что-либо иное, чем непосредственно представленные лица, непосредственно наблюдаемые их движения в конкретной среде, как той крестьянке - увидеть в пленэрном этюде просто пленэрный этюд. Нам по умолчанию ближе и понятнее «просто люди», даже если это незнакомый деревянный китаец, чем канонические персонажи пекинской оперы, рассаженные на веточки, или в клеточки, стандартных амплуа. Нам по умолчанию понятнее и ближе «просто ситуации», т.е. бытовой нарратив, чем нарратив эпический, и тем более - символико-аллегорический план изображения.
Напр., тут на днях в ленте по поводу многострадальной«Троицы» с самыми серьёзными щами рассказывалось, что это никакие не Отец, Сын и Дух Святой, а только и именно юноши пришли в гости к пенсионерам. Показательный случай обратно-вчитывания нарратива в (наросший на нём) символ.
Или тоже например когтеточка четыре года назад - оцените процент респондентов, вчитавших бытовое истолкование в аллегорию.
А средневековому человеку оно наоборот. Канонический персонаж и каноническая ситуация по умолчанию понятнее, важнее, существеннее конкретных живых. Эпос по умолчанию вчитывается в лирику, символ и аллегория в нарратив.
Ну то есть не средневековому человеку в собственном смысле слова, а челу со средневековым менталитетом.
Или тому, кто умеет его произвольно включать-выключать.
А сегодня в каментах к китайской марионетке как раз имел место противоположный случай. Зеркальный, я бы сказала.
«...мне бы и в голову не пришло, что такое бывает - не кукла, изображающая персонажа, а кукла, изображающая актера, изображающего персонажа!»
Современному европейцу, если он не историк и не теоретик искусства, так же трудно заподозрить в незнакомом сюжете что-либо иное, чем непосредственно представленные лица, непосредственно наблюдаемые их движения в конкретной среде, как той крестьянке - увидеть в пленэрном этюде просто пленэрный этюд. Нам по умолчанию ближе и понятнее «просто люди», даже если это незнакомый деревянный китаец, чем канонические персонажи пекинской оперы, рассаженные на веточки, или в клеточки, стандартных амплуа. Нам по умолчанию понятнее и ближе «просто ситуации», т.е. бытовой нарратив, чем нарратив эпический, и тем более - символико-аллегорический план изображения.
Напр., тут на днях в ленте по поводу многострадальной«Троицы» с самыми серьёзными щами рассказывалось, что это никакие не Отец, Сын и Дух Святой, а только и именно юноши пришли в гости к пенсионерам. Показательный случай обратно-вчитывания нарратива в (наросший на нём) символ.
Или тоже например когтеточка четыре года назад - оцените процент респондентов, вчитавших бытовое истолкование в аллегорию.
А средневековому человеку оно наоборот. Канонический персонаж и каноническая ситуация по умолчанию понятнее, важнее, существеннее конкретных живых. Эпос по умолчанию вчитывается в лирику, символ и аллегория в нарратив.
Ну то есть не средневековому человеку в собственном смысле слова, а челу со средневековым менталитетом.
Или тому, кто умеет его произвольно включать-выключать.