графиня изменившимся лицом
Матильда встречает осень сосредоточенно и медитативно.
Слушает ветер, ступая по фиговому и берёзовому листу.
Высоко над ней стоят английские гигантские анемоны и уходит в небо красный виноград.
Воткнула один себе в причёску.
И изображает собою известную меланхолическую картину Виктора Эльпидифоровича Борисова-Мусатова.
Локти у неё в этой позе розовато-лилового пуха, неотразимо секси, на мой вкус. А пруд вокруг неё тусклоблагородно-голубой и позолоченно-бронзовый, это удивительно, что может сделать с обычным пластмассовым тазом вечерний луч.
Фотосессия продолжается на фоне свежей зелени. Здесь Матильда волшебным образом, оставаясь самой собою, переодевается в камуфло.
Это фига, дерево фиговое.
Фиги мы в этом году сняли примерно месяцем раньше обычного срока. И даже не вывешивали фольговых гирлянд для отпуга попугаев - так хорошо несёт вахту боевая кошь Матильда.
Слушает ветер, ступая по фиговому и берёзовому листу.
Высоко над ней стоят английские гигантские анемоны и уходит в небо красный виноград.
Воткнула один себе в причёску.
И изображает собою известную меланхолическую картину Виктора Эльпидифоровича Борисова-Мусатова.
Локти у неё в этой позе розовато-лилового пуха, неотразимо секси, на мой вкус. А пруд вокруг неё тусклоблагородно-голубой и позолоченно-бронзовый, это удивительно, что может сделать с обычным пластмассовым тазом вечерний луч.
Фотосессия продолжается на фоне свежей зелени. Здесь Матильда волшебным образом, оставаясь самой собою, переодевается в камуфло.
Это фига, дерево фиговое.
Фиги мы в этом году сняли примерно месяцем раньше обычного срока. И даже не вывешивали фольговых гирлянд для отпуга попугаев - так хорошо несёт вахту боевая кошь Матильда.