о несложном секрете Билибина
В каментах к предыдущему посту, о ранней ар-нувошной матрёшке-Боярыне, дорогая френдесса заметила, что приёмец-то билибинский!
Всё правильно, только всё наоборот. Не приёмец билибинский, а Билибин матрёшечный.
Вернее, Билибин золотого своего периода (шесть всемирно известных книг, роскошно изданных Экспедицией заготовления государственных бумаг на рубеже веков) вне всякого сомнения подражал технике пирографии. Точнее - именно этому ар-нувошному декоративно-прикладному стилю-он-же-техника, который ещё в 1890-е подхватили и присвоили начинающие матрёшечники. Так-то он и без матрёшек был популярен, шкатулки, мебель, всякие, простите, ПОДЕЛКИ очень охотно украшались приятно-неровным палёным контуром с последующей разрисовкою - то нежно-прозрачной пропитушкой анилином, то кроющим маслом.
И, кстати уж! такая манера обработки дерева напрямую была связана с художественным ретушированием фотографий, при котором готовая объёмно-пространственная структура тоже «доводилась» цветными прозрачными лессировками поверх оттенков серого - и редкими туше густых белил.
Так вот. Билибинский фирменный стиль - это оччень удачный закос под пирографию.
Во-первых, преувеличенная роль контура и почти полное отсутствие иных способов инструментализации линии для выстраивания объёма. Проще говоря, практически нету ни штриховок, ни растушёвок.
Во-вторых, характер контура - нарочито, ядрёно пирографический. Контур, хотя и точен-изыскан, но не летуч, не быстр, не гибок. Он движется как бы преодолевая сопротивление волокнистой структуры, которую надо равномерно прожигать на своём пути однажды выбранной насадкою при равномерном нажиме. Скруглённые углы - тоже яркий пирографический закос, выжигалкой очень трудно делать углы, т.е. остановить направление и начать с той же точки новое, и выходит некрасивенько, поэтому их скругляют не останавливаясь - кроме очень острых, которые выполняют двумя движениями руки в одном направлении.
Чисто пирографичен и очень лакомый приёмец действовать линиею, демонстративно не принадлежащей ни объекту, ни фону. В норме-то в рисунке культивируется совершенно противоположное, в норме контур есть часть предмета, эту истину я бесконечно долблю своим студням, не окружайте объекты гнутой проволокой! - но эту важную формообразующую норму хитрый Билибин сохраняет только в изображениях сложных объектов, чел.фигур и личиков, а чуть лишь доходит до проходного и стаффажного - контур сразу нарочито начинает прокладывать канавки между травкой и опушкой, между небом и еловой лапой, между облаком и облаком, не принадлежа при этом ни травке, ни еловой лапе, ни небу, ни опушке.
Манера накладывать цвет на островки между канавок не требует комментариев, да? Тут и альтернативно одарённый сам может заметить, что подход к заполнению островков нарочито таков, будто красочка расходится по волокнам дерева и сама останавливается у обожжённого края канавки.
То же и с колоритом. Легко заметить, что более половины общей площади всякой картинки, а то и 75% ея, раскрашены в сложные натуральные цветовые оттенки, которые легко получаются при пропитке дерева прозрачными красителями типа анилиновых чернил, так что основной тон древесины присутствует в каждом полученном колере. Все человеческие лица и члены, в смысле открытая карнация, - раскрашены так, как выглядит обнажённое или чуть подрумяненное дерево среди площадочек, получивших анилиновую ванну. А среди этой сдержанной натуральной гаммы помещаются сколько-то сравнительно небольших пятен, полученных посредством глухого перекрытия древесины - от канавки до канавки - кроющей масляной крас... - пардон, я забыла, что мы не о собственно выжигании, а о подражании ему. Следует читать - Билибин сознательно-нарочно выбирает сколько-то небольших по площади пятен, которым придан нарочито яркий, насыщенный цветовой оттенок при непрозрачной, глухой и ровной текстуре. То же самое и с белилами. То же и с серебряной и золотой бронзовкой.
Вобщем, вылитая моя Боярыня.
Небось, прямо на рабочем столе Иван Яковлевич такую держал.
Всё правильно, только всё наоборот. Не приёмец билибинский, а Билибин матрёшечный.
Вернее, Билибин золотого своего периода (шесть всемирно известных книг, роскошно изданных Экспедицией заготовления государственных бумаг на рубеже веков) вне всякого сомнения подражал технике пирографии. Точнее - именно этому ар-нувошному декоративно-прикладному стилю-он-же-техника, который ещё в 1890-е подхватили и присвоили начинающие матрёшечники. Так-то он и без матрёшек был популярен, шкатулки, мебель, всякие, простите, ПОДЕЛКИ очень охотно украшались приятно-неровным палёным контуром с последующей разрисовкою - то нежно-прозрачной пропитушкой анилином, то кроющим маслом.
И, кстати уж! такая манера обработки дерева напрямую была связана с художественным ретушированием фотографий, при котором готовая объёмно-пространственная структура тоже «доводилась» цветными прозрачными лессировками поверх оттенков серого - и редкими туше густых белил.
Так вот. Билибинский фирменный стиль - это оччень удачный закос под пирографию.
Во-первых, преувеличенная роль контура и почти полное отсутствие иных способов инструментализации линии для выстраивания объёма. Проще говоря, практически нету ни штриховок, ни растушёвок.
Во-вторых, характер контура - нарочито, ядрёно пирографический. Контур, хотя и точен-изыскан, но не летуч, не быстр, не гибок. Он движется как бы преодолевая сопротивление волокнистой структуры, которую надо равномерно прожигать на своём пути однажды выбранной насадкою при равномерном нажиме. Скруглённые углы - тоже яркий пирографический закос, выжигалкой очень трудно делать углы, т.е. остановить направление и начать с той же точки новое, и выходит некрасивенько, поэтому их скругляют не останавливаясь - кроме очень острых, которые выполняют двумя движениями руки в одном направлении.
Чисто пирографичен и очень лакомый приёмец действовать линиею, демонстративно не принадлежащей ни объекту, ни фону. В норме-то в рисунке культивируется совершенно противоположное, в норме контур есть часть предмета, эту истину я бесконечно долблю своим студням, не окружайте объекты гнутой проволокой! - но эту важную формообразующую норму хитрый Билибин сохраняет только в изображениях сложных объектов, чел.фигур и личиков, а чуть лишь доходит до проходного и стаффажного - контур сразу нарочито начинает прокладывать канавки между травкой и опушкой, между небом и еловой лапой, между облаком и облаком, не принадлежа при этом ни травке, ни еловой лапе, ни небу, ни опушке.
Манера накладывать цвет на островки между канавок не требует комментариев, да? Тут и альтернативно одарённый сам может заметить, что подход к заполнению островков нарочито таков, будто красочка расходится по волокнам дерева и сама останавливается у обожжённого края канавки.
То же и с колоритом. Легко заметить, что более половины общей площади всякой картинки, а то и 75% ея, раскрашены в сложные натуральные цветовые оттенки, которые легко получаются при пропитке дерева прозрачными красителями типа анилиновых чернил, так что основной тон древесины присутствует в каждом полученном колере. Все человеческие лица и члены, в смысле открытая карнация, - раскрашены так, как выглядит обнажённое или чуть подрумяненное дерево среди площадочек, получивших анилиновую ванну. А среди этой сдержанной натуральной гаммы помещаются сколько-то сравнительно небольших пятен, полученных посредством глухого перекрытия древесины - от канавки до канавки - кроющей масляной крас... - пардон, я забыла, что мы не о собственно выжигании, а о подражании ему. Следует читать - Билибин сознательно-нарочно выбирает сколько-то небольших по площади пятен, которым придан нарочито яркий, насыщенный цветовой оттенок при непрозрачной, глухой и ровной текстуре. То же самое и с белилами. То же и с серебряной и золотой бронзовкой.
Вобщем, вылитая моя Боярыня.
Небось, прямо на рабочем столе Иван Яковлевич такую держал.