притча о богатом и бедном?
Наткнувшись в ленте на феерически отвратительное стилистически и, мнэ, странноватенькое иконографически изображение,
Полюбопытствовала у Гугеля, а много ли таких.
И открыла для себя, что да! много. Можно сказать, в тренде у нас сейчас именно такая иконография этого сюжета. Фарисей пишется богатым, а мытарь пишется нищим.
Фарисей, который в первоисточнике был просто фарисей, стал явным подчёркнутым шёлково-золотым Богачом. Мытарь, который в первоисточнике был просто мытарь, превратился в кислого Бомжа-побироху.
(У католиков, кстати, они ни в кого не превращались, см., например, Эжена Бернана произведения, небось, графа Толстого Ренана начитавшись).
А у нас превратились.
Хотя, казалось бы, логика должна бы развить их образы в противоположном направлении. Повёрнутые на свирепом благочестии обыкновенно не бывают богатыми, а вот сборщики налогов, наоборот, обыкновенно не бывают бедными.
Скажут, что во всём-де виноват еретик Юлиус фон Карольсфельд, чья гравюра вдохновила весь православный мир?
Не думаю. У него скорее Фарисей одет парадно, а Мытарь скромно-повседневно. А вот заплывшего жиром упакованного в разноцветные шелка и бархаты усыпанного золотом и брюликами олигарха - супротив зачуханного анорексичного грязного бомжа - этих антагонистов из них сделали уже мы, православные.
Возникает вопрос, что хотел сказать дедушка Фрейд этой знаменательной проговоркой.
Полюбопытствовала у Гугеля, а много ли таких.
И открыла для себя, что да! много. Можно сказать, в тренде у нас сейчас именно такая иконография этого сюжета. Фарисей пишется богатым, а мытарь пишется нищим.
Фарисей, который в первоисточнике был просто фарисей, стал явным подчёркнутым шёлково-золотым Богачом. Мытарь, который в первоисточнике был просто мытарь, превратился в кислого Бомжа-побироху.
(У католиков, кстати, они ни в кого не превращались, см., например, Эжена Бернана произведения, небось, графа Толстого Ренана начитавшись).
А у нас превратились.
Хотя, казалось бы, логика должна бы развить их образы в противоположном направлении. Повёрнутые на свирепом благочестии обыкновенно не бывают богатыми, а вот сборщики налогов, наоборот, обыкновенно не бывают бедными.
Скажут, что во всём-де виноват еретик Юлиус фон Карольсфельд, чья гравюра вдохновила весь православный мир?
Не думаю. У него скорее Фарисей одет парадно, а Мытарь скромно-повседневно. А вот заплывшего жиром упакованного в разноцветные шелка и бархаты усыпанного золотом и брюликами олигарха - супротив зачуханного анорексичного грязного бомжа - этих антагонистов из них сделали уже мы, православные.
Возникает вопрос, что хотел сказать дедушка Фрейд этой знаменательной проговоркой.