о Доминике с Лепутровки
Бодрая старушка, от которой мы тут только что приняли в дар гардероб-армуар сильно позапрошлого века, родилась в том самом доме на Луи-Лепутровке, где живёт и сейчас.
Полвека была в парикмахершах, в рэ-де-шоссе держала своё частное заведение об одном кресле. И долго не могла оставить, уже глубокой пенсионеркой всё уступала любимым клиентам, до сих пор нет-нет да и взмахнёт ножницами.
Когда мы с о. Медведем пришли смотреть глубокоуважаемый шкаф, он (о. Медведь) по своему столярному обычаю мыслил вслух по-английски. Приехавши же на другой день с транспортом и мешком инструментов для демонтажа, мы обнаружили внутри мебели разметку-ярлычки, наклеенные хозяйкой-дарительницей (кто плавал - знает, что раскатывать избы по брёвнышку разбирать древнюю мебель без разметки может обойтись отважному столяру в лишние рабочие сутки). И ярлычки эти были написаны по-английски. - Да! - сказала старушка, - Я учила английский в школе!
Шкаф, разумеется, получит собственное имя, как и всякий достойный предмет мебели в Доме. Старые читатели помнят ар-декошных Бруно и Магду, красавицу недорезанную аристократку Антуанетту, эклектиков Отто, Леонарду и шамашедшую Фиордализу, ар-нувошного Алджернона и, конечно, патриарха Гаргантюа.
Теперь к ним присоединится Доминика.
Полвека была в парикмахершах, в рэ-де-шоссе держала своё частное заведение об одном кресле. И долго не могла оставить, уже глубокой пенсионеркой всё уступала любимым клиентам, до сих пор нет-нет да и взмахнёт ножницами.
Когда мы с о. Медведем пришли смотреть глубокоуважаемый шкаф, он (о. Медведь) по своему столярному обычаю мыслил вслух по-английски. Приехавши же на другой день с транспортом и мешком инструментов для демонтажа, мы обнаружили внутри мебели разметку-ярлычки, наклеенные хозяйкой-дарительницей (кто плавал - знает, что раскатывать избы по брёвнышку разбирать древнюю мебель без разметки может обойтись отважному столяру в лишние рабочие сутки). И ярлычки эти были написаны по-английски. - Да! - сказала старушка, - Я учила английский в школе!
Шкаф, разумеется, получит собственное имя, как и всякий достойный предмет мебели в Доме. Старые читатели помнят ар-декошных Бруно и Магду, красавицу недорезанную аристократку Антуанетту, эклектиков Отто, Леонарду и шамашедшую Фиордализу, ар-нувошного Алджернона и, конечно, патриарха Гаргантюа.
Теперь к ним присоединится Доминика.