зачем нарушать правила
В каментах по поводу кривой криворукой картонной печи из предыдущего постинга френд спросил -
«Ну есть же и стандартные приемы построения, которым учат в школе на уроках рисования. Если художник - не великий мастер пространственной иллюзии, то зачем от них отказываться?»
- мне кажется, что все знают, зачем да почему. В сэрцэ своём знают. Но пусть тут будет.
Художник же на то и художник, что задачей его является не только создание пространственной иллюзии как таковой, но в первую очередь создание образа (для чего пространственная иллюзия лишь средство). «Чертёжные» приёмы организации прямой перспективы и аксонометрии, с которыми знакомы даже младшие школьники, годятся в каждом отдельном случае лишь настолько, насколько они годятся, т.е. помогают созданию образа. А при создании образа, если картинка не является простым «портретом архитектурного мотива», вступают в спор и соревнование множество ценностей. А именно -
хочется особенно отчётливо и крупно показать главное,
хочется придвинуть поближе второй план и отодвинуть подальше дальний,
хочется «распутать» неудачные, «дребезжащие» наложения предметов,
хочется показать какие-то предметы или части их в наиболее выгодном (нужном, понятном) ракурсе,
да мало ли чего ещё может хотеться -
и всему этому школьный чертёж мешает.
И, наконец, задача особенная, уже совсем другого плана - хочется создать хорошую АБСТРАКТНУЮ цвето-тоновую композицию, добиться музыки пятен, добиться того, что придаёт ценность двухмерным подобиям видимого мира и делает картинку выразительной, запоминающейся, неповторимой - и этому школьный чертёж тоже мешает.
И тут каждый выбарахтывается как может, тягая одеяло туда и сюда между правилом и отступлением от правила, вернее, более сложным правилом. Школьную чертёжную перспективу нарушают все, но одним мы легко прощаем эти нарушения, а другим не. Мы прощаем нарушение простецких правил тем, кто удачно сыграл по более сложным правилам и передал, внушил, втюхал нам своё «я так вижу» с весьма большой убедительностью. А если не передал? Тогда мы не прощаем, извините. Мы привычно говорим «перспектива подкачала», а в действительности это не перспектива кривая, а художественное мастерство немастеровитое. Автору не удалось втянуть нас в свою игру, он плохо следует более сложным правилам или даже вовсе таковых не имеет, и поэтому все белые нитки хорошо видны, и зритель, принадувшись, предъявляет ему - а чойта художнег нарушает (такие простые) правила?
В то время как предъявлять ему надо совсем другое обвинение. В том, что он не смог нас обмануть и пленить чрез иллюзию более сильную и пленительную, чем соблюдённые правила.
И уж заодно, чтоб два раза не вставать.
С анатомией человека совершенно те же пироги. Мы начинаем замечать искажения и предъявлять художнику предъявы только там, где художник не шмог втянуть нас в свою игру по нарушению школьных правил ради правил и требований более сложных и занятных.
«Ну есть же и стандартные приемы построения, которым учат в школе на уроках рисования. Если художник - не великий мастер пространственной иллюзии, то зачем от них отказываться?»
- мне кажется, что все знают, зачем да почему. В сэрцэ своём знают. Но пусть тут будет.
Художник же на то и художник, что задачей его является не только создание пространственной иллюзии как таковой, но в первую очередь создание образа (для чего пространственная иллюзия лишь средство). «Чертёжные» приёмы организации прямой перспективы и аксонометрии, с которыми знакомы даже младшие школьники, годятся в каждом отдельном случае лишь настолько, насколько они годятся, т.е. помогают созданию образа. А при создании образа, если картинка не является простым «портретом архитектурного мотива», вступают в спор и соревнование множество ценностей. А именно -
хочется особенно отчётливо и крупно показать главное,
хочется придвинуть поближе второй план и отодвинуть подальше дальний,
хочется «распутать» неудачные, «дребезжащие» наложения предметов,
хочется показать какие-то предметы или части их в наиболее выгодном (нужном, понятном) ракурсе,
да мало ли чего ещё может хотеться -
и всему этому школьный чертёж мешает.
И, наконец, задача особенная, уже совсем другого плана - хочется создать хорошую АБСТРАКТНУЮ цвето-тоновую композицию, добиться музыки пятен, добиться того, что придаёт ценность двухмерным подобиям видимого мира и делает картинку выразительной, запоминающейся, неповторимой - и этому школьный чертёж тоже мешает.
И тут каждый выбарахтывается как может, тягая одеяло туда и сюда между правилом и отступлением от правила, вернее, более сложным правилом. Школьную чертёжную перспективу нарушают все, но одним мы легко прощаем эти нарушения, а другим не. Мы прощаем нарушение простецких правил тем, кто удачно сыграл по более сложным правилам и передал, внушил, втюхал нам своё «я так вижу» с весьма большой убедительностью. А если не передал? Тогда мы не прощаем, извините. Мы привычно говорим «перспектива подкачала», а в действительности это не перспектива кривая, а художественное мастерство немастеровитое. Автору не удалось втянуть нас в свою игру, он плохо следует более сложным правилам или даже вовсе таковых не имеет, и поэтому все белые нитки хорошо видны, и зритель, принадувшись, предъявляет ему - а чойта художнег нарушает (такие простые) правила?
В то время как предъявлять ему надо совсем другое обвинение. В том, что он не смог нас обмануть и пленить чрез иллюзию более сильную и пленительную, чем соблюдённые правила.
И уж заодно, чтоб два раза не вставать.
С анатомией человека совершенно те же пироги. Мы начинаем замечать искажения и предъявлять художнику предъявы только там, где художник не шмог втянуть нас в свою игру по нарушению школьных правил ради правил и требований более сложных и занятных.