о медведях и русской классике
В ленте нынче выяснилось, что не все прошедшие тест на знание литературного наследия Н.А. Некрасова знают, что такое ходебщик сергачевский Федя. Я было пришла в негодование, но внутренний голос совести тут же заставил меня увидеть в собственном глазу бервно, бервнище
( Read more... )
"-- А какой я вам смех расскажу, Марко Данилыч, -- вступился Самоквасов, заметив, что и у нового его знакомца брови тоже понахмурились: долго ль до греха, свары бы не вышло.
-- Что такое? -- сухо спросил Смолокуров.
-- У Сергея Филиппыча у Орехова, слышали, я думаю, баржа с рыбой под Чебоксарами затонула, -- начал рассказывать Петр Степаныч. -- И рвет и мечет, подступиться к нему невозможно, ко всякому придирается, шумит, что голик, и кто ему на глаза ни попал, всякого ругает на чем свет стоит.
-- Заругаешься, как баржа с товаром затонет... Не орехов горстка, -- сумрачно молвил Марко Данилыч.
-- Я не про то, слушайте, какой смех-от из этого вышел, -- перебил Самоквасов. -- Матушку Таифу знаете?
-- Какую там еще Таифу? -- спросил Смолокуров.
-- Комаровскую. Казначея у матери Манефы, -- отвечал Самоквасов. -- В Петров день, как мы с вами там гостили, ее дома не было, в Питер, слышь, ездила.
-- Ну, знаю, -- молвил Марко Данилыч. -- Только смеху-то покамест не вижу.
-- Зашел я намедни в лавку к Панкову, к Ермолаю Васильичу, из Саратова, может тоже знаете, -- продолжал Петр Степаныч, -- приятель мой у него в приказчиках служит. Наверх в палатку прошли мы с ним, а там Орехов сидит да изо всей мочи ругается. Мы ничего, слушаем, никакого супротивного слова не говорим, пусть его тешится. Вдруг шасть в палатку мать Таифа со сборной книжкой. Не успела она начал положить, не успела Ермолаю Васильичу поклониться, как вскинется на нее Сергей Филиппыч да с кулаками. "Вы, -- кричит изо всей мочи, -- какой ради причины бога-то плохо молили?.. Ах, вы, чернохвостницы, кричит, этакие!.. Деньги берете, а богу молитесь кое-как!.. Я вам задам!" Мать Таифа кланяется ему чуть не в землю, а он пуще да пуще. "Летось, кричит, пятьдесят целковых вам пожаловал, и вы молились тогда как следует: на судаке я тогда по полтине с пуда взял барыша... Сто рублев тебе, чернохвостнице, дал, честью просил, чтоб и на нынешний год побольше барыша вымолили... А вы, раздуй вас горой, что сделали? Целая баржа ведь у меня с судаком затонула!.. Разве этак молятся?.. А?.. Даром деньги хотите брать?.. Так нет, шалишь, чернохвостница, шалишь, анафемская твоя душа! Подавай назад сто рублев!.. Подавай, не то к губернатору пойду!" Мы так и покатились со смеху.
-- Чему же смеяться-то тут? -- холодно промолвил Марко Данилыч. -- Не лиха беда от такого несчастья и совсем с ума своротить... Шутка сказать, цела баржа судака!.. На плохой конец двадцать тысяч убытку.
-- Да матери тут при чем же? -- спросил Самоквасов. -- Они-то чем виноваты?.. Неужто в самом деле ореховский судак оттого затонул, что в Комарове плохо молились?
-- Значит, веру в силу молитвы имеет, -- молвил Марко Данилыч. -- Сказано: по вере вашей будет вам. Вот ему и досадно теперича на матерей... Что ж тут такого?.. До кого ни доведись!.. Над кем-нибудь надо же сердце сорвать!
-- Чем же у них кончилось? -- спросил во все время самоквасовского рассказа насмешливо улыбавшийся Веденеев.
-- Насилу ноги унесла мать Таифа, -- ответил Петр Степаныч. -- Так с кулаками и лезет на нее. Маленько бы еще, искровенил бы, кажется".
Reply
А ещё можно вспомнить, что в языческих кругах шаманов, чьи ритуалы оказывались неэффективными, - убивали. Ибо верили в силу молитвы.
Reply
Leave a comment