Есть у меня твой сиэлут И цвет его печальный крут Висит он на гурди моей И марчен он как сэрце в ней
Дело было в шестом примерно классе, утомлённая учительница русского языка задала нам какое-то письменное полстраницы, списать и вставить, а потом - что было довольно смело с ее стороны - взаимно проверить, обменявшись тетрадкой со своим соседом по парте. Со мной тогда сидел (разумеется, насильно) сын классной руководительницы, мальчик с ожирением сильнейшей степени. В силу указанного обстоятельства очень нервный и довольно-таки (если сравнивать со среднебольничным) воспитанный и книжный. Для меня эти его относительные воспитанность и книжность никак не уравновешивали полного отсутствия других достоинств, он это быстро понял и какбе затаил, и я догадывалась, что понял и затаил, так мы и сидели.
Так вот, мы обменялись тетрадками, и я с удивлением увидела, что мальчик умудрился списать дважды попавшееся слово «силуэты» как «сиэлуты», оба раза с одной и той же инверсией. Уверенной рукою поменяв местами ЛУ и Э, я повернулась к Игорьку вернуть ему тетрадочку - и увидела, что он со злорадной гримасой что-то черкает и правит в моей, в моей заведомо безупречной!
Да, именно так. Он, зайчик, исправлял оба мои «силуэта» на «сиэлуты». Я приняла от него своё изуродованное упражнение и зашипела как кошка, тыча пальцем в текст учебника.
Он даже сначала не понял, в чем дело. Он задохнулся от гнева, увидев свои исправленные мною сиэлуты. Он в упор смотрел в учебник и всё не мог преодолеть заклинившейся в мозгу инверсии, элу-луэ-элу, и только перечитав несколько раз по буквам, понял, кто тут прав.
Книжный мальчик, который никогда не слышал редкого слова, произнесенного вслух.
Почему я вспомнила - слушаю аудио, чтец звучит вполне пристойно, запятые на местах, осмысленных интонаций хватает до конца фраз. И вдруг в эту идиллию, подобно торпеде, врывается вполне отчётливо, даже со вкусом звонко произнесенное слово «сумбарина». Сум-барина!! Эх, звук-то даже лучше правильного, грех не признать.
А потом у него была ещё и аракуария. Тоже отличное слово, не хуже исходника.
Ещё мне у него запомнились диагональные брюки. И епитрАхиль. Продолжаю слушать книжного мальчика.
Так вот, мы обменялись тетрадками, и я с удивлением увидела, что мальчик умудрился списать дважды попавшееся слово «силуэты» как «сиэлуты», оба раза с одной и той же инверсией. Уверенной рукою поменяв местами ЛУ и Э, я повернулась к Игорьку вернуть ему тетрадочку - и увидела, что он со злорадной гримасой что-то черкает и правит в моей, в моей заведомо безупречной!
Да, именно так. Он, зайчик, исправлял оба мои «силуэта» на «сиэлуты». Я приняла от него своё изуродованное упражнение и зашипела как кошка, тыча пальцем в текст учебника.
Он даже сначала не понял, в чем дело. Он задохнулся от гнева, увидев свои исправленные мною сиэлуты. Он в упор смотрел в учебник и всё не мог преодолеть заклинившейся в мозгу инверсии, элу-луэ-элу, и только перечитав несколько раз по буквам, понял, кто тут прав.
Книжный мальчик, который никогда не слышал редкого слова, произнесенного вслух.
Почему я вспомнила - слушаю аудио, чтец звучит вполне пристойно, запятые на местах, осмысленных интонаций хватает до конца фраз. И вдруг в эту идиллию, подобно торпеде, врывается вполне отчётливо, даже со вкусом звонко произнесенное слово «сумбарина». Сум-барина!! Эх, звук-то даже лучше правильного, грех не признать.
А потом у него была ещё и аракуария. Тоже отличное слово, не хуже исходника.
Ещё мне у него запомнились диагональные брюки. И епитрАхиль. Продолжаю слушать книжного мальчика.