о белом. И пушистом.
Всё не находя времени и сил на давно вращающуюся в галаве статью на тему, пользуюсь всё же случаем наскоро утащить у френда пару малых цитат из переписки свт. Игнатия Брянчанинова, дивных по силе и невинности профнепригодных профдеформированных проговорок.
Проговорки видны невооруженным глазом, но всё же добавлю пару слов комментариев.
Письмо 6
«Смотря на современный прогресс, нельзя не сознаться, что он во всех началах своих противоречит христианству, и вступает в отношения к нему самыя враждебныя. Это видят на самом опыте сельския священники: положение священников, особливо благонамеренных, становится самое трудное. Все это видит Бог.» -
Христианство = положению русских сельских священников, угу, где положение хуже - там христианства меньше.
А что все «трудности положения» ихнего заключаются только в одном: в невозможности дорваться до плодов (как материальных, так и нравственных, нравственных даже важнее) современного им прогресса, в жестокой, невыносимой, мизерабельной, удушающей, безысходной невозможности жрать и жрать эти плоды уполовниками, как жрёт их духовенство столичное, - об этом изящно умалчивается.
Письмо 12
«Вы не ошиблись, почтив меня уведомлением о предоставлении Вам Епископскаго сана! Я искренно порадовался этой вести и уповаю на милость Божию, что Вы будете проходить великое служение, на Вас возлагаемое, во славу Божию, для существенной пользы Святой Церкви.
На Вас лежит великая обязанность: примирять главныя сословия отечества, которых разрознило Европейское учение. Влиянию этого учения много подчинились и духовенство и дворянство. Я читал с ужасом январские и мартовские статьи Казанскаго Православнаго Собеседника, в которых столкновение сословий выражено очень ярко. Церковь и духовенство пострадали, страдают и, кажется, должны пострадать от Европейских учений, а не какого-либо сословия. Я видел в Петербурге купцов, погостивших в Европе, и подивился тому удалению, той дикости, которую они начали являть к Церкви и духовенству. Видел там детей священнических, образованных по европейски: то же самое! Здесь я познакомился с белым духовенством гораздо более, чем я был знаком в Петербурге, и нахожу, что между ними имеются самые добрые люди, что все вообще духовенство может быть направлено прекрасно, что оно очень девственно, что его погрешности и недостатки более грубы, нежели глубоки.»
В двух словах: святитель вменяет в обязанность епископу как-то принудить социальные слои, вкусившие западного христианства, вновь сблизиться с отечественным духовенством и обратно зауважать его. Совершенно очевидно, что само духовенство при этом вполне можно оставить во всей его нетронутой, мм, девственности. Это всех остальных дОлжно вернуть туда, где они были, а христианство духовенство и без того пуп земли, и самые недостатки его не такие, как у всех.
Нету в ихних "погрешностях и недостатках" той глубины, что в недостатках иных прочих лиц, сословий, наций и вероисповеданий, вот поди ж ты, нету да и только.
Проговорки видны невооруженным глазом, но всё же добавлю пару слов комментариев.
Письмо 6
«Смотря на современный прогресс, нельзя не сознаться, что он во всех началах своих противоречит христианству, и вступает в отношения к нему самыя враждебныя. Это видят на самом опыте сельския священники: положение священников, особливо благонамеренных, становится самое трудное. Все это видит Бог.» -
Христианство = положению русских сельских священников, угу, где положение хуже - там христианства меньше.
А что все «трудности положения» ихнего заключаются только в одном: в невозможности дорваться до плодов (как материальных, так и нравственных, нравственных даже важнее) современного им прогресса, в жестокой, невыносимой, мизерабельной, удушающей, безысходной невозможности жрать и жрать эти плоды уполовниками, как жрёт их духовенство столичное, - об этом изящно умалчивается.
Письмо 12
«Вы не ошиблись, почтив меня уведомлением о предоставлении Вам Епископскаго сана! Я искренно порадовался этой вести и уповаю на милость Божию, что Вы будете проходить великое служение, на Вас возлагаемое, во славу Божию, для существенной пользы Святой Церкви.
На Вас лежит великая обязанность: примирять главныя сословия отечества, которых разрознило Европейское учение. Влиянию этого учения много подчинились и духовенство и дворянство. Я читал с ужасом январские и мартовские статьи Казанскаго Православнаго Собеседника, в которых столкновение сословий выражено очень ярко. Церковь и духовенство пострадали, страдают и, кажется, должны пострадать от Европейских учений, а не какого-либо сословия. Я видел в Петербурге купцов, погостивших в Европе, и подивился тому удалению, той дикости, которую они начали являть к Церкви и духовенству. Видел там детей священнических, образованных по европейски: то же самое! Здесь я познакомился с белым духовенством гораздо более, чем я был знаком в Петербурге, и нахожу, что между ними имеются самые добрые люди, что все вообще духовенство может быть направлено прекрасно, что оно очень девственно, что его погрешности и недостатки более грубы, нежели глубоки.»
В двух словах: святитель вменяет в обязанность епископу как-то принудить социальные слои, вкусившие западного христианства, вновь сблизиться с отечественным духовенством и обратно зауважать его. Совершенно очевидно, что само духовенство при этом вполне можно оставить во всей его нетронутой, мм, девственности. Это всех остальных дОлжно вернуть туда, где они были, а христианство духовенство и без того пуп земли, и самые недостатки его не такие, как у всех.
Нету в ихних "погрешностях и недостатках" той глубины, что в недостатках иных прочих лиц, сословий, наций и вероисповеданий, вот поди ж ты, нету да и только.