экуменическая рекламная часовня в Баннё, или опять свет-с-востока
Прямо даже не знаю, с чего начать.
Начну издалека.
Примерно о Рождестве 2005 года прибираюсь я у Николы в приходском зале, одна-одинёшенька, послушание такое. И вдруг падает прямо на меня со шкафа, потрясенная тряпкой моей, пачка афишек. Надо понимать, кто-то их принёс распространить, и распространил на шкаф, причём уже давно. В афишке приглашали на выставку икон в город Льеж, в славное заведение мадам Аннетты Готтшальк ( Annette Gottschalk ), и назавтра был последний день. Я подумала - не зря же мне это яблоко на голову, может, какой закон откроется.
И назавтра села я на чугунку, поехала в Льеж, нашла выставку, посмотрела и на произведения, и на самое мадам, и на крышующего её заведение православного священника Ги Фонтена (Константинопольский экзархат). Лекцию его послушала, про нетварную перспективу, обратный мир и горний свет. Отец этот Ги на Флоренского чем-то похож, кстати. Но красивее. И намного, намного ухоженнее.
Как я дошла обратно до станции чугунки, не помню. Была ночь, мрак, метель. Меня трясло, братья и сестры. В кармане у меня нашлась бомба с пистолетом эта самая афишка и авторучка. Забравшись в вагон, я разложила афишку на пластиковом столике и мелким почерком вывалила на её оборотную сторону всё, что я думала о мадам Аннетт и об отце Ги.
Через неделю я пошла к правящему архиерею с проектом школы, которая теперь называется Брюссельской Академией иконописи. А через год из неровных строчек на обороте афишки образовалась известная большинству моих френдов книга.
Теперь вы понимаете, какие чувства я до сих пор испытываю к этой католической женщине и этому православному иерею, и почему я нарочно ездила в Баннё посмотреть на устроенную там по их инициативе часовню. Инициатива у них случилась осенью. Фото, которое мне попалось в католических новостях, выглядело так:
Понятно, что два Сретения, вернее, два одинаковых Сретения на одной стенке уже сами по себе, по чисто иконографическим резонам, взволновали меня бесконечно. Правда, прибыв на место, я уже застала там только одно Сретение. Второе, вероятно, было взято живым на небеса пьяные монтажники с ухмылками и извинениями уже развернули лицом внутрь.
Внутрь мы не попали, и когда туда можно попасть, непонятно. На запертых дверях обнаружились приклеенные скотчем поблекшие хартии с телефоном отца Ги для тех, кто хочет узнать, когда в капелле открывается дверь, и телефоном мадам Аннетт для тех, кто захочет (ну, вдрух) обзавестись иконой ея писем.
А снаружи я это дело обсняла, вот.
Там автодорога рядом, отражается в стеклах, мешая рассматривать жывопись.
Но это ничего, я вылезла на газон и наделала крупных планов:
А комментировать не буду, у меня для этого есть френды.
Начну издалека.
Примерно о Рождестве 2005 года прибираюсь я у Николы в приходском зале, одна-одинёшенька, послушание такое. И вдруг падает прямо на меня со шкафа, потрясенная тряпкой моей, пачка афишек. Надо понимать, кто-то их принёс распространить, и распространил на шкаф, причём уже давно. В афишке приглашали на выставку икон в город Льеж, в славное заведение мадам Аннетты Готтшальк ( Annette Gottschalk ), и назавтра был последний день. Я подумала - не зря же мне это яблоко на голову, может, какой закон откроется.
И назавтра села я на чугунку, поехала в Льеж, нашла выставку, посмотрела и на произведения, и на самое мадам, и на крышующего её заведение православного священника Ги Фонтена (Константинопольский экзархат). Лекцию его послушала, про нетварную перспективу, обратный мир и горний свет. Отец этот Ги на Флоренского чем-то похож, кстати. Но красивее. И намного, намного ухоженнее.
Как я дошла обратно до станции чугунки, не помню. Была ночь, мрак, метель. Меня трясло, братья и сестры. В кармане у меня нашлась бомба с пистолетом эта самая афишка и авторучка. Забравшись в вагон, я разложила афишку на пластиковом столике и мелким почерком вывалила на её оборотную сторону всё, что я думала о мадам Аннетт и об отце Ги.
Через неделю я пошла к правящему архиерею с проектом школы, которая теперь называется Брюссельской Академией иконописи. А через год из неровных строчек на обороте афишки образовалась известная большинству моих френдов книга.
Теперь вы понимаете, какие чувства я до сих пор испытываю к этой католической женщине и этому православному иерею, и почему я нарочно ездила в Баннё посмотреть на устроенную там по их инициативе часовню. Инициатива у них случилась осенью. Фото, которое мне попалось в католических новостях, выглядело так:
Понятно, что два Сретения, вернее, два одинаковых Сретения на одной стенке уже сами по себе, по чисто иконографическим резонам, взволновали меня бесконечно. Правда, прибыв на место, я уже застала там только одно Сретение. Второе, вероятно, было взято живым на небеса пьяные монтажники с ухмылками и извинениями уже развернули лицом внутрь.
Внутрь мы не попали, и когда туда можно попасть, непонятно. На запертых дверях обнаружились приклеенные скотчем поблекшие хартии с телефоном отца Ги для тех, кто хочет узнать, когда в капелле открывается дверь, и телефоном мадам Аннетт для тех, кто захочет (ну, вдрух) обзавестись иконой ея писем.
А снаружи я это дело обсняла, вот.
Там автодорога рядом, отражается в стеклах, мешая рассматривать жывопись.
Но это ничего, я вылезла на газон и наделала крупных планов:
А комментировать не буду, у меня для этого есть френды.