о безусловности
Из соображений гигиены, как сказала одна френдесса, вроде бы сколько можно про пусек, но не смогла пройти мимо такого характерного текста, так и хочется сказать авторше - писатель, пеши есчо: http://drugoi.livejournal.com/3754235.html
Там, конечно, много перлов изяшной огранки, вроде «Целью привлечения внимания было вопрошание», «забрались на амвон, имея его в виду как сцену»,
- ой, стоп, а то придётся сюда всё переписывать - но меня более всего взволновали не перлы, и даже не глубокомыслие тезисов (типичное такое глубокомыслие, про это можно не постинг, но книгу написать), а взволновал меня один маленький акцентик культурный.
Вот я его там в выделила, всего пять слов.
«Колготки и платья являются частью образа Pussy Riot, а балаклавы, названные в обвинении масками, существуют вовсе не для того, чтобы затруднить нашу идентификацию, а являются концептуальным элементом. Pussy Riot не хочет акцентировать внимания на внешности девушек, но создает персонажей, выражающих идеи».
Балаклавы. Вы оценили всю глубину замечания? Тётка сидит, тётка рискует получить срок, тётка пишет текст с целью предстать вся в белом - но не может удержаться, чтоб не поправить обвинителей. Сидит это в нас крепко, культура не лапоть. Не лапоть она, культура религии, к которой мы принадлежим. В нашей (то есть, прошу толерантно прощения, всего лишь моей и тех, кто со мной согласен) религиозно-культурной традиции некошерно плясать на амвонах в непотребном виде. В ихней религиозно-культурной (а какой же ещё? Культуры без религии не бывает) традиции некошерно называть вонючий трикотажный намордник балаклаву маской. Надо, надо поправить, слух же режет. А заодно и все, кто ещё не в курсе этой ихней религиозно-культурной традиции, сделаются в курсе.
Вспоминается известная глава из «Воскресения» Льва Толстого, про литургию в тюрьме. Там классик демонстративно называет потир - чашкой, а фелонь - парчовым мешком. Мол, это ваши условные тараканы, маргинальная лексика, погремушки для игры в посвящённых, а я, настоящий христианин, гляжу в корень, и что вы мне можете возразить? Он же, в сущности, чашка, этот ваш потир, и фелонь ваша - не что иное как парчовый мешок, разумный человек не может этого не видеть и с этим не согласиться.
Граф тогда отважно и свежо пробовал тот лёд, по которому ходил.
А у пусей уже другой этап, продвинутый. Балаклаву следует называть балаклавой, да, балаклавой, а не чем-то другим, потому что балаклава - это безусловно балаклава, блин, мы заставим вас играть в наши игры, кто ещё не понял.
Там, конечно, много перлов изяшной огранки, вроде «Целью привлечения внимания было вопрошание», «забрались на амвон, имея его в виду как сцену»,
- ой, стоп, а то придётся сюда всё переписывать - но меня более всего взволновали не перлы, и даже не глубокомыслие тезисов (типичное такое глубокомыслие, про это можно не постинг, но книгу написать), а взволновал меня один маленький акцентик культурный.
Вот я его там в выделила, всего пять слов.
«Колготки и платья являются частью образа Pussy Riot, а балаклавы, названные в обвинении масками, существуют вовсе не для того, чтобы затруднить нашу идентификацию, а являются концептуальным элементом. Pussy Riot не хочет акцентировать внимания на внешности девушек, но создает персонажей, выражающих идеи».
Балаклавы. Вы оценили всю глубину замечания? Тётка сидит, тётка рискует получить срок, тётка пишет текст с целью предстать вся в белом - но не может удержаться, чтоб не поправить обвинителей. Сидит это в нас крепко, культура не лапоть. Не лапоть она, культура религии, к которой мы принадлежим. В нашей (то есть, прошу толерантно прощения, всего лишь моей и тех, кто со мной согласен) религиозно-культурной традиции некошерно плясать на амвонах в непотребном виде. В ихней религиозно-культурной (а какой же ещё? Культуры без религии не бывает) традиции некошерно называть вонючий трикотажный намордник балаклаву маской. Надо, надо поправить, слух же режет. А заодно и все, кто ещё не в курсе этой ихней религиозно-культурной традиции, сделаются в курсе.
Вспоминается известная глава из «Воскресения» Льва Толстого, про литургию в тюрьме. Там классик демонстративно называет потир - чашкой, а фелонь - парчовым мешком. Мол, это ваши условные тараканы, маргинальная лексика, погремушки для игры в посвящённых, а я, настоящий христианин, гляжу в корень, и что вы мне можете возразить? Он же, в сущности, чашка, этот ваш потир, и фелонь ваша - не что иное как парчовый мешок, разумный человек не может этого не видеть и с этим не согласиться.
Граф тогда отважно и свежо пробовал тот лёд, по которому ходил.
А у пусей уже другой этап, продвинутый. Балаклаву следует называть балаклавой, да, балаклавой, а не чем-то другим, потому что балаклава - это безусловно балаклава, блин, мы заставим вас играть в наши игры, кто ещё не понял.