4 мая. День ходовой четвёртый. Купательный.
Утро в весеннем лесу, когда с неба не падает вода во всех 3 агрегатных состояниях, когда свежий воздух бодрит, ручей и речка журчат, а энтузиазм зашкаливает - наверное, одно из самых приятных наслаждений, доступных в походных условиях. Его не портит ни влажная одежда со спальником, ни вид трёх заспанных, ленивых и нежелающих выползать наружу небритых физиономий.
Утро в весеннем лесу, когда с неба не падает вода во всех 3 агрегатных состояниях, когда свежий воздух бодрит, ручей и речка журчат, а энтузиазм зашкаливает - наверное, одно из самых приятных наслаждений, доступных в походных условиях. Его не портит ни влажная одежда со спальником, ни вид трёх заспанных, ленивых и нежелающих выползать наружу небритых физиономий.
Привычно приготовив завтрак, я ободряющими словами сподвигнул команду на выход. Привычная суета, сдобренная падением Витиного ружья, по пути оборвавшего крепление Толиного GPS, опрокинутая Витей кружка чая, лишь чудом не попавшая мне на ноги - всё это лишь подгоняло нас в дорогу. Рассудив, что из взятых в поход крупных инструментов, у меня осталось тока ружжо, я, во избежание, привязал его верёвкой к веслу - на всякий случай… а случаи, как известно, бывают разные, подумал Штирлиц.
Быстро закончив приготовленный на скорую руку завтрак, свернув лагерь и подкачав лодки последним выжившим насосом, наша команда с энтузиазмом двинулась в путь.
День начался удачно. Превратившийся за 3 прошедших дня в настоящего траппера Витька, набивший под моим руководством руку в стрельбе по непуганой дичи, радовал нас трофеями. Единственной его неудачей стал хитрый бобр, не давший Вити воплотить в жизнь лозунг гидромелиораторов «убил бобра - спас дерево! (ну и наши нервы). Потеряв примерно полчаса на поиски этого несостоявшегося трофея, мы бодро тронулись дальше. Река, тем временем, менялась на глазах. Из петляющего, перегороженного кустами, стволами и запрудами ручейка она превращалась в стремительный поток, ревущий на пока ещё редких перекатах и быстринах. Нам с Толей доставляло много положительных эмоций созерцание тандема при проходе таких участков: вопли, маты, грибибля-грибубли радовали наш слух. Примерно на третьих шиверах у меня даже заболел пресс от хохота, а неудачно развернувшуюся лодку захлестнула волна, но, к сожалению, тревожный звонок мной не был услышан. Действительно, что со мной, морским волком и лесной акулой, сожравшем не одну собаку на сплавах, могло произойти? «Я не самоуверенный, а уверен в себе! Подумал Штирлиц»
Именно с такими мыслями я вошёл на очередной порожистый участок, и, решив сполна насладиться цирком, зацепился за ветку, дожидаясь парней. Мимо просвистел Толик, показались парни, и я, встав перед стремниной, стал советами помогать парням пройти этот участок с минимальными потерями. Удерживая лодку на внутренней стороне поворота, что бы не попасть в основной поток, я прозевал тот момент, когда лодка парней, будучи тяжелее моей, в результате их странных манёвров смогла выскочить из потока, но при этом, столкнув на поток меня. Весело переругиваясь с тандемом, я решил показать им класс оседлания потока и пройти по стремнине, однако, войдя в поворот, обнаружил, что поперёк потока на самом гребне, лежит два ствола - один почти на поверхности, а второй примерно в 40 см над поверхностью. Судорожные попытки обойти препятствие не увенчались успехом, и бурлящий поток вынес меня прямо на них. Оценив обстановку, я принял решение оттолкнуться от верхнего ствола ногой, и таким образом, уйти от препятствия, однако, не учёл силы потока. Первую часть плана (упереться ногой) я смог успешно реализовать, а вот дальнейшее развитие событий вышло из под контроля. Поток начал прижимать лодку к дереву, и что бы избежать опрокидывания, я откинулся на противоположный борт. В следующую секунду, поток захлестнул лодку, и я вместе со всей поклажей, перевернувшись назад, оказался под водой, зажатым между лодкой (сверху) дном (снизу) перепутавшимися ветками деревьев (по течению) и сильнейшей стремниной. Убедившись, что ни вверх, ни в стороны мне не сдвинуться, я, упираясь ногам в дно, руками в лодку, сумел протолкнуть себя сквозь ветки, и выплыл на поверхность. Махнув рукой удаляющимся парням, я предпринял попытку грести к берегу, однако, из-за большого количества камней, основной задачей стало просто не разбиться. Примерно через 30 метров я смог стабилизировать своё барахтанье, и улучив момент, выбраться на берег. Задрав ноги, чтобы вылить воду из сапог, я отметил, что из левого сапога вода вылилась розового цвета, однако, не придал этому значения. К этому моменту, обе лодки скрылись за поворотом, вдалеке у берега чернел какой-то мешок, а на месте моего оверкиля ничего не было. Тем не менее, я точно помнил, что первое, что мне бросилось в глаза после всплытия - это отсутствие лодки на поверхности воды. Решив, что с этим надо разобраться, и боясь в душе самого худшего (лодка пропорота всеми 3 отсеками), я двинулся по склону к месту трагедии. Забравшись по поваленным стволам к самой стремнине, я с удивлением обнаружил, что лодка находиться перевёрнутом (вверх дном) положении под водой, прижатая потоком к веткам поваленных деревьев. Вцепившись руками в верхний ствол, я ногами начал раскачивать лодку, пытаясь протолкнуть её сквозь ветки. Примерно с пятой попытки мне это удалось, и всплывшая лодка бодренько скрылась за поворотом. Проводив её взглядом, и отметив в фотографической памяти место упокоения моего ружжа, я отправился за чернеющем вдалеке баулом, втайне надеясь, что это будет мой рюкзак с гермоукупоркой.
Подойдя к находке, я с огорчением убедился, что это пробитая и упакованная Сашкина лодка. Взвалив на спину добрые 20 кг мокрого груза, я стал карабкаться на четвереньках вверх по речному каньону. Выбравшись на верх, я тронулся в путь по кромке обрыва, мысленно подсчитывая потери и начав с себя: болела правая рука в локте, сильно болела и явно опухала левая нога, примерно в 15 см под коленом, отмечались ушибы на спине и седалище. Пройдя метров 300, я с радостью обнаружил две лодки, свою и Витькину, причаленными у полупогруженного бревна, а также Витьку, задумчиво созерцающего эту картину. Спустившись и обсудив с ним всю перепитийность жизни, я узнал, что они из шмоток не нашли ничего, кроме лодки (1 шт) и весла (тоже 1 шт), а Сашка отправился за моим рюкзаком, прибитым к берегу течением. Отправив Витьку за замеченным мной вдалеке ещё одним веслом, я начал приводить себя в порядок. Сняв мокрую одежду, и отжав футболку и свитер, я с удивлением обнаружил на левой ноге, под коленом, рваный порез длиной 7 см, в глубине которого виднелась кость. Из-за общего переохлаждения, кровь практически остановилась, однако, общий вид раны оптимизма не внушал. Тем временем, вернулся Саша, с трудом волочивший мой намокший рюкзак, а с другой стороны, к нам спустился лучащийся оптимизмом Толик, с гордостью сообщивший, что он сначала всё спас, а потом, при высадке на берег, упустил мешок с котелками, последним топором и едой на сегодня. Гермоукупорка не подвела, и уже через 5 минут, обработав и скрепив края пореза, переодетый в сухую одежду, я готов был продолжить наш путь. Бодро загрузившись в лодки, мы тронулись вниз. Река, практически превратившись в ревущий поток, зажатый между двумя обрывами, изобиловала отмелями, поворотами, заломами и порогами, не давала расслабиться ни на минуту. С трудом причалив у Толикиной лодки, и перегрузив ко мне часть груза, мы тронулись дальше, по возможности обшаривая жадными взглядами берега в поисках мешка с поклажей. Обогнав парней, умудрившихся пропороть дно лодки, и порекомендовав им не отвлекаться на ерунду, мы выстроились в следующем порядке: впереди нёсся Толик, по центру - я, а замыкал наш ордер тандем, при этом Витька, просунув ногу в дыру в дне логии, разрабатывал и опробовал на практике новый способ управления плавсредством.
Идиллия продолжалась недолго: чудом миновав залом , в котором под огромные переломанные брёвна с торчащими кольями сучьев уходил основной поток, мы с Толей, переживая за парней, вышли к следующему препятствию. Глядя со стороны, как Толик бодренько к нему подходит, я уже успел усомниться в своих опасениях, однако, когда Толя за 5 метров вдруг с воплями начал пытаться пристать к берегу, я понял, что не ошибся. Ещё через мгновение, как в замедленной съёмке, я увидел, как Толина лодка встаёт на дыбы, и из неё как из пращи, вылетает Толик (при этом, его ноги почему-то были выше головы), а так же всё содержимоё. Судорожно причалив к берегу, я услышал сквозь рёв водопада, образовавшегося из-за очередного залома, кА Толя крикнул «Всё нормуль», и быстренько погрёб к берегу. Повернувшись против течения, чтобы заранее предупредить парней, я с удивлением увидел их лодку, выплывающую из-за поворота. Удивление вызвал тот факт, ч то вопреки моим ожиданиям, парни не сидели в ней, а плыли в воде, держась руками за борта. Выражение их лиц было неописуемо: у Саши оно характеризовалось несгибаемым сосредоточением на процессе, а Витькины глаза на пол-лица явно свидетельствовали о неподходящей, по его мнению, температуре и консистенции воды. Картина маслом - «Приплыли», подумал Штирлиц