Абсурдные запреты мешают облегчить страдания онкобольных
Оригинал взят у onoff49 в Абсурдные запреты мешают облегчить страдания онкобольных
Директор Госнаркоконтроля Виктор Иванов высказался за смягчение излишне строгих правил отпуска онкологическим больным наркосодержащих обезболивающих препаратов.
В интервью, данном на днях «Российской газете», глава антинаркотической службы заявил, что выступает за то, «чтобы у нас применялись те же правила, что и в развитых странах. И люди получали необходимые средства обезболивания, и для зубов, и для онкологических больных, и при других заболеваниях с тяжелым болевым синдромом, и для ветеринарии, в частности, тоже».
Согласно действующему законодательству, как напоминают МедНовости, для хранения наркотических анестетиков учреждению необходимо иметь специальное помещение с сейфами и решетками на окнах, а при отпуске препарата для онкобольных запрещается менять дозировку, прописанную в рецепте.
Заложниками подобных суровостей становятся и врачи, и больные, и их родственники. Доходит до абсурда. Так, из-за невозможности в полной мере соблюсти правила, врачи подмосковного Центра медицины катастроф не имели права хранить сильные анестетики и вынуждены были выезжать на помощь пострадавшим в тяжелых авариях «с тремя ампулами феназепама».
В то же время фармацевты не могут продавать онкобольным два обезболивающих пластыря в дозировке 75 млгр вместо одного на 150 млгр, если последнего просто нет.
-Вы не представляете, что это такое, - говорит Евгений Ройзман, основатель фонда «Город без наркотиков». - Просто я сам столкнулся с этим, и страшнее - не придумаешь. К нам приходили взрослые люди и плакали от безысходности - они не могли ничем помочь своим близким, которых просто выписали из больницы домой умирать. Те кричат от боли, а лекарств, чтобы снять ее, нет, не выписали. Один пожилой мужчина, у которого жена умирала от рака, попросил даже дать ему… героина, чтобы избавить ее от страданий. При этом у нас в Свердловской области, где проживает 4,5 млн. человек и где проблема онкозаболеваний стоит очень остро, нет ни одного хосписа. Мы не можем обеспечить безнадежным больным просто достойную смерть - без боли уйти из жизни. Люди умирают в муках от болевого шока. Так что Иванов абсолютно прав в своих намерениях, только делать это можно было уже лет пятнадцать назад.
Проблема обеспечения обезболивающими медикаментами больных раком связана с законом об обороте наркотических средств, который ограничивает доступ к этим лекарствам. Но наркомания на лекарствах (на морфине, промедоле и т.п. препаратах) существовала еще при советской власти. С начала 90-х к нам потоком пошел героин, и эти «стекляшки», как сами наркоманы называют аптечные наркотики, им уже были не интересны. Они брали героин, которым торговали по всей России и днем, и ночью. И этот «закон об обороте», он стал нелепым и неработающим. Но за счет того, что этот закон существовал, огромное количество онкобольных осталось без помощи.
Вообще, за последнее десятилетие, по данным Всемирной организации здравоохранения, число онкологических больных в России увеличилось на 25,5 %. Каждую минуту в стране ставится один онкодиагноз. И перспективы удручают: через десять лет - если ситуацию не менять - больных станет больше еще на 15-20%. Их уже почти три миллиона. Причем в 60% случаев заболевание диагностируется в III-IV стадиях, когда помочь чаще всего уже нельзя, и лечение может быть только симптоматическим.
За сутки у нас умирает от рака около тысячи человек. И многие из них умирают в муках только потому, что не могут получить эффективные обезболивающие, когда речь идет о наркотиках.
«Врачей загнали в угол, и они бояться выписывать такие препараты, - говорит президент Лиги защиты пациентов Александр Саверский - А бывают очень тяжелые истории... Поэтому, конечно, изменения нужны. Врач не должен постоянно ощущать на себе (в этой, по крайней мере, сфере) дыхание Уголовного кодекса. Он не должен постоянно находиться под подозрением, как какой-то наркодилер. Это совершенно неправильно. На самом деле, желание Иванова совпадает с позицией Минздрава, поэтому есть все основания надеяться, что правила по наркотическим анальгетикам все-таки будут изменены».
Пора уже действительно понять, говорят представители медицинского сообщества: от того, что завернули гайки с лекарствами, наркозависимых в стране не уменьшилось и преступлений они меньше не совершают. А вот больных и врачей поставили в жесткие рамки: одним остается только терпеть, вторым ходить под статьей и мучиться угрызениями совести.
Многие врачи, запуганные контролем со стороны наркополицейских, просто не хотят «портить себе жизнь» лишними бумагами и проверками.
«Мы лечим больных в стационаре, и даже в стационаре у нас возникают проблемы из-за этих безумных, совершенно никому не нужных проверок, и недоверия тех структур, которые за нами наблюдают, нас контролируют, - признается заслуженный врач России, хирург-онколог Андрей Коржиков. - Поэтому мы не можем иногда назначать какие-то препараты наркотической группы - промедол, морфий. Никто не хочет с этим связываться. Но, тем не менее, препараты наркотического ряда выписывают районные онкологи, и тогда они вынуждены контролировать прием каждой таблетки. То есть, если больной дома находится, его надо посещать, все это крайне утомительно, поэтому многие от этого стараются воздержаться».
По словам Коржикова, раньше таких проблем не было:
«Во всех аптеках был тот же самый промедол, и по назначению врача можно было его свободно приобрести. Да, я знаю, что были и нападения на аптеки, и злоупотребления - все это было. Ну, а сейчас разве нет? То есть, при всех оставшихся проблемах, проблема онкологических больных и тех, кто нуждается в сильнодействующих обезболивающих, усугубилась. Все, что было, то осталось, но больным стало хуже».
Согласно последним данным, менее 4% раковых больных в России получают необходимый объем обезболивающих средств, что оказывает сильное воздействие как на самих пациентов, так и на их семьи. Сам страх ожидания боли ставит людей в сложную психологическую ситуацию. Поэтому случаи убийств и самоубийств неизлечимо больных, не получивших адекватную медпомощь, уже не редкость.
«Проблема доступности обезболивающих препаратов очень серьезная, - считает директор Благотворительного фонда «Подари Жизнь» Екатерина Чистякова. - Слишком много бюрократических препятствий на пути наркотического анальгетика к больному. Срок действия рецептов у нас один из самых коротких. Во Франции рецепт действует 28 дней, в Польше - 14, и только наш - пять. При новогодних каникулах в десять дней - это, наверное, слишком небольшой срок. И вообще, в других странах врач единолично назначает анальгетик, потому что он учился этому, у него есть медицинский диплом, он знает, как это делать.
У нас чтобы получить рецепт на наркосодержащий анальгетик, больной должен получить назначение онколога, c этими назначениями пойти к терапевту, терапевт выпишет рецепт, а потом главный врач поставит печать. Только после этого можно получить лекарство. Но ни где-нибудь, а в той аптеке, к которой больной прикреплен, и надо, чтобы еще лекарство в этой аптеке было.
Председатель Исполнительного комитета МОД «Движение против рака» Николай Дронов приветствует инициативу главы ФСКН:
- К сожалению, у нас существуют определенные административные барьеры в сфере лекарственного обеспечения граждан. А в части наркотических средств и препаратов, содержащих такие вещества и их прекурсоры, особенно: кто сталкивался с этим, не дай Бог, тот знает. И пока Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков не займет конструктивную позицию и не сядет за стол переговоров с Минздравом, пока не создадут они нормальные юридические регламенты для доступа, люди, к сожалению, так и будут мучиться, умирать. Идут ведь даже на преступление: в Курганской области года два назад был случай, когда брат убил сестру, потому что она не могла больше переносить страдания…
Читать полностью http://svpressa.ru/society/article/64883/
Директор Госнаркоконтроля Виктор Иванов высказался за смягчение излишне строгих правил отпуска онкологическим больным наркосодержащих обезболивающих препаратов.
В интервью, данном на днях «Российской газете», глава антинаркотической службы заявил, что выступает за то, «чтобы у нас применялись те же правила, что и в развитых странах. И люди получали необходимые средства обезболивания, и для зубов, и для онкологических больных, и при других заболеваниях с тяжелым болевым синдромом, и для ветеринарии, в частности, тоже».
Согласно действующему законодательству, как напоминают МедНовости, для хранения наркотических анестетиков учреждению необходимо иметь специальное помещение с сейфами и решетками на окнах, а при отпуске препарата для онкобольных запрещается менять дозировку, прописанную в рецепте.
Заложниками подобных суровостей становятся и врачи, и больные, и их родственники. Доходит до абсурда. Так, из-за невозможности в полной мере соблюсти правила, врачи подмосковного Центра медицины катастроф не имели права хранить сильные анестетики и вынуждены были выезжать на помощь пострадавшим в тяжелых авариях «с тремя ампулами феназепама».
В то же время фармацевты не могут продавать онкобольным два обезболивающих пластыря в дозировке 75 млгр вместо одного на 150 млгр, если последнего просто нет.
-Вы не представляете, что это такое, - говорит Евгений Ройзман, основатель фонда «Город без наркотиков». - Просто я сам столкнулся с этим, и страшнее - не придумаешь. К нам приходили взрослые люди и плакали от безысходности - они не могли ничем помочь своим близким, которых просто выписали из больницы домой умирать. Те кричат от боли, а лекарств, чтобы снять ее, нет, не выписали. Один пожилой мужчина, у которого жена умирала от рака, попросил даже дать ему… героина, чтобы избавить ее от страданий. При этом у нас в Свердловской области, где проживает 4,5 млн. человек и где проблема онкозаболеваний стоит очень остро, нет ни одного хосписа. Мы не можем обеспечить безнадежным больным просто достойную смерть - без боли уйти из жизни. Люди умирают в муках от болевого шока. Так что Иванов абсолютно прав в своих намерениях, только делать это можно было уже лет пятнадцать назад.
Проблема обеспечения обезболивающими медикаментами больных раком связана с законом об обороте наркотических средств, который ограничивает доступ к этим лекарствам. Но наркомания на лекарствах (на морфине, промедоле и т.п. препаратах) существовала еще при советской власти. С начала 90-х к нам потоком пошел героин, и эти «стекляшки», как сами наркоманы называют аптечные наркотики, им уже были не интересны. Они брали героин, которым торговали по всей России и днем, и ночью. И этот «закон об обороте», он стал нелепым и неработающим. Но за счет того, что этот закон существовал, огромное количество онкобольных осталось без помощи.
Вообще, за последнее десятилетие, по данным Всемирной организации здравоохранения, число онкологических больных в России увеличилось на 25,5 %. Каждую минуту в стране ставится один онкодиагноз. И перспективы удручают: через десять лет - если ситуацию не менять - больных станет больше еще на 15-20%. Их уже почти три миллиона. Причем в 60% случаев заболевание диагностируется в III-IV стадиях, когда помочь чаще всего уже нельзя, и лечение может быть только симптоматическим.
За сутки у нас умирает от рака около тысячи человек. И многие из них умирают в муках только потому, что не могут получить эффективные обезболивающие, когда речь идет о наркотиках.
«Врачей загнали в угол, и они бояться выписывать такие препараты, - говорит президент Лиги защиты пациентов Александр Саверский - А бывают очень тяжелые истории... Поэтому, конечно, изменения нужны. Врач не должен постоянно ощущать на себе (в этой, по крайней мере, сфере) дыхание Уголовного кодекса. Он не должен постоянно находиться под подозрением, как какой-то наркодилер. Это совершенно неправильно. На самом деле, желание Иванова совпадает с позицией Минздрава, поэтому есть все основания надеяться, что правила по наркотическим анальгетикам все-таки будут изменены».
Пора уже действительно понять, говорят представители медицинского сообщества: от того, что завернули гайки с лекарствами, наркозависимых в стране не уменьшилось и преступлений они меньше не совершают. А вот больных и врачей поставили в жесткие рамки: одним остается только терпеть, вторым ходить под статьей и мучиться угрызениями совести.
Многие врачи, запуганные контролем со стороны наркополицейских, просто не хотят «портить себе жизнь» лишними бумагами и проверками.
«Мы лечим больных в стационаре, и даже в стационаре у нас возникают проблемы из-за этих безумных, совершенно никому не нужных проверок, и недоверия тех структур, которые за нами наблюдают, нас контролируют, - признается заслуженный врач России, хирург-онколог Андрей Коржиков. - Поэтому мы не можем иногда назначать какие-то препараты наркотической группы - промедол, морфий. Никто не хочет с этим связываться. Но, тем не менее, препараты наркотического ряда выписывают районные онкологи, и тогда они вынуждены контролировать прием каждой таблетки. То есть, если больной дома находится, его надо посещать, все это крайне утомительно, поэтому многие от этого стараются воздержаться».
По словам Коржикова, раньше таких проблем не было:
«Во всех аптеках был тот же самый промедол, и по назначению врача можно было его свободно приобрести. Да, я знаю, что были и нападения на аптеки, и злоупотребления - все это было. Ну, а сейчас разве нет? То есть, при всех оставшихся проблемах, проблема онкологических больных и тех, кто нуждается в сильнодействующих обезболивающих, усугубилась. Все, что было, то осталось, но больным стало хуже».
Согласно последним данным, менее 4% раковых больных в России получают необходимый объем обезболивающих средств, что оказывает сильное воздействие как на самих пациентов, так и на их семьи. Сам страх ожидания боли ставит людей в сложную психологическую ситуацию. Поэтому случаи убийств и самоубийств неизлечимо больных, не получивших адекватную медпомощь, уже не редкость.
«Проблема доступности обезболивающих препаратов очень серьезная, - считает директор Благотворительного фонда «Подари Жизнь» Екатерина Чистякова. - Слишком много бюрократических препятствий на пути наркотического анальгетика к больному. Срок действия рецептов у нас один из самых коротких. Во Франции рецепт действует 28 дней, в Польше - 14, и только наш - пять. При новогодних каникулах в десять дней - это, наверное, слишком небольшой срок. И вообще, в других странах врач единолично назначает анальгетик, потому что он учился этому, у него есть медицинский диплом, он знает, как это делать.
У нас чтобы получить рецепт на наркосодержащий анальгетик, больной должен получить назначение онколога, c этими назначениями пойти к терапевту, терапевт выпишет рецепт, а потом главный врач поставит печать. Только после этого можно получить лекарство. Но ни где-нибудь, а в той аптеке, к которой больной прикреплен, и надо, чтобы еще лекарство в этой аптеке было.
Председатель Исполнительного комитета МОД «Движение против рака» Николай Дронов приветствует инициативу главы ФСКН:
- К сожалению, у нас существуют определенные административные барьеры в сфере лекарственного обеспечения граждан. А в части наркотических средств и препаратов, содержащих такие вещества и их прекурсоры, особенно: кто сталкивался с этим, не дай Бог, тот знает. И пока Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков не займет конструктивную позицию и не сядет за стол переговоров с Минздравом, пока не создадут они нормальные юридические регламенты для доступа, люди, к сожалению, так и будут мучиться, умирать. Идут ведь даже на преступление: в Курганской области года два назад был случай, когда брат убил сестру, потому что она не могла больше переносить страдания…
Читать полностью http://svpressa.ru/society/article/64883/