Равинский и Бутовский
В своих "Ключах Марии" Есенин писал что-то, для меня с первого прочтения непонятное. Черт с ним, написал - и ладно. 5 раз прочитаю, авось, пойму чего. Зато вот критика доставляет аж вообще! (далее: красные буквы - мои, фиолетовый текст - Есенина, обычный - критика)
"Из чувства национальной гордости Равинский подчеркивал нечто в нашем орнаменте, но это нечто было лишь бледными словами о том, что у наших переписчиков выписка и вырисовка образов стояли на первом месте, между тем как в других странах это стояло на втором плане".
"Судя по автографу, - пишет критик (имени не сообщили), - Есенин вначале назвал автором этого суждения Ф. И. Буслаева, затем заменил его фамилию на «Полевой» и, наконец, остановился на Равинском.
Таким образом, рукопись отражает сомнения поэта в том, правильно ли он именовал автора, мысли которого излагал.
Эти сомнения были далеко небезосновательными, ибо даже окончательный выбор Есенина не стал верным. Приводимое им суждение об орнаменте оказалось пересказом следующих мест из работ В. В. Стасова и Ф. И. Буслаева: 1) «...употребление в течение долгих столетий всем русским народом этих узоров - придают им значение чего-то действительно национального»; 2) «...рукописи ‹...› у нас в России самый богатый и разнообразный материал для истории орнамента... ‹...› На Западе рукопись не имеет такого первенствующего значения в истории художества, как у нас, потому что роскошное разнообразие в произведениях прочих искусств отодвигало там скромную работу писца на второй план».
Причина, почему Есенин отказался от фамилии Буслаева, в общем правильно названной им ранее, возможно, состоит в том, что при перечитывании написанного его внимание было остановлено на начале фразы («Из чувства национальной гордости Буслаев...») - поэт мог вспомнить, что оппоненты ученого нередко говорили о недостатке у него патриотизма".
Я считаю, шикарный довод в защиту Равинского, оппоненты же говорят о недостатке патриотизма, значит, не мог Есенин написать о каких-либо действиях Буслаева "из чувства национальной гордости", не мог.
Вероятно, - продолжает некто, - дело здесь в ошибке памяти Есенина. Он написал «Равинский» вместо созвучной фамилии «Бутовский»: ведь именно в работах В. И. Бутовского (особенно в только что процитированной книге) отчетливо звучит нота национальной гордости, запомнившаяся поэту.
Вы только вслушайтесь! Ра-вин-ский и Бу-тов-ский! Чувствуете, звучит одинаково? И букв-то в обеих фамилиях 9, и начинаются-то с одной буквы.
Критик писал всё это, а потом думает, а интересно, читал ли Сережка Есенин Бутовского? А, один хер, не знает никто, кто такой Бутовский, впихну его, никто и не заметит. Тем более, Равинский, Бутовский - какая разница?
(Пока всё, много чего хотела записать, да забыла... А, один хер, не читает никто).
"Из чувства национальной гордости Равинский подчеркивал нечто в нашем орнаменте, но это нечто было лишь бледными словами о том, что у наших переписчиков выписка и вырисовка образов стояли на первом месте, между тем как в других странах это стояло на втором плане".
"Судя по автографу, - пишет критик (имени не сообщили), - Есенин вначале назвал автором этого суждения Ф. И. Буслаева, затем заменил его фамилию на «Полевой» и, наконец, остановился на Равинском.
Таким образом, рукопись отражает сомнения поэта в том, правильно ли он именовал автора, мысли которого излагал.
Эти сомнения были далеко небезосновательными, ибо даже окончательный выбор Есенина не стал верным. Приводимое им суждение об орнаменте оказалось пересказом следующих мест из работ В. В. Стасова и Ф. И. Буслаева: 1) «...употребление в течение долгих столетий всем русским народом этих узоров - придают им значение чего-то действительно национального»; 2) «...рукописи ‹...› у нас в России самый богатый и разнообразный материал для истории орнамента... ‹...› На Западе рукопись не имеет такого первенствующего значения в истории художества, как у нас, потому что роскошное разнообразие в произведениях прочих искусств отодвигало там скромную работу писца на второй план».
Причина, почему Есенин отказался от фамилии Буслаева, в общем правильно названной им ранее, возможно, состоит в том, что при перечитывании написанного его внимание было остановлено на начале фразы («Из чувства национальной гордости Буслаев...») - поэт мог вспомнить, что оппоненты ученого нередко говорили о недостатке у него патриотизма".
Я считаю, шикарный довод в защиту Равинского, оппоненты же говорят о недостатке патриотизма, значит, не мог Есенин написать о каких-либо действиях Буслаева "из чувства национальной гордости", не мог.
Вероятно, - продолжает некто, - дело здесь в ошибке памяти Есенина. Он написал «Равинский» вместо созвучной фамилии «Бутовский»: ведь именно в работах В. И. Бутовского (особенно в только что процитированной книге) отчетливо звучит нота национальной гордости, запомнившаяся поэту.
Вы только вслушайтесь! Ра-вин-ский и Бу-тов-ский! Чувствуете, звучит одинаково? И букв-то в обеих фамилиях 9, и начинаются-то с одной буквы.
Критик писал всё это, а потом думает, а интересно, читал ли Сережка Есенин Бутовского? А, один хер, не знает никто, кто такой Бутовский, впихну его, никто и не заметит. Тем более, Равинский, Бутовский - какая разница?
(Пока всё, много чего хотела записать, да забыла... А, один хер, не читает никто).