Членам Парнаса для внеклассного чтения
Продолжение книги о гражданском сопротивлении "От диктатуры к демократии". Начало здесь.
Столкнувшись с трудностями в сопротивлении диктатуре (описанных в главе 1), некоторые люди переходят в инертное подчинение. Другие, без надежды добиться демократии, делают умозаключение, что следует вступить в диалог с вечным, по их мнению, диктатором. Они уповают, что путь «примирения», «компромисса» и «переговоров» сохранит какие-то позитивные элементы и покончит со зверствами. При беглом взгляде, когда нет истинного выбора, этот путь кажется заманчивым.
Основательное сопротивление жестокой диктатуре открывает досадную перспективу. Зачем идти по этой дороге? Почему бы не вести себя "адекватно", идти на переговоры, чтобы эволюционно избавиться от диктатуры? Ведь демократы могут взывать к человеческим чувствам диктаторов, склоняя их к поэтапному сокращению своей абсолютную власть, что, возможно, в конце концов даст шанс на избрание демократического правительства?
Иногда говорят, что правда не всегда лишь на одной стороне. Может быть, демократы недопонимают диктаторов, которые действовали из хороших побуждений в трудной обстановке? Другие считают, что диктаторы с радостью уйдут сами в той трудной ситуации, в которой оказалась страна, если только их подбодрить и уговорить. Говорят, что диктаторы согласны «на ничью», когда все стороны в выигрыше. Тогда можно говорить о том, что больше нет нужды рисковать и страдать в борьбе, если демократическая оппозиция способна избежать конфликта путем мирным переговоров (может быть даже c помощью опытных посредников или правительства другой страны). Разве это не лучше в сравнении с опасностями сопротивления, даже если это сопротивление ненасильственное и без оружия?
Плюсы и минусы переговоров
Переговоры весьма полезны в определённых обстоятельствах. Если переговоры уместны, от них нельзя отказываться. В некоторых ситуациях, когда решаются второстепенные задачи, компромисс допустим, переговоры способны погасить конфликт. Рабочие стачки за повышение заработной платы - это отличный пример важности переговоров в конфликте: достигнутое соглашение может привести к росту зарплаты на сумму, среднюю между величинами, изначально предлагаемыми каждой из договаривающихся сторон. Трудовые споры при участии официальных профсоюзов, однако, совершенно отличаются от конфликтов, в которых решаются проблемы дальнейшего существования жестокой диктатуры или установления политических свобод.
В случае фундаментальных проблем, касающихся религии, проблем прав человека или всего будущего развития общества, переговоры не помогут добиться взаимоприемлемого решения. По некоторым принципиальным вопросам компромисса невозможен. Лишь изменение в распределении власти в пользу демократов может обеспечить адекватное решение данного вопроса. Такого изменения можно добиться только в борьбе, а не на переговорах. Что не означает, что к переговорам не следует прибегать никогда. Идея в том, что переговоры не помогут устранить сильную диктатуру при отсутствии мощной демократической оппозиции.
Конечно, возможности вступить в переговоры может и не возникнуть. Твёрдо укрепившиеся диктаторы, уверенные в своем положении, могут отказаться вести переговоры со своими демократическими оппонентами. Или же после начала переговоров переговорщики из демократического лагеря могут пропасть без вести.
Сдача позиций в ходе переговоров?
У некоторых людей и групп, находящихся в оппозиции диктатуре и ратующих за переговоры, могут быть благородные цели. Особенно, когда вооруженные столкновения с жестокой тиранией длилось годами, не достигнув решающей победы, становится понятным, что все люди любой политической ориентации хотят мира. Переговоры в особенности становятся желанными среди демократов, когда диктаторы имеют явное военное превосходство и жертвы и разрушения среди собственного народа становятся невыносимыми. Тогда возникает искушение использовать любую другую возможность, которая способна помочь демократам достичь некоторых своих целей и при этом положить конец цепи насилия и насильственных контрмер.
Если диктатор предлагает демократической оппозиции «мир» путем переговоров, то это предложение, естественно, не является искренним. Насилие может быть прекращено в любой момент самими диктаторами, если только они остановят войну против собственного народа. Без переговоров и по собственной инициативе они могут соблюдать права человека, освободить политических заключенных, остановать пытки, прекратить военные операции, выйти из правительства и извиниться перед народом.
Когда диктатура сильна, но существует раздражающее сопротивление, диктаторы могут решить провести переговоры с оппозицией, чтобы вынудить их сдаться под предлогом заключения «мира». Призыв к переговорам может казаться привлекательным, но в переговорном процессе кроется серьезная опасность.
С другой стороны, если оппозиция весьма сильна и представляет истинную угрозу диктатуре, диктаторы могут предложить переговоры, чтобы сохранить за собой как можно большую часть власти или богатства. В любом из этих случаев демократам не следует помогать диктаторам достичь своих целей.
Демократам следует обходить западни, намеренно расставленные диктаторами в ходе переговоров. Призыв к переговорам, когда ставкой являются вопросы политических свобод, может оказаться попыткой диктаторов заставить демократов мирно сдать позиции при сохранении насилия со стороны диктатуры. В такого рода конфликтах переговоры могут сыграть единственную роль в конце решительной борьбы, в ходе которой власть диктаторов уничтожена и они бегут в международный аэропорт.
Вопросы власти и справедливости в переговорах
Если данный тезис представляется слишком жестким для обсуждения темы переговоров, необходимо развеять романтический ореол. Нужно чётко понимать, как проводятся переговоры.
«Переговоры» не означают, что две равные стороны садятся за стол и разрешают противоречия, которые вызвали конфликт между ними. Необходимо помнить о двух фактах. Во-первых, в ходе переговоров содержание возможного соглашения определяется не сравнительной справедливостью конфликтных взглядов и целей. Во-вторых, содержание возможного соглашения во многом определяется реальной силой каждой из сторон.
Необходимо учитывать несколько трудных вопросов. Что может сделать каждая из сторон позднее для достижения своих целей, если другая сторона не пойдет на соглашение за столом переговоров? Что может сделать каждая из сторон после заключения соглашения, если другая сторона нарушит свое слово и использует наличные силы для достижения своих целей, несмотря на соглашение?
Разрешение проблемы путем переговоров не достигается оценкой справедливости обсуждаемых проблем. Хотя это и может послужить предметом интенсивных обсуждений, реальные результаты переговоров возникают из оценки абсолютной и сравнительной силы сторон в переговорах. Что могут сделать демократы, чтобы их минимальные требования не были отвергнуты? Что могут сделать диктаторы, чтобы сохранить власть и нейтрализовать демократов? Другими словами, если соглашение достигается, то в основном в результате того, что каждая из сторон сравнивает свои возможности с возможностями противной стороны и определяет, к чему может привести открытая борьба.
Необходимо также уделить внимание тому, какие уступки ради соглашения готова сделать каждая из сторон. В успешных переговорах присутствует компромисс, взаимные уступки. Каждая из сторон получает часть того, чего добивается, и уступает часть своих требований.
Что могут уступить узурпатору демократы при жестокой диктатуре? С какими целями диктаторов могут согласиться демократические силы? Должны ли демократы оставить диктаторам (будь то политическая партия или военная хунта) конституционно закрепленную постоянную роль в будущем правительстве? В чем тут заключается демократия?
Даже предположив, что переговоры проходят успешно, необходимо задаться вопросом: какого рода мир наступит? Станет жизнь лучше или хуже, чем могла бы быть в случае начала или продолжения борьбы демократами?
«Уступчивые» диктаторы
У диктаторов различные мотивы и цели для закрепления своего владычества: власть, положение, богатство, перестройка общества и т.д. Нельзя забывать, что ни одна из этих целей не будет достигнута, если они слетят с трона. В случае переговоров диктаторы будут пытаться сохранить за собой то, к чему стремились.
Чтобы не обещали диктаторы в рамках соглашения, ни в коем случае нельзя забывать, что они могут обещать что угодно ради уступок со стороны демократической оппозиции, а затем грубо попирать эти договоренности.
Если демократы согласятся остновать сопротивление в ответ на приостановку репрессий, они могут быть сильно разочарованы. Прекращение сопротивления редко приводит к сокращению репрессий. После устранения воздействия внутренней и международной оппозиции диктаторы способны сделать угнетение и насилие еще более жестоким, чем ранее. Раскол в гражданском сопротивлении часто устраняет уравновешивающую силу, которая ограничивает власть и жестокость диктатуры. В таком случае тираны могут предпринимать действия против кого угодно. «Так как тиран обладает властью ровно настолько, насколько нам не хватает силы противиться ей», - писал Кришналал Шридхарани [5].
Там, где вопрос ставится по фундаментальным проблемам, для изменения положения в конфликте важно сопротивление, а не переговоры. Почти во всех случаях для лишения диктаторов власти гражданское сопротивление должно продолжаться. Успех в большинстве случаев определяется не переговорами о соглашении, а компетентным использованием всех наиболее соответствующих и мощных средств сопротивления. По нашему мнению, мощнейшим оружием для борцов за свободу является политическое неповиновение или ненасильственная борьба, о чем подробнее говорится ниже.
Какой мир?
Если диктаторы и демократы ведут переговоры о мире, следует трезво осознавать, что это чревато опасностями. Не все, кто произносят слово «мир», добиваются мира, предполагающего свободу и справедливость. Подчинение грубому угнетению и инертная уступка диктаторам, которые зверски обращались с сотнями тысяч людей, не является настоящим миром. Гитлер неоднократно призывал к миру, под которым он понимал подчинение его воле. Мир для диктатора часто означает ничего более, чем мир тюрьмы или могилы.
Есть и иные риски. С благородными намерениями иногда путают между собой цели переговоров или сам процесс ведения переговоров. Демократические участники переговоров или иностранные эксперты по переговорам, приглашенные в помощь на переговорах, могут разом укрепить легитимность диктатора легитимность в стране и за рубежом, в которой им до сих пор было отказано из-за узурпации власти, нарушений прав человека и жестокости. Без законного статуса, в котором они отчаянно нуждаются, диктаторы не способны править бесконечно. Сторонники мира не должны предоставлять им такого статуса.
Источники надежды
Как указывалось выше, лидеры оппозиции могут начать переговоры из-за чувства безнадежности. Однако это чувство можно изменить. Диктатура не длится вечно. Люди, живущие под гнетом диктатуры, не становятся слабыми, диктаторам нельзя позволять оставаться у власти бесконечно. Ещё Аристотель заметил: «…Жизнь олигархии и тирании короче, чем у другого государственного устройства… Нигде тирания не жила долго»[6]. Современные диктатуры также уязвимы. Их слабости можно усугубить и таким образом расшатать власть диктатора. (Такие слабости более подробно описаны в главе 4).
Современная история демонстрирует уязвимость диктатур, которые могут пасть в сравнительно короткий срок: в то время как десять лет, с 1980 по 1990 гг, понадобилось для свержения коммунистической диктатуры в Польше, в Восточной Германии и Чехословакии в 1989 г это произошло в течение нескольких недель. В Сальвадоре и Гватемале в 1944 г понадобилось примерно две недели борьбы в каждой из стран, чтобы покончить с прочно укоренившимися жестокими военными диктаторами. Хорошо вооруженный режим иранского шаха был подорван в течение нескольких месяцев. Диктатор Маркос на Филиппинах в 1986 был свергнут народом в течение нескольких недель, а правительство США быстро перестало поддерживать президента Маркоса, когда мощь оппозиции стала очевидной. Попытка переворота в Советском Союзе сторонниками ГКЧП в августе 1991 г с помощью политического неповиновения была заблокирована в течение нескольких дней. Впоследствии, многие из народов, долгие годы находившихся под его властью, вернули себе независимость в течение дней, недель и месяцев.
Прежняя точка зрения, что силовые действия всегда срабатывают быстро, в то время как на ненасильственное гражданское сопротивление уходит много времени, явно перестало быть справедливым. Хотя может потребоваться немало времени, чтобы изменить глубинную ситуацию и общество, сама борьба против диктатуры с помощью ненасильственных методов иногда протекает сравнительно быстро.
Переговоры - это не единственная альтернатива продолжительной войне на уничтожение, с одной стороны, и капитуляцией, с другой. Приведенные здесь примеры, а также примеры из главы 1, показывают, что существует еще одна возможность для тех, кто добивается мира и свободы: политическое неповиновение.
(Продолжение следует).
Столкнувшись с трудностями в сопротивлении диктатуре (описанных в главе 1), некоторые люди переходят в инертное подчинение. Другие, без надежды добиться демократии, делают умозаключение, что следует вступить в диалог с вечным, по их мнению, диктатором. Они уповают, что путь «примирения», «компромисса» и «переговоров» сохранит какие-то позитивные элементы и покончит со зверствами. При беглом взгляде, когда нет истинного выбора, этот путь кажется заманчивым.
Основательное сопротивление жестокой диктатуре открывает досадную перспективу. Зачем идти по этой дороге? Почему бы не вести себя "адекватно", идти на переговоры, чтобы эволюционно избавиться от диктатуры? Ведь демократы могут взывать к человеческим чувствам диктаторов, склоняя их к поэтапному сокращению своей абсолютную власть, что, возможно, в конце концов даст шанс на избрание демократического правительства?
Иногда говорят, что правда не всегда лишь на одной стороне. Может быть, демократы недопонимают диктаторов, которые действовали из хороших побуждений в трудной обстановке? Другие считают, что диктаторы с радостью уйдут сами в той трудной ситуации, в которой оказалась страна, если только их подбодрить и уговорить. Говорят, что диктаторы согласны «на ничью», когда все стороны в выигрыше. Тогда можно говорить о том, что больше нет нужды рисковать и страдать в борьбе, если демократическая оппозиция способна избежать конфликта путем мирным переговоров (может быть даже c помощью опытных посредников или правительства другой страны). Разве это не лучше в сравнении с опасностями сопротивления, даже если это сопротивление ненасильственное и без оружия?
Плюсы и минусы переговоров
Переговоры весьма полезны в определённых обстоятельствах. Если переговоры уместны, от них нельзя отказываться. В некоторых ситуациях, когда решаются второстепенные задачи, компромисс допустим, переговоры способны погасить конфликт. Рабочие стачки за повышение заработной платы - это отличный пример важности переговоров в конфликте: достигнутое соглашение может привести к росту зарплаты на сумму, среднюю между величинами, изначально предлагаемыми каждой из договаривающихся сторон. Трудовые споры при участии официальных профсоюзов, однако, совершенно отличаются от конфликтов, в которых решаются проблемы дальнейшего существования жестокой диктатуры или установления политических свобод.
В случае фундаментальных проблем, касающихся религии, проблем прав человека или всего будущего развития общества, переговоры не помогут добиться взаимоприемлемого решения. По некоторым принципиальным вопросам компромисса невозможен. Лишь изменение в распределении власти в пользу демократов может обеспечить адекватное решение данного вопроса. Такого изменения можно добиться только в борьбе, а не на переговорах. Что не означает, что к переговорам не следует прибегать никогда. Идея в том, что переговоры не помогут устранить сильную диктатуру при отсутствии мощной демократической оппозиции.
Конечно, возможности вступить в переговоры может и не возникнуть. Твёрдо укрепившиеся диктаторы, уверенные в своем положении, могут отказаться вести переговоры со своими демократическими оппонентами. Или же после начала переговоров переговорщики из демократического лагеря могут пропасть без вести.
Сдача позиций в ходе переговоров?
У некоторых людей и групп, находящихся в оппозиции диктатуре и ратующих за переговоры, могут быть благородные цели. Особенно, когда вооруженные столкновения с жестокой тиранией длилось годами, не достигнув решающей победы, становится понятным, что все люди любой политической ориентации хотят мира. Переговоры в особенности становятся желанными среди демократов, когда диктаторы имеют явное военное превосходство и жертвы и разрушения среди собственного народа становятся невыносимыми. Тогда возникает искушение использовать любую другую возможность, которая способна помочь демократам достичь некоторых своих целей и при этом положить конец цепи насилия и насильственных контрмер.
Если диктатор предлагает демократической оппозиции «мир» путем переговоров, то это предложение, естественно, не является искренним. Насилие может быть прекращено в любой момент самими диктаторами, если только они остановят войну против собственного народа. Без переговоров и по собственной инициативе они могут соблюдать права человека, освободить политических заключенных, остановать пытки, прекратить военные операции, выйти из правительства и извиниться перед народом.
Когда диктатура сильна, но существует раздражающее сопротивление, диктаторы могут решить провести переговоры с оппозицией, чтобы вынудить их сдаться под предлогом заключения «мира». Призыв к переговорам может казаться привлекательным, но в переговорном процессе кроется серьезная опасность.
С другой стороны, если оппозиция весьма сильна и представляет истинную угрозу диктатуре, диктаторы могут предложить переговоры, чтобы сохранить за собой как можно большую часть власти или богатства. В любом из этих случаев демократам не следует помогать диктаторам достичь своих целей.
Демократам следует обходить западни, намеренно расставленные диктаторами в ходе переговоров. Призыв к переговорам, когда ставкой являются вопросы политических свобод, может оказаться попыткой диктаторов заставить демократов мирно сдать позиции при сохранении насилия со стороны диктатуры. В такого рода конфликтах переговоры могут сыграть единственную роль в конце решительной борьбы, в ходе которой власть диктаторов уничтожена и они бегут в международный аэропорт.
Вопросы власти и справедливости в переговорах
Если данный тезис представляется слишком жестким для обсуждения темы переговоров, необходимо развеять романтический ореол. Нужно чётко понимать, как проводятся переговоры.
«Переговоры» не означают, что две равные стороны садятся за стол и разрешают противоречия, которые вызвали конфликт между ними. Необходимо помнить о двух фактах. Во-первых, в ходе переговоров содержание возможного соглашения определяется не сравнительной справедливостью конфликтных взглядов и целей. Во-вторых, содержание возможного соглашения во многом определяется реальной силой каждой из сторон.
Необходимо учитывать несколько трудных вопросов. Что может сделать каждая из сторон позднее для достижения своих целей, если другая сторона не пойдет на соглашение за столом переговоров? Что может сделать каждая из сторон после заключения соглашения, если другая сторона нарушит свое слово и использует наличные силы для достижения своих целей, несмотря на соглашение?
Разрешение проблемы путем переговоров не достигается оценкой справедливости обсуждаемых проблем. Хотя это и может послужить предметом интенсивных обсуждений, реальные результаты переговоров возникают из оценки абсолютной и сравнительной силы сторон в переговорах. Что могут сделать демократы, чтобы их минимальные требования не были отвергнуты? Что могут сделать диктаторы, чтобы сохранить власть и нейтрализовать демократов? Другими словами, если соглашение достигается, то в основном в результате того, что каждая из сторон сравнивает свои возможности с возможностями противной стороны и определяет, к чему может привести открытая борьба.
Необходимо также уделить внимание тому, какие уступки ради соглашения готова сделать каждая из сторон. В успешных переговорах присутствует компромисс, взаимные уступки. Каждая из сторон получает часть того, чего добивается, и уступает часть своих требований.
Что могут уступить узурпатору демократы при жестокой диктатуре? С какими целями диктаторов могут согласиться демократические силы? Должны ли демократы оставить диктаторам (будь то политическая партия или военная хунта) конституционно закрепленную постоянную роль в будущем правительстве? В чем тут заключается демократия?
Даже предположив, что переговоры проходят успешно, необходимо задаться вопросом: какого рода мир наступит? Станет жизнь лучше или хуже, чем могла бы быть в случае начала или продолжения борьбы демократами?
«Уступчивые» диктаторы
У диктаторов различные мотивы и цели для закрепления своего владычества: власть, положение, богатство, перестройка общества и т.д. Нельзя забывать, что ни одна из этих целей не будет достигнута, если они слетят с трона. В случае переговоров диктаторы будут пытаться сохранить за собой то, к чему стремились.
Чтобы не обещали диктаторы в рамках соглашения, ни в коем случае нельзя забывать, что они могут обещать что угодно ради уступок со стороны демократической оппозиции, а затем грубо попирать эти договоренности.
Если демократы согласятся остновать сопротивление в ответ на приостановку репрессий, они могут быть сильно разочарованы. Прекращение сопротивления редко приводит к сокращению репрессий. После устранения воздействия внутренней и международной оппозиции диктаторы способны сделать угнетение и насилие еще более жестоким, чем ранее. Раскол в гражданском сопротивлении часто устраняет уравновешивающую силу, которая ограничивает власть и жестокость диктатуры. В таком случае тираны могут предпринимать действия против кого угодно. «Так как тиран обладает властью ровно настолько, насколько нам не хватает силы противиться ей», - писал Кришналал Шридхарани [5].
Там, где вопрос ставится по фундаментальным проблемам, для изменения положения в конфликте важно сопротивление, а не переговоры. Почти во всех случаях для лишения диктаторов власти гражданское сопротивление должно продолжаться. Успех в большинстве случаев определяется не переговорами о соглашении, а компетентным использованием всех наиболее соответствующих и мощных средств сопротивления. По нашему мнению, мощнейшим оружием для борцов за свободу является политическое неповиновение или ненасильственная борьба, о чем подробнее говорится ниже.
Какой мир?
Если диктаторы и демократы ведут переговоры о мире, следует трезво осознавать, что это чревато опасностями. Не все, кто произносят слово «мир», добиваются мира, предполагающего свободу и справедливость. Подчинение грубому угнетению и инертная уступка диктаторам, которые зверски обращались с сотнями тысяч людей, не является настоящим миром. Гитлер неоднократно призывал к миру, под которым он понимал подчинение его воле. Мир для диктатора часто означает ничего более, чем мир тюрьмы или могилы.
Есть и иные риски. С благородными намерениями иногда путают между собой цели переговоров или сам процесс ведения переговоров. Демократические участники переговоров или иностранные эксперты по переговорам, приглашенные в помощь на переговорах, могут разом укрепить легитимность диктатора легитимность в стране и за рубежом, в которой им до сих пор было отказано из-за узурпации власти, нарушений прав человека и жестокости. Без законного статуса, в котором они отчаянно нуждаются, диктаторы не способны править бесконечно. Сторонники мира не должны предоставлять им такого статуса.
Источники надежды
Как указывалось выше, лидеры оппозиции могут начать переговоры из-за чувства безнадежности. Однако это чувство можно изменить. Диктатура не длится вечно. Люди, живущие под гнетом диктатуры, не становятся слабыми, диктаторам нельзя позволять оставаться у власти бесконечно. Ещё Аристотель заметил: «…Жизнь олигархии и тирании короче, чем у другого государственного устройства… Нигде тирания не жила долго»[6]. Современные диктатуры также уязвимы. Их слабости можно усугубить и таким образом расшатать власть диктатора. (Такие слабости более подробно описаны в главе 4).
Современная история демонстрирует уязвимость диктатур, которые могут пасть в сравнительно короткий срок: в то время как десять лет, с 1980 по 1990 гг, понадобилось для свержения коммунистической диктатуры в Польше, в Восточной Германии и Чехословакии в 1989 г это произошло в течение нескольких недель. В Сальвадоре и Гватемале в 1944 г понадобилось примерно две недели борьбы в каждой из стран, чтобы покончить с прочно укоренившимися жестокими военными диктаторами. Хорошо вооруженный режим иранского шаха был подорван в течение нескольких месяцев. Диктатор Маркос на Филиппинах в 1986 был свергнут народом в течение нескольких недель, а правительство США быстро перестало поддерживать президента Маркоса, когда мощь оппозиции стала очевидной. Попытка переворота в Советском Союзе сторонниками ГКЧП в августе 1991 г с помощью политического неповиновения была заблокирована в течение нескольких дней. Впоследствии, многие из народов, долгие годы находившихся под его властью, вернули себе независимость в течение дней, недель и месяцев.
Прежняя точка зрения, что силовые действия всегда срабатывают быстро, в то время как на ненасильственное гражданское сопротивление уходит много времени, явно перестало быть справедливым. Хотя может потребоваться немало времени, чтобы изменить глубинную ситуацию и общество, сама борьба против диктатуры с помощью ненасильственных методов иногда протекает сравнительно быстро.
Переговоры - это не единственная альтернатива продолжительной войне на уничтожение, с одной стороны, и капитуляцией, с другой. Приведенные здесь примеры, а также примеры из главы 1, показывают, что существует еще одна возможность для тех, кто добивается мира и свободы: политическое неповиновение.
(Продолжение следует).