Олег Орлов, Татьяна Касаткина: "Вместе или врозь?"
Это рассказ о поездке двух представителей Рабочей Коллегии международного общества "Мемориал" в г Екатеринбург. С точки зрения авторов, этот рассказ об истории, произошедшей в прошлом году, сегодня не утерял своей актуальности прежде всего потому, что идеи интеграции, объединения усилий различных общественных организаций, в основном правозащитных, сейчас весьма популярны. Поэтому примеры неудачных попыток интеграции, быть может, помогут кому-то в будущем избежать повторения ошибок.
Олег ОРЛОВ, Татьяна КАСАТКИНА
ВМЕСТЕ ИЛИ ВРОЗЬ?
ПЕЧАЛЬНАЯ ПОВЕСТЬ О ТОМ, КАК В ГОРОДЕ ЕКАТЕРИНБУРГЕ ПОССОРИЛИСЬ ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ
Нищета, невыплаты зарплат и пенсий, массовые нарушения прав человека, война лицо современной России. Там, где еще несколько лет назад в поддержку демократии на улицы выходили тысячи людей, теперь наступают коммунисты. Несмотря на это (а мажет быть, благодаря), наблюдается удивительный феномен: в последние годы растет количество правозащитных организаций. Организаций, занимающихся зашитой не только гражданских и политических, но также социальных, культурных и экономических прав, в том числе новых независимых профсоюзов. Правда, подчас новые организации появляются из-за дробления уже существующих, из-за неуживчивости и амбициозности их лидеров.
Для нормальной работы нужны средства. В столицах общественные некоммерческие организации, в основном, как-то научились обеспечивать свою деятельность. В регионах же отсутствие помещений, средств и оборудования. Есть расхожее мнение, что именно в регионах куется будущее России, в связи с чем западные фонды (они остаются практически единственным источником финансирования для большинства неправительственных некоммерческих организаций) начали выдавать гранты преимущественно региональным организациям. Однако российских регионов много, и в каждом из них много неправительственных общественных организаций. Гораздо больше, чем фонды способны выделить грантов. Возникают вопросы: как избежать разрушительной, взаимоистребляющей и пагубной междоусобицы между ячейками гражданского общества, как добиться того, чтобы разнообразные неправительственные неполитические организация помогали друг другу?
И родился в Москве ответ: надо создавать структуры, объединяющие разные общественные организации и нацеленные на их обслуживание. Мол, появление таких структур привьет общественным организациям вкус к доброму и взаимоуважительному сотрудничеству.
Именно так в конце 1995 г. в Екатеринбурге создан центр поддержки гражданских инициатив "Открытое общество", получивший финансирование от Института "Открытое общество" (Фонд Сороса). Его учредили 10 общественных организаций: екатеринбургское общество "Мемориал", Екатеринбургский антифашистский центр, Уральская ассоциация беженцев. Информационно-правозащитный центр, Екатеринбургский региональный профцентр, профсоюз сотрудников УВД Свердловской области и др. Центр был призван помогать в подготовке уставов, заявок на гранты, других документов или письменных текстов, их наборе на компьютере, распечатке и размножении на ризографе и т.п. Обслуживать предполагалось любую (!) обратившуюся в центр неправительственную некоммерческую организацию г. Екатеринбурга. Такая всеядность и всеохватность сразу вызвала сомнения у многих, кто слышал об этом проекте, но, с другой стороны, дело благое. Особо интересным и плодотворным показалось объединение хотя бы в рамках такой сервисной службы правозащитных организаций "традиционного" направления и профсоюзов.
Во главе "Открытого общества" встали три человека: президент Екатеринбургского проф-центра Владимир Невьянцев (исполнительный директор) и два "мемориальца" председатель екатеринбургского "Мемориала" Анна Пастухова и исполнительный директор екатеринбургского "Мемориала" Владимир Попов.
Сигналы
Вскоре после начала работы екатеринбургского центра до Москвы стали доходить вначале глухие, а потом все более громкие слухи о неурядицах в нем. Внутри структуры, призванной объединять, шла истребительная внутренняя война. Некоторые екатеринбургские "мемориальцы" взывали о помощи к москвичам. Но мы не считали для себя возможным вмешиваться во взаимоотношения между различными региональными организациями и выступать в качестве арбитра.
Однако в конце прошлого года в Москву, в общество "Мемориал", пришло коллективное письмо, адресованное также и исполнительному директору екатеринбургской программы "Открытое общество" В. Невьянцеву. В нем за подписью лидеров нескольких профсоюзов сообщалось, что их организации отказываются сотрудничать с екатеринбургским "Мемориалом", а они сами вообще отказываются встречаться с председателем этой организации Анной Пастуховой и не желают иметь дел с программами, "в которых она директорствует".
Вызвано это тем, что А. Пастухова "пренебрежительно относится к профсоюзному движению", публично назвала В. Невьянцева агентом КГБ и даже с помощью милиция удаляла из помещения "Мемориала" (там была выделена комната для работы программы "Открытое общество") двух профсоюзных деятелей. Поскольку, как нам было известно, эти профсоюзы на протяжении года все же активно сотрудничали с "Мемориалом" в рамках работы центра, то мы предположили, что события в Екатеринбурге именно к концу года вошли в стадию катастрофы. Теперь уклоняться от попытки разобраться в сложных отношениях екатеринбургских организаций стало невозможно. И прошедшей зимой авторы этой статьи направились в Екатеринбург.
В одну телегу впрячь не можно...
То, что мы увидели в Екатеринбурге, напоминало завершающую стадию коммунальной ссоры, когда соседи уже перестали выяснять отношения между собой напрямую к начинают общаться лишь через третьих лиц. Значительная часть лидеров некоммерческих (не только правозащитных) организаций разделилась на два лагеря. Одни поддерживали господина Невьянцева и яро нападали на госпожу Пастухову, другие крайне нелестно отзывались о господине Невьянцеве, а госпожу Пастухову защищали. Собрать их вместе для обсуждения больного вопроса не получилось. Так же непримиримо друг о друге отзывались и главные персонажи скандала. Третий же руководитель Центра "Открытое общество", В.Попов, по нашим впечатлениям, безуспешно пытался как-то притушить разразившийся скандал.
При этом все говорили, что работа Центра в течение года его существования была в целом полезна, но насколько же все было бы лучше, если бы его работа была организована по другому, если бы та или иная личность (в зависимости от принадлежности говорящего к тому или иному лагерю) не пыталась полностью подчинить его деятельность себе. Однако нашлись и отдельные "отщепенцы", которые утверждали, что вся эта вражда возникла на пустом месте два амбициозных лидера столкнулись друг с другом, не нашли общего языка и началась взаимная рубка, от которой страдало прежде всего дело. При этом все признавали за Владимиром Невьянцевым хорошие организаторские способности, благодаря которым он на первых порах наладил четкую работу сотрудников. Также практически все соглашались с тем, что ряд черт характера Анны Пастуховой (невыдержанность, импульсивность, властность) подчас делают сотрудничество с ней затруднительным.
Москва сказала: "Надо!"
Но что же все-таки представляет из себя "Открытое общество" в Екатеринбурге? Это центр или программа? Кто в нем за что отвечает и кто кому подчиняется?
Оказалось, что получить четкий ответ на эти вопросы не просто. И, как это ни странно, такая неопределенность исходила из Москвы. На многие вопросы авторов этой статьи к лидерам общественных организаций Екатеринбурга ("Почему вы решили учредить именно такой центр "Открытое общество"?" , "Почему именно эти люди встали во главе Центра?" и т.п.) следовал неожиданный ответ "Так нам сказала Людмила Михайловна Алексеева. Иначе не дали бы грант".
Оказывается, эксперт Фонда Сороса Л.М-Алексеева (участница правозащитного движения 70-х гг., автор классической книги "История инакомыслия в СССР", ныне председатель Московской Хельсинкской группы) неоднократно посещала Екатеринбург в 1995 г. Тогда она и предложила ряду неправительственных организаций создать совместный центр, обязательно включив в него профсоюзы. По словам екатеринбуржцев, кандидатура Невьянцева на должность исполнительного директора также предложена Людмилой Михайловной. Председателю же городского "Мемориала" организации, уже располагающей собственным помещением и оргтехникой, предложили невнятный пост "директора программ" центра. Именно при таких условиях обещалось выделение гранта.
Таким образом, идея как, кому и на каких условиях следует объединить свои усилия была продиктована из Москвы. Результаты не замедлили сказаться.
Головоломка
Можно ли стать дедушкой самому себе? Говорят, что при определенных условиях нечто подобное становится возможным.
С начала 1996 г. в помещении "Мемориала", используя оргтехнику этой организации (пока в мае не поступила, наконец, новая оргтехника по гранту) начал работать Центр "Открытое общество". Понятно, что "мемориальцы" согласились на это, поскольку таким способом решили вопрос с оплатой аренды помещение. Однако в результате екатеринбургский "Мемориал" из самостоятельной, имеющей свое лицо организации стал превращаться в "контору" по обслуживанию всех. При этом ни для исполнителей, ни для руководства "Мемориала", ни для грантодателей не было окончательно ясно, кто кем командует, кто за что отвечает.
В начале работы исполнительный директор Центра г-н Невьянцев заявлял, что он не подчиняется руководству "Мемориала", а в случае попыток подчинить его уйдет с этой должности. И был прав, поскольку екатеринбургский Центр "Открытое общество" вполне самостоятельная организация, у которой "Мемориал" лишь один из учредителей. Однако ситуация изменилась и окончательно запуталась, когда Фонд Сороса решил, что грант для исполнения программы Центра будет передан екатеринбургскому "Мемориалу". Центр по каким-то причинам так и не смог вовремя открыть свой собственный счет.
Таким образом, один из учредителей стал отвечать за грант, предназначенный на обеспечение деятельности всего Центра, учрежденного многими организациями для помощи всем организациям. Исполнительному директору В.Невьянцеву пришлось смирить гордыню и стать подотчетным перед "Мемориалом" (и лично перед председателем этой организации Пастуховой) ведь теперь именно эта организация стала отвечать за исполнение гранта. Но смирился он лишь на словах, в реальности же продолжал сражаться за свою независимость, игнорируя приказы председателя "Мемориала" и ссылаясь на устав Центра, согласно которому он подчинялся лишь совету, состоящему из представителей всех организаций-учредителей.
Справиться с ситуацией можно было, лишь собравшись всем заинтересованным лицам вместе и четко определив взаимоотношения. Но, по нашим впечатлениям, клубно-неформальный стиль работы оставался определяющим для екатеринбургских организаций-учредителей. Многим членам общественных объединений само слово "должностные инструкции" внушает отвращение. И это понятно попытки более строгой и формальной организации работы таят опасность потери духа товарищества и энтузиазма. В результате то, с чего следовало начать - определение "сфер ответственности", должностных инструкций, правил доступа к множительной техники и т.п., появилось лишь уже вследствие разгоревшегося конфликта, а не в качестве превентивной , меры с целью избежать его.
На войне как на войне
Война приобрела характер затяжных позиционных боев. Общение между председателем, получившей грант организации, и исполнительным директором одной из программ этой организации приобретали подчас странный характер обмена письменными посланиями. Например, направляет А.Пастухова В.Невьянцеву послание: "Прошу объяснить мне факт повреждения соединительного шнура от лазерного принтера...", а в ответ получает "По всем вопросам использования оборудования, переданного Вами в программу "Мемориала" Екатеринбургский центр поддержки гражданских инициатив "Открытое общество", Вам необходимо обратиться к руководству екатеринбургского общества "Мемориал"". Что это означает, мы понять никак не смогли, на вопрос предлагается ответ: обращайся, мол, к себе самой. По-видимому, на войне все средства хороши.
Вместе с тем, как это ни странно, центр все же работал. Во всяком случае, во всех екатеринбургских организациях, к. которым мы обращались с вопросами, нам сообщали, что в течение 1996 г. в центре им помогали. В том числе и профсоюзам. Правда, с некоторыми профсоюзными лидерами у Пастуховой произошли печальные инциденты, и кто там был виноват, вряд ли теперь кто-нибудь сумеет разобраться.
Когда закончился грант
Авторы открывают для себя несколько тривиальных истин, а главное обнаруживают удивительный документ о секретной деятельности благородных конспираторов.
По окончанию этой истории прошло уже более полугода. Грант закончился. Естественно, после произошедшего грантодатели не захотели его возобновлять на следующий год. Центр прекратил существование. Эксперимент окончился неудачей. Но и отрицательный результат тоже результат. Каждый может делать свои выводы.
Наши - следующие. Нельзя из Москвы пытаться давать шаблонные рецепты, одинаковые для разных регионов России. Попытки прямо применять на местах московские заготовки могут привести к результатам, противоположным целям и желаниям авторов таких заготовок. При этом одинаково бессмысленно и насаждать по России центры, подобные екатеринбургскому, и огульно, как это уже делается, отрицать их право на существование. Например, в Рязани такой центр работал и продолжает плодотворно работать. Но в нем объединились уже давно совместно работающие, "притертые" друг к другу организации. Любое же объединение неполитических неправительственных организаций, не основанное на длительной совместной работе, чревато для них самих большими опасностями.
На этом можно было бы остановиться, если бы не один документ, неожиданно попавший к нам в руки. Он дополнительно прояснил для нас картину печального екатеринбургского конфликта и позволил нам сделать для себя еще один вывод. Документ этот назывался "Заявка на получение гранта для Екатеринбургского Центра поддержки общественных инициатив "Гражданское общество". Г-н Невьянцев, теперь уже как исполнительный директор этого нового центра, разослал эту заявку в различные фонды и в разговоре с нами подтвердил свое авторство. Ну что же, подумали мы, это даже хорошо, что человек, столь преданный идее подобного центра, хочет воссоздать его под несколько видоизмененным названием. И действительно, много хороших слов написано в начале заявки.
Ну, например: "Именно открытость и бескорыстие участников создают в содружестве общественных объединений благодатную атмосферу для их взаимодействия, демократического выдвижения лидеров, постепенного налаживания взаимовыгодного сотрудничества и оформления его в виде договорных отношений, естественного возникновения широких объединения" и т.д. и т.п. Правда, ниже про вновь возникший центр неожиданно утверждалось: "Центр не является общественной организацией... Мы создали общественное учреждение, направление деятельности которого не вызывает споров, а руководящий орган состоит из одного лица исполнительного директора". Тут мы слегка удивились, но, с другой стороны, каких только экзотических образований (общественное учреждение!) сейчас не создается. Однако по мере прочтения сего документа наше удивление начало возрастать. Оказалось, что центр "Гражданское общество" до своего формального учреждения уже активно действовал в течение десяти лет как неформальная группа!
Оказывается, именно это "Гражданское общество" "в партнерстве с екатеринбургским обществом "Мемориал" и несколькими другими общественными объединениями оформилось как Екатеринбургский региональный центр поддержки гражданских инициатив "Открытое общество". А учредители-то "Открытого общества" и не подозревали о своем самом главном партнере! Вообще, чтение отчета о деятельности Екатеринбургского центра "Гражданское общество" крайне увлекательно это почти роман о деятельности хорошо законспирированной масонской ложи. Мало того, что вся деятельность центра "Открытое общество" теперь приписывается "Гражданскому обществу", но оказывается, что практически за всеми гражданскими инициативами в Екатеринбурге о 1987 г. стояла никому не известная то ли группа, то ли центр. Так прямо и перечислено в разделе "Отчет о деятельности "Гражданского общества":
"В декабре 1987 г. создана группа "Митинг-87".
В феврале 1988 г. организована дискуссионная трибуна (полит-клуб) Уралмашзавода. По ее инициативе и благодаря ее активной деятельности изменен порядок выдвижения кандидатов на XIX партконференцию на Уралмашзаводе, в результате чего стало возможным выдвижение Б.Н.Ельцина кандидатом от Свердловской парторганизации. <...>
В августе 1988 г. учрежден Уральский народный фронт <... пропускаем страницу перечислений успехов и достижений, в основном создания различных общественных структур>.
В декабре 1991 г. создан свободный профсоюз муниципальных служащих города. В феврале 1992 г. профсоюз литейщиков, термистов, гальваников и др. рабочих, занятых на горячих участках Турбо-моторного завода <...пропускаем еще три страницы перечислений успехов и достижений, в том числе и возвращение из Чечни бойцов Екатеринбургского ОМОНа>.
В марте 1996 г. собрано несколько тысяч подписей против войны в Чечне (Организаторы: Движение против насилия, Комитет солдатских матерей. Мемориал)".
Вот как надо работать! Теперь понятно, что всем демократическим общественным движением Екатеринбурга (а может быть, и Урала), тайно управляла мощная рука "Гражданского общества". То-то удивятся будущие историки. Прочитав сей труд, мы уже всерьез заинтересовались столь неординарной личностью, каким является бессменный руководитель "Гражданского общества". И тут екатеринбургские участники неформального движения конца 80-х гг. рассказали нам еще об одном факте его общественной деятельности, который почему-то не нашел отражения в данном отчете. Оказалось, что тогда, когда в Екатеринбурге создавались группа "Митинг-87", дискуссионная трибуна Урал-машзавода, Уральский народный фронт и т.п., Владимир Невьянцев был активистом организации "Отечество" официозного, созданного под эгидой КПСС аналога "Памяти". Правда, подумалось нам, чем черт не шутит, может быть и тут он действовал как агент влияния своего "Гражданского общества", разваливая "Отечество" изнутри!
Ну, а если говорить серьезно, то, конечно, эта заявка рассчитана на ее прочтение лишь грантодателями, не очень разбирающимися в региональной российской реальности. Нам же остается лишь развести руками от изумления перед такой "развесистой клюквой". И вот последний вывод, который мы сделали из этой печатной екатеринбургской истории: если уж мы по каким-то причинам решаем объединять усилия, давайте не забывать, что когда объединяются организации, то фактически объединяются составляющие их люди. А людей, с которыми нам вместе предстоит работать, нельзя оценивать лишь по их деловым качествам и той позиции, которую они сегодня декларируют. К сожалению, слишком часто оказывается, что сегодняшний активный просветитель в области прав человека вчера был преподавателем марксизма-ленинизма. Президент ассоциации репрессированных осведомителем КГБ, а профсоюзный лидер активистом созданной КПСС националистической организации. И последствия этого печальные.
Олег ОРЛОВ, Татьяна КАСАТКИНА
ВМЕСТЕ ИЛИ ВРОЗЬ?
ПЕЧАЛЬНАЯ ПОВЕСТЬ О ТОМ, КАК В ГОРОДЕ ЕКАТЕРИНБУРГЕ ПОССОРИЛИСЬ ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ
Нищета, невыплаты зарплат и пенсий, массовые нарушения прав человека, война лицо современной России. Там, где еще несколько лет назад в поддержку демократии на улицы выходили тысячи людей, теперь наступают коммунисты. Несмотря на это (а мажет быть, благодаря), наблюдается удивительный феномен: в последние годы растет количество правозащитных организаций. Организаций, занимающихся зашитой не только гражданских и политических, но также социальных, культурных и экономических прав, в том числе новых независимых профсоюзов. Правда, подчас новые организации появляются из-за дробления уже существующих, из-за неуживчивости и амбициозности их лидеров.
Для нормальной работы нужны средства. В столицах общественные некоммерческие организации, в основном, как-то научились обеспечивать свою деятельность. В регионах же отсутствие помещений, средств и оборудования. Есть расхожее мнение, что именно в регионах куется будущее России, в связи с чем западные фонды (они остаются практически единственным источником финансирования для большинства неправительственных некоммерческих организаций) начали выдавать гранты преимущественно региональным организациям. Однако российских регионов много, и в каждом из них много неправительственных общественных организаций. Гораздо больше, чем фонды способны выделить грантов. Возникают вопросы: как избежать разрушительной, взаимоистребляющей и пагубной междоусобицы между ячейками гражданского общества, как добиться того, чтобы разнообразные неправительственные неполитические организация помогали друг другу?
И родился в Москве ответ: надо создавать структуры, объединяющие разные общественные организации и нацеленные на их обслуживание. Мол, появление таких структур привьет общественным организациям вкус к доброму и взаимоуважительному сотрудничеству.
Именно так в конце 1995 г. в Екатеринбурге создан центр поддержки гражданских инициатив "Открытое общество", получивший финансирование от Института "Открытое общество" (Фонд Сороса). Его учредили 10 общественных организаций: екатеринбургское общество "Мемориал", Екатеринбургский антифашистский центр, Уральская ассоциация беженцев. Информационно-правозащитный центр, Екатеринбургский региональный профцентр, профсоюз сотрудников УВД Свердловской области и др. Центр был призван помогать в подготовке уставов, заявок на гранты, других документов или письменных текстов, их наборе на компьютере, распечатке и размножении на ризографе и т.п. Обслуживать предполагалось любую (!) обратившуюся в центр неправительственную некоммерческую организацию г. Екатеринбурга. Такая всеядность и всеохватность сразу вызвала сомнения у многих, кто слышал об этом проекте, но, с другой стороны, дело благое. Особо интересным и плодотворным показалось объединение хотя бы в рамках такой сервисной службы правозащитных организаций "традиционного" направления и профсоюзов.
Во главе "Открытого общества" встали три человека: президент Екатеринбургского проф-центра Владимир Невьянцев (исполнительный директор) и два "мемориальца" председатель екатеринбургского "Мемориала" Анна Пастухова и исполнительный директор екатеринбургского "Мемориала" Владимир Попов.
Сигналы
Вскоре после начала работы екатеринбургского центра до Москвы стали доходить вначале глухие, а потом все более громкие слухи о неурядицах в нем. Внутри структуры, призванной объединять, шла истребительная внутренняя война. Некоторые екатеринбургские "мемориальцы" взывали о помощи к москвичам. Но мы не считали для себя возможным вмешиваться во взаимоотношения между различными региональными организациями и выступать в качестве арбитра.
Однако в конце прошлого года в Москву, в общество "Мемориал", пришло коллективное письмо, адресованное также и исполнительному директору екатеринбургской программы "Открытое общество" В. Невьянцеву. В нем за подписью лидеров нескольких профсоюзов сообщалось, что их организации отказываются сотрудничать с екатеринбургским "Мемориалом", а они сами вообще отказываются встречаться с председателем этой организации Анной Пастуховой и не желают иметь дел с программами, "в которых она директорствует".
Вызвано это тем, что А. Пастухова "пренебрежительно относится к профсоюзному движению", публично назвала В. Невьянцева агентом КГБ и даже с помощью милиция удаляла из помещения "Мемориала" (там была выделена комната для работы программы "Открытое общество") двух профсоюзных деятелей. Поскольку, как нам было известно, эти профсоюзы на протяжении года все же активно сотрудничали с "Мемориалом" в рамках работы центра, то мы предположили, что события в Екатеринбурге именно к концу года вошли в стадию катастрофы. Теперь уклоняться от попытки разобраться в сложных отношениях екатеринбургских организаций стало невозможно. И прошедшей зимой авторы этой статьи направились в Екатеринбург.
В одну телегу впрячь не можно...
То, что мы увидели в Екатеринбурге, напоминало завершающую стадию коммунальной ссоры, когда соседи уже перестали выяснять отношения между собой напрямую к начинают общаться лишь через третьих лиц. Значительная часть лидеров некоммерческих (не только правозащитных) организаций разделилась на два лагеря. Одни поддерживали господина Невьянцева и яро нападали на госпожу Пастухову, другие крайне нелестно отзывались о господине Невьянцеве, а госпожу Пастухову защищали. Собрать их вместе для обсуждения больного вопроса не получилось. Так же непримиримо друг о друге отзывались и главные персонажи скандала. Третий же руководитель Центра "Открытое общество", В.Попов, по нашим впечатлениям, безуспешно пытался как-то притушить разразившийся скандал.
При этом все говорили, что работа Центра в течение года его существования была в целом полезна, но насколько же все было бы лучше, если бы его работа была организована по другому, если бы та или иная личность (в зависимости от принадлежности говорящего к тому или иному лагерю) не пыталась полностью подчинить его деятельность себе. Однако нашлись и отдельные "отщепенцы", которые утверждали, что вся эта вражда возникла на пустом месте два амбициозных лидера столкнулись друг с другом, не нашли общего языка и началась взаимная рубка, от которой страдало прежде всего дело. При этом все признавали за Владимиром Невьянцевым хорошие организаторские способности, благодаря которым он на первых порах наладил четкую работу сотрудников. Также практически все соглашались с тем, что ряд черт характера Анны Пастуховой (невыдержанность, импульсивность, властность) подчас делают сотрудничество с ней затруднительным.
Москва сказала: "Надо!"
Но что же все-таки представляет из себя "Открытое общество" в Екатеринбурге? Это центр или программа? Кто в нем за что отвечает и кто кому подчиняется?
Оказалось, что получить четкий ответ на эти вопросы не просто. И, как это ни странно, такая неопределенность исходила из Москвы. На многие вопросы авторов этой статьи к лидерам общественных организаций Екатеринбурга ("Почему вы решили учредить именно такой центр "Открытое общество"?" , "Почему именно эти люди встали во главе Центра?" и т.п.) следовал неожиданный ответ "Так нам сказала Людмила Михайловна Алексеева. Иначе не дали бы грант".
Оказывается, эксперт Фонда Сороса Л.М-Алексеева (участница правозащитного движения 70-х гг., автор классической книги "История инакомыслия в СССР", ныне председатель Московской Хельсинкской группы) неоднократно посещала Екатеринбург в 1995 г. Тогда она и предложила ряду неправительственных организаций создать совместный центр, обязательно включив в него профсоюзы. По словам екатеринбуржцев, кандидатура Невьянцева на должность исполнительного директора также предложена Людмилой Михайловной. Председателю же городского "Мемориала" организации, уже располагающей собственным помещением и оргтехникой, предложили невнятный пост "директора программ" центра. Именно при таких условиях обещалось выделение гранта.
Таким образом, идея как, кому и на каких условиях следует объединить свои усилия была продиктована из Москвы. Результаты не замедлили сказаться.
Головоломка
Можно ли стать дедушкой самому себе? Говорят, что при определенных условиях нечто подобное становится возможным.
С начала 1996 г. в помещении "Мемориала", используя оргтехнику этой организации (пока в мае не поступила, наконец, новая оргтехника по гранту) начал работать Центр "Открытое общество". Понятно, что "мемориальцы" согласились на это, поскольку таким способом решили вопрос с оплатой аренды помещение. Однако в результате екатеринбургский "Мемориал" из самостоятельной, имеющей свое лицо организации стал превращаться в "контору" по обслуживанию всех. При этом ни для исполнителей, ни для руководства "Мемориала", ни для грантодателей не было окончательно ясно, кто кем командует, кто за что отвечает.
В начале работы исполнительный директор Центра г-н Невьянцев заявлял, что он не подчиняется руководству "Мемориала", а в случае попыток подчинить его уйдет с этой должности. И был прав, поскольку екатеринбургский Центр "Открытое общество" вполне самостоятельная организация, у которой "Мемориал" лишь один из учредителей. Однако ситуация изменилась и окончательно запуталась, когда Фонд Сороса решил, что грант для исполнения программы Центра будет передан екатеринбургскому "Мемориалу". Центр по каким-то причинам так и не смог вовремя открыть свой собственный счет.
Таким образом, один из учредителей стал отвечать за грант, предназначенный на обеспечение деятельности всего Центра, учрежденного многими организациями для помощи всем организациям. Исполнительному директору В.Невьянцеву пришлось смирить гордыню и стать подотчетным перед "Мемориалом" (и лично перед председателем этой организации Пастуховой) ведь теперь именно эта организация стала отвечать за исполнение гранта. Но смирился он лишь на словах, в реальности же продолжал сражаться за свою независимость, игнорируя приказы председателя "Мемориала" и ссылаясь на устав Центра, согласно которому он подчинялся лишь совету, состоящему из представителей всех организаций-учредителей.
Справиться с ситуацией можно было, лишь собравшись всем заинтересованным лицам вместе и четко определив взаимоотношения. Но, по нашим впечатлениям, клубно-неформальный стиль работы оставался определяющим для екатеринбургских организаций-учредителей. Многим членам общественных объединений само слово "должностные инструкции" внушает отвращение. И это понятно попытки более строгой и формальной организации работы таят опасность потери духа товарищества и энтузиазма. В результате то, с чего следовало начать - определение "сфер ответственности", должностных инструкций, правил доступа к множительной техники и т.п., появилось лишь уже вследствие разгоревшегося конфликта, а не в качестве превентивной , меры с целью избежать его.
На войне как на войне
Война приобрела характер затяжных позиционных боев. Общение между председателем, получившей грант организации, и исполнительным директором одной из программ этой организации приобретали подчас странный характер обмена письменными посланиями. Например, направляет А.Пастухова В.Невьянцеву послание: "Прошу объяснить мне факт повреждения соединительного шнура от лазерного принтера...", а в ответ получает "По всем вопросам использования оборудования, переданного Вами в программу "Мемориала" Екатеринбургский центр поддержки гражданских инициатив "Открытое общество", Вам необходимо обратиться к руководству екатеринбургского общества "Мемориал"". Что это означает, мы понять никак не смогли, на вопрос предлагается ответ: обращайся, мол, к себе самой. По-видимому, на войне все средства хороши.
Вместе с тем, как это ни странно, центр все же работал. Во всяком случае, во всех екатеринбургских организациях, к. которым мы обращались с вопросами, нам сообщали, что в течение 1996 г. в центре им помогали. В том числе и профсоюзам. Правда, с некоторыми профсоюзными лидерами у Пастуховой произошли печальные инциденты, и кто там был виноват, вряд ли теперь кто-нибудь сумеет разобраться.
Когда закончился грант
Авторы открывают для себя несколько тривиальных истин, а главное обнаруживают удивительный документ о секретной деятельности благородных конспираторов.
По окончанию этой истории прошло уже более полугода. Грант закончился. Естественно, после произошедшего грантодатели не захотели его возобновлять на следующий год. Центр прекратил существование. Эксперимент окончился неудачей. Но и отрицательный результат тоже результат. Каждый может делать свои выводы.
Наши - следующие. Нельзя из Москвы пытаться давать шаблонные рецепты, одинаковые для разных регионов России. Попытки прямо применять на местах московские заготовки могут привести к результатам, противоположным целям и желаниям авторов таких заготовок. При этом одинаково бессмысленно и насаждать по России центры, подобные екатеринбургскому, и огульно, как это уже делается, отрицать их право на существование. Например, в Рязани такой центр работал и продолжает плодотворно работать. Но в нем объединились уже давно совместно работающие, "притертые" друг к другу организации. Любое же объединение неполитических неправительственных организаций, не основанное на длительной совместной работе, чревато для них самих большими опасностями.
На этом можно было бы остановиться, если бы не один документ, неожиданно попавший к нам в руки. Он дополнительно прояснил для нас картину печального екатеринбургского конфликта и позволил нам сделать для себя еще один вывод. Документ этот назывался "Заявка на получение гранта для Екатеринбургского Центра поддержки общественных инициатив "Гражданское общество". Г-н Невьянцев, теперь уже как исполнительный директор этого нового центра, разослал эту заявку в различные фонды и в разговоре с нами подтвердил свое авторство. Ну что же, подумали мы, это даже хорошо, что человек, столь преданный идее подобного центра, хочет воссоздать его под несколько видоизмененным названием. И действительно, много хороших слов написано в начале заявки.
Ну, например: "Именно открытость и бескорыстие участников создают в содружестве общественных объединений благодатную атмосферу для их взаимодействия, демократического выдвижения лидеров, постепенного налаживания взаимовыгодного сотрудничества и оформления его в виде договорных отношений, естественного возникновения широких объединения" и т.д. и т.п. Правда, ниже про вновь возникший центр неожиданно утверждалось: "Центр не является общественной организацией... Мы создали общественное учреждение, направление деятельности которого не вызывает споров, а руководящий орган состоит из одного лица исполнительного директора". Тут мы слегка удивились, но, с другой стороны, каких только экзотических образований (общественное учреждение!) сейчас не создается. Однако по мере прочтения сего документа наше удивление начало возрастать. Оказалось, что центр "Гражданское общество" до своего формального учреждения уже активно действовал в течение десяти лет как неформальная группа!
Оказывается, именно это "Гражданское общество" "в партнерстве с екатеринбургским обществом "Мемориал" и несколькими другими общественными объединениями оформилось как Екатеринбургский региональный центр поддержки гражданских инициатив "Открытое общество". А учредители-то "Открытого общества" и не подозревали о своем самом главном партнере! Вообще, чтение отчета о деятельности Екатеринбургского центра "Гражданское общество" крайне увлекательно это почти роман о деятельности хорошо законспирированной масонской ложи. Мало того, что вся деятельность центра "Открытое общество" теперь приписывается "Гражданскому обществу", но оказывается, что практически за всеми гражданскими инициативами в Екатеринбурге о 1987 г. стояла никому не известная то ли группа, то ли центр. Так прямо и перечислено в разделе "Отчет о деятельности "Гражданского общества":
"В декабре 1987 г. создана группа "Митинг-87".
В феврале 1988 г. организована дискуссионная трибуна (полит-клуб) Уралмашзавода. По ее инициативе и благодаря ее активной деятельности изменен порядок выдвижения кандидатов на XIX партконференцию на Уралмашзаводе, в результате чего стало возможным выдвижение Б.Н.Ельцина кандидатом от Свердловской парторганизации. <...>
В августе 1988 г. учрежден Уральский народный фронт <... пропускаем страницу перечислений успехов и достижений, в основном создания различных общественных структур>.
В декабре 1991 г. создан свободный профсоюз муниципальных служащих города. В феврале 1992 г. профсоюз литейщиков, термистов, гальваников и др. рабочих, занятых на горячих участках Турбо-моторного завода <...пропускаем еще три страницы перечислений успехов и достижений, в том числе и возвращение из Чечни бойцов Екатеринбургского ОМОНа>.
В марте 1996 г. собрано несколько тысяч подписей против войны в Чечне (Организаторы: Движение против насилия, Комитет солдатских матерей. Мемориал)".
Вот как надо работать! Теперь понятно, что всем демократическим общественным движением Екатеринбурга (а может быть, и Урала), тайно управляла мощная рука "Гражданского общества". То-то удивятся будущие историки. Прочитав сей труд, мы уже всерьез заинтересовались столь неординарной личностью, каким является бессменный руководитель "Гражданского общества". И тут екатеринбургские участники неформального движения конца 80-х гг. рассказали нам еще об одном факте его общественной деятельности, который почему-то не нашел отражения в данном отчете. Оказалось, что тогда, когда в Екатеринбурге создавались группа "Митинг-87", дискуссионная трибуна Урал-машзавода, Уральский народный фронт и т.п., Владимир Невьянцев был активистом организации "Отечество" официозного, созданного под эгидой КПСС аналога "Памяти". Правда, подумалось нам, чем черт не шутит, может быть и тут он действовал как агент влияния своего "Гражданского общества", разваливая "Отечество" изнутри!
Ну, а если говорить серьезно, то, конечно, эта заявка рассчитана на ее прочтение лишь грантодателями, не очень разбирающимися в региональной российской реальности. Нам же остается лишь развести руками от изумления перед такой "развесистой клюквой". И вот последний вывод, который мы сделали из этой печатной екатеринбургской истории: если уж мы по каким-то причинам решаем объединять усилия, давайте не забывать, что когда объединяются организации, то фактически объединяются составляющие их люди. А людей, с которыми нам вместе предстоит работать, нельзя оценивать лишь по их деловым качествам и той позиции, которую они сегодня декларируют. К сожалению, слишком часто оказывается, что сегодняшний активный просветитель в области прав человека вчера был преподавателем марксизма-ленинизма. Президент ассоциации репрессированных осведомителем КГБ, а профсоюзный лидер активистом созданной КПСС националистической организации. И последствия этого печальные.