Я умру в крещенские морозы
19 января. День смерти Николая Рубцова. «Я умру в крещенские морозы». Он и ушёл от нас в Крещенье, он угадал время своей смерти, а было ему в 1971 году 35 лет.
19 января - день памяти и скорби по Маркелову и Бабуровой. Их убили год назад.
Жена - на работу, а я поехал на станцию метро «Динамо». Сказали, что будет шествие от метро с портретами Стаса и Насти.
На «Динамо» подхожу к эскалатору, увидел знакомого парня. Он сказал, что здесь ничего не будет: «Если не торопишься, подожди Серёгу и вместе поедете, а то я уже не могу - в сортир хочу. Потом помянем их, маленько выпьем.»
Вдруг вижу несколько человек с лицами карманников. Но в проезжающие поезда не садятся, наверное, девушек ждут. Глянул на них ещё - вид у них сытый, двое с похмелья, но всё у них хорошо, ладон. Живут, не мозоля рук, шатаются по перрону добрые, не уработавшиеся. Бог им судья.
Не дождался Серёгу, сел в поезд, вышел на следующей станции, зашёл на эскалатор и вдруг один из этих товарищей дышит мне в спину.
До меня дошло, что это вот и есть слежка. А я-то знаю, что я не грузинский шпион, а даже в Грузии не был. Я от них сразу же улизнул и скорей домой - пить чай.
Успокой Господи, души убиенных Николая, Станислава, Анастасии.
Прости, Господи, их убийц. Они не ведали, что делали.
Вразуми, Боже, людей, которые за нами следят и их начальников-чайников.
Фемистокл Альбертович Кувшинов, обыватель
P.S. Мне и самому как-то не верится. Может черти мне всё напутали. Может и не было, примите за сказку.
19 января - день памяти и скорби по Маркелову и Бабуровой. Их убили год назад.
Жена - на работу, а я поехал на станцию метро «Динамо». Сказали, что будет шествие от метро с портретами Стаса и Насти.
На «Динамо» подхожу к эскалатору, увидел знакомого парня. Он сказал, что здесь ничего не будет: «Если не торопишься, подожди Серёгу и вместе поедете, а то я уже не могу - в сортир хочу. Потом помянем их, маленько выпьем.»
Вдруг вижу несколько человек с лицами карманников. Но в проезжающие поезда не садятся, наверное, девушек ждут. Глянул на них ещё - вид у них сытый, двое с похмелья, но всё у них хорошо, ладон. Живут, не мозоля рук, шатаются по перрону добрые, не уработавшиеся. Бог им судья.
Не дождался Серёгу, сел в поезд, вышел на следующей станции, зашёл на эскалатор и вдруг один из этих товарищей дышит мне в спину.
До меня дошло, что это вот и есть слежка. А я-то знаю, что я не грузинский шпион, а даже в Грузии не был. Я от них сразу же улизнул и скорей домой - пить чай.
Успокой Господи, души убиенных Николая, Станислава, Анастасии.
Прости, Господи, их убийц. Они не ведали, что делали.
Вразуми, Боже, людей, которые за нами следят и их начальников-чайников.
Фемистокл Альбертович Кувшинов, обыватель
P.S. Мне и самому как-то не верится. Может черти мне всё напутали. Может и не было, примите за сказку.