Михаил Козаков, 14.10.1934-22.04.2011
Осень 2007го, я ещё в Калининграде.
Срываюсь под каким-то надуманным предлогом с работы на пару часов раньше и лечу на Невского в главный корпус тогда ещё КГУ. Полный актовый зал шумного студенчества, которое туда, по сути, традиционно "загнали". На сцене - один человек. Он много говорил, читал Пушкина, старался держать этот гиперактивный зал. Наверное, больше часа. Потом объявил перерыв и предложил остаться на вторую часть только тем, кому интересна поэзия.
Через 15 минут в зале была от силы пятая часть. Мне было очень неловко от этого неуважения.
Михаил Козаков сел у края стола, достал трубку, закурил прямо на сцене. Сказал, что всё абсолютно нормально: так бывает всегда. Интерес - настоящий интерес - к поэзии бывает у очень малого числа людей. И предложил присылать ему записки с вопросами на сцену. Отвечал, рассказывал, снова читал, но теперь уже Бродского. Было фантастическое чувство близости к этому голосу, к мастерству, к изящному актёрству: спустя несколько месяцев я записал, что "в своем возрасте - он до сих пор не то, чтобы барин, а пижон, денди, выросший до светского льва, а посему имеющий право и возможность взирать на окружающих свысока и поучать их. Сочетание умения уважать и соблюдать дистанцию".
А на следующий день в филармонии был концерт «Бродский: дуэт для голоса и саксофона», где среди прочего была целиком прочитана поэма "Осенний крик ястреба" и фрагменты удивительной подборки "Из "Школьной антологии".
Срываюсь под каким-то надуманным предлогом с работы на пару часов раньше и лечу на Невского в главный корпус тогда ещё КГУ. Полный актовый зал шумного студенчества, которое туда, по сути, традиционно "загнали". На сцене - один человек. Он много говорил, читал Пушкина, старался держать этот гиперактивный зал. Наверное, больше часа. Потом объявил перерыв и предложил остаться на вторую часть только тем, кому интересна поэзия.
Через 15 минут в зале была от силы пятая часть. Мне было очень неловко от этого неуважения.
Михаил Козаков сел у края стола, достал трубку, закурил прямо на сцене. Сказал, что всё абсолютно нормально: так бывает всегда. Интерес - настоящий интерес - к поэзии бывает у очень малого числа людей. И предложил присылать ему записки с вопросами на сцену. Отвечал, рассказывал, снова читал, но теперь уже Бродского. Было фантастическое чувство близости к этому голосу, к мастерству, к изящному актёрству: спустя несколько месяцев я записал, что "в своем возрасте - он до сих пор не то, чтобы барин, а пижон, денди, выросший до светского льва, а посему имеющий право и возможность взирать на окружающих свысока и поучать их. Сочетание умения уважать и соблюдать дистанцию".
А на следующий день в филармонии был концерт «Бродский: дуэт для голоса и саксофона», где среди прочего была целиком прочитана поэма "Осенний крик ястреба" и фрагменты удивительной подборки "Из "Школьной антологии".
Click to view