«КРЫЛЬЯ ГОЛУБКИ» («The Wings of the Dove», 1997)
Англо-американский, если речь идет о деньгах, а по сути - очень английский фильм режиссера Иэна Софтли по роману не очень удачливого в русских переводах американо-английского классика Генри Джеймса.
Сентиментальная история, рассказанная с британской сдержанностью, умолчаниями, взглядами, полуулыбками. Постаревшая Шарлота Ремплинг, некогда блиставшая в «Ночном портье», здесь уже в роли тетушки Мод заедает сексуальность юной племянницы.
Красивая и тщательно выстроенная картинка, включая интерьеры, костюмы и - музыку. Даже смерть от легочной болезни (туберкулез? рак? лейкемия?) выглядит красиво. В предсмертной сцене умирающей девушке наложили чуть больше теней, но они не могут скрыть ни ее цветения, ни милоты. Рассказал бы я им как мучительна и унизительна такая смерть, но меня никто не спрашивал.
Половина фильм происходите в Венеции. Тут, собственно и кроется причина его смотреть. Декорировать Венецию под 1910-е годы нечего делать. Гондольеры все равно настоящие, никакие актеры так веслом в форколе управляться не смогут. А в остальном знай себе следи, чтобы какие-нибудь Бенкси не наследили в кадре.
Город снят хорошо. И Санта-Мария-делла-Салюте со ступенек по другую сторон Гранд-Канала, де еще полулежа, с хлебом, фруктами о оплетенной бутылкой на походной самобранке.
Романтический диалог между остовов будущих гондол в скуеро в Сан-Тровазо, там и поныне строгают. Траттория Al Vagon, где хоть раз, но каждый сиживал.
Похоронная гондола у Сан-Микеле. Тут хитрость развернуть камеру так, чтобы уродцы Франгуляна не попали в кадр.
Меня тронул карнавальный еврей в кавалькаде на Ponte della Paglia (Соломенном мосту).
Но есть места не узнанные. Как церковь, на хоры которой поднимаются влюбленные в незамысловатой, но впечатляющей метафоре. Или вот место, где Мертон понимает, что Милли умерла. Почему-то мне кажется, что это неподалеку от Санта-Мария-Формоза, но могу и ошибаться.
