Почему мне не нравится прескриптивное правило “person first” language
Автор текста, Джим Синклер, - активист движения за права в области аутизма, один из создателей организации аутической самоадвокации Autism Network International (ANI) в 1992 году, автор эссе "Не плачьте о нас".
Примечание: “person first” language - прескриптивное (нормативное) правило английского языка, призванное обеспечить гуманизацию для людей с инвалидностью, его принцип "сперва личность (человек), потом указание на заболевание, клинически значимую отличимость и т.п."; противопоставляется "identity-first" language, чей принцип "личность - это, прежде всего, ее идентифицирующие признаки".
Я не "человек с аутизмом". Я - аутичный человек. Почему эта разница имеет значение для меня?
1) Говорить "человек с аутизмом" предполагает, будто аутизм можно отделить от человека. Но это не так. Меня можно отделить от вещей, не являющихся частью моей личности, и я останусь тем же самым человеком. Обычно я - "человек в фиолетовой рубашке", но также могу быть "человеком в синей рубашке" в один день, "человеком в желтой рубашке" на следующий день, но я всё еще останусь тем же самым человеком, потому что моя одежда не часть меня. А аутизм - часть меня. Аутизм намертво прописан в способе, которым работает мой мозг. Я аутичный, потому что не могу быть отделен от того, как работает мой мозг.
2) Говорить "человек с аутизмом" предполагает, что даже если аутизм - часть человека, то он не является очень важной частью. Признанные основными в личности человека характеристики, сформулированные при помощи прилагательных, могут использоваться в качестве существительных для описания людей:
Мы говорим о людях, используя "мужской" и "женский", и даже используя "мужчины", "женщины", "мальчики", "девочки", а не о людях "с мужественностью" и людях "с женственностью".
Мы описываем народные, культурные и религиозные признаки в таких терминах, как "русский" или "католический", а не как "человек с русскостью" или "человек с католицизмом".
Мы описываем важные аспекты социальных ролей людей в таких терминах, как "родитель" или "рабочий", а не как "человек с потомством" или "человек с работой".
Мы описываем важные аспекты личности людей в таких терминах, как "щедрый" или "общительный", не используя конструкцию "сперва персона, потом признак" наподобие "человек со щедростью" или "человек с экстраверсией".
Тем не менее, аутизм гораздо глубже, чем культура и известные верования. Он влияет на то, как мы относимся к другим и как мы ищем место в обществе. Он даже влияет на то, как мы соотносимся с нашим собственным телом. Если бы у меня не было аутичного мозга, то я бы не существовал как человек. Я аутичный, потому что аутизм является существенным признаком меня как личности.
3) Говорить "человек с аутизмом" предполагает, что аутизм это что-то плохое, настолько плохое, что даже не дает право называться человеком. Никто не возражает против использования прилагательных для обозначения характеристик человека, которые считаются положительными или нейтральными.
Мы говорим о леворуких, а не о "людях с леворукостью", о спортивных или музыкальных людях, а не о «людях с атлетизмом» или «людях с музыкальностью".
Мы можем назвать кого-то "голубоглазый человек" или "человек с голубыми глазами", и никто не возражает против любого варианта описания.
Только тогда, когда кто-то решит, что характерная особенность отражает негативное, то сразу же люди хотят отделить это от человека. Я знаю, что аутизм не ужасная вещь, и что он не делает меня меньше человеком. Если другие люди не могут вспомнить, что аутизм не делает меня меньше человеком, то это их проблема, не моя. Пусть они найдут способ напомнить себе, что я человек, не пытаясь определить как нечто плохое существенную черту моей личности. Я аутичный, потому что я принимаю и ценю себя таким, какой есть.
Примечание: “person first” language - прескриптивное (нормативное) правило английского языка, призванное обеспечить гуманизацию для людей с инвалидностью, его принцип "сперва личность (человек), потом указание на заболевание, клинически значимую отличимость и т.п."; противопоставляется "identity-first" language, чей принцип "личность - это, прежде всего, ее идентифицирующие признаки".
Я не "человек с аутизмом". Я - аутичный человек. Почему эта разница имеет значение для меня?
1) Говорить "человек с аутизмом" предполагает, будто аутизм можно отделить от человека. Но это не так. Меня можно отделить от вещей, не являющихся частью моей личности, и я останусь тем же самым человеком. Обычно я - "человек в фиолетовой рубашке", но также могу быть "человеком в синей рубашке" в один день, "человеком в желтой рубашке" на следующий день, но я всё еще останусь тем же самым человеком, потому что моя одежда не часть меня. А аутизм - часть меня. Аутизм намертво прописан в способе, которым работает мой мозг. Я аутичный, потому что не могу быть отделен от того, как работает мой мозг.
2) Говорить "человек с аутизмом" предполагает, что даже если аутизм - часть человека, то он не является очень важной частью. Признанные основными в личности человека характеристики, сформулированные при помощи прилагательных, могут использоваться в качестве существительных для описания людей:
Мы говорим о людях, используя "мужской" и "женский", и даже используя "мужчины", "женщины", "мальчики", "девочки", а не о людях "с мужественностью" и людях "с женственностью".
Мы описываем народные, культурные и религиозные признаки в таких терминах, как "русский" или "католический", а не как "человек с русскостью" или "человек с католицизмом".
Мы описываем важные аспекты социальных ролей людей в таких терминах, как "родитель" или "рабочий", а не как "человек с потомством" или "человек с работой".
Мы описываем важные аспекты личности людей в таких терминах, как "щедрый" или "общительный", не используя конструкцию "сперва персона, потом признак" наподобие "человек со щедростью" или "человек с экстраверсией".
Тем не менее, аутизм гораздо глубже, чем культура и известные верования. Он влияет на то, как мы относимся к другим и как мы ищем место в обществе. Он даже влияет на то, как мы соотносимся с нашим собственным телом. Если бы у меня не было аутичного мозга, то я бы не существовал как человек. Я аутичный, потому что аутизм является существенным признаком меня как личности.
3) Говорить "человек с аутизмом" предполагает, что аутизм это что-то плохое, настолько плохое, что даже не дает право называться человеком. Никто не возражает против использования прилагательных для обозначения характеристик человека, которые считаются положительными или нейтральными.
Мы говорим о леворуких, а не о "людях с леворукостью", о спортивных или музыкальных людях, а не о «людях с атлетизмом» или «людях с музыкальностью".
Мы можем назвать кого-то "голубоглазый человек" или "человек с голубыми глазами", и никто не возражает против любого варианта описания.
Только тогда, когда кто-то решит, что характерная особенность отражает негативное, то сразу же люди хотят отделить это от человека. Я знаю, что аутизм не ужасная вещь, и что он не делает меня меньше человеком. Если другие люди не могут вспомнить, что аутизм не делает меня меньше человеком, то это их проблема, не моя. Пусть они найдут способ напомнить себе, что я человек, не пытаясь определить как нечто плохое существенную черту моей личности. Я аутичный, потому что я принимаю и ценю себя таким, какой есть.