Откуда пошло выражение "втереть очки"?
ВТЕРЕТЬ ОЧКИ
Идиома отличается от фразеологического единства тем, что слова, составляющие идиому, целиком или отчасти теряют в ней свои значения, свою лексическую самостоятельность и знаменательность. Например, в идиоме втереть очки многим хочется отождествить форму очки с соответствующим омонимом: очки - `прибор для глаз, корректирующий больное или слабое зрение'. Однако такое осмысление, основанное на принципе так называемой «народной этимологии», было бы исторически неправильно и не соответствовало бы современному живому социально-языковому сознанию: для нас идиома втереть очки семантически не разлагается на составные элементы. По характеру своего отношения к вещам и понятиям, по своей номинативной функции идиомы сближаются со словами и отличаются от фраз35.
Для историко-лингвистического анализа идиомы втереть очки необходимо перенестись в обстановку быта шулеров-картежников начала XIX в. Это была заметно деклассированная профессиональная группа в буржуазном обществе той эпохи. Впрочем, она больше всего пополнялась представителями разорявшегося дворянства. «Производственная» атмосфера этой общественной группы, техника ее «работы» получила яркое изображение в российском сочинении: «Жизнь игрока, описанная им самим или открытые хитрости карточной игры» (М., т. 1, 1826; т. 2, 1827). Среди технических приемов шулерской игры, описанных в этой книге, внимание читателя, если он заинтересован выражением втирать очки, приковывается к тому приему, который был связан с производством и употреблением «липка». «Липок» производился посредством мази, составленной таким образом: «берется самого чистого свечного сала две части и лучшего белого воска одна часть, потом на серебряной ложке стапливается все вместе и употребляется для намазывания карт» (т. 2, 199). Получаются очковые карты. Их три типа: собственно очковые, пружинковые и порошковые. Для втирания очков интереснее всего порошковые карты. О них упоминает Пушкин в «Пиковой даме». Когда Томский рассказал историю чудесного выигрыша бабушки, узнавшей от Сен-Жермена тайну трех верных карт, молодые игроки сделали по поводу этого анекдота несколько замечаний.
«Случай»,- сказал один из гостей.
«Сказка»,- заметил Герман.
«Может статься, порошковые карты»,- подхватил третий».
«Порошковые карты делаются так: берется, например, шестерка бубен, на том месте, где должно быть очко для составления семерки, помазывается некоторым несколько клейким составом, потом на сию карту накладывается другая какая-нибудь карта, на которой на том месте, где на первой карте надобно сделать очки, прорезано точно такое очко. В сей прорез насыпается для красных мастей красный порошок, а для черных черный. Сей порошок слегка прилипает к помазанному на карте месту, и когда нужно бывает сделать из семерки шестерку, то понтер, вскрывая карту, должен шаркнуть излишним очком по сукну и очко порошковое тотчас исчезает» (Жизнь игрока, т. 1, с. 55-56). Таким образом, очки можно было втирать и стирать. Ср. в романе Д. Н. Бегичева «Семейство Холмских» (Москва, 1833, ч. 5, стр. 116): «Надобно решиться самому схватить фортуну, как говорят игроки, за тупей, т. е. самому играть наверное. Он слышал,.. что один... отважился поддеть известных и опытных игроков на самую простую шутку: стер с шестерки одно боковое очко, поставил темную с тем, что ежели выиграет четверка, показать карту с того бока, где стерто, а ежели шестерка, то, перевернув проворно карту, показать ее, зажав пальцем стертое очко».
В это действие, которое как шулерская уловка рассчитано было на выигрыш путем обмана, вкладывалось, помимо прямого профессионального содержания, и более общее значение. Процесс втирания очков - в этом смысле выражал идею сознательного искажения действительности - в интересах собственной выгоды. Втирать очки - это значило: `путем ловких ухищрений изменять действительность, представляя, показывая ее в нужном для выигрыша, для достижения преимуществ освещении'. Втирание очков в шулерской среде, конечно, было насыщено яркой экспрессивностью как блестящий технический прием, обеспечивающий удачу. Можно сказать, что втирание очков было с известной точки зрения выразительным символом идеи целесообразного, ловкого одурачивания посредством подделки, фальсификации фактов. Понятно, что эти побочные смысловые оттенки и эта экспрессия передаются и самому названию действия и делают это значение фразы втирать очки гораздо более типическим, выразительным и широким, чем его узкопрофессиональное применение. Нельзя забывать, что обычно сквозь призму терминов производства происходит и общий процесс осмысления действительности. Таково семантическое движение фразы втереть очки.
Отрываясь от своей производственной основы, это выражение теряло функцию прямого указания на конкретное действие. Оно постепенно переставало быть сочетанием слов, в котором легко различить реальные значения обоих слагаемых (втереть и очки), оно становилось идиомой.
Наблюдения над характером и условиями приспособления этой фразы к тем социально-языковым системам, через которые она проходила, составляют особый круг изучения, определяемый вопросами уже не столько о структуре быта, сколько о структуре самого языка, как формы и орудия культурного творчества, о взаимодействии разных лексических систем. Достаточно указать на то, что фраза - втирать очки, выйдя за границы картежного арго, уже не могла быть номинативно осмыслена в своем составе. Она становилась образным, идиоматическим выражением одного целостного значения. В плоскости общелитературного языка не вполне поддавалась объяснению и морфологическая структура этой идиомы. Легко понять реальное содержание глагола втирать - втереть. Но что такое очки? Слово очки от очко в значении цифрового показателя игральной карты выражало, главным образом, количественные отношения, счет. Поэтому форма им. п. мн. ч. очки, обозначавшая идею неопределенной множественности, некоторого количества (больше единицы), не выраженного в цифровых показателях, у этого слова почти угасает в общем языке, за бытовой ненадобностью и малой употребительностью40. Устранению этой формы содействует наличие омонима, двойника - слова очки в значении: `приспособление для больных глаз, помогающее нормальному зрительному восприятию предметов'. Но слово - очки, обозначающее оптический прибор, не сочетается в русском языке с глаголом втирать - в его обычных значениях (ср. протирать очки). Правда, многие любители, желая этимологически осмыслить выражение втирать (втереть) очки, очковтирательство, очковтиратель ипомня о метафорических «розовых очках» («смотреть на что-нибудь сквозь розовые очки»), старались изыскать возможности для соединения что-нибудь сквозь розовые очки»), старались изыскать возможности для соединения слов втирать и очки (в глаза). Например, Я. К. Грот в «Словаре русского языка» (т. 1, вып. 2, с. 578) пытался связать глагол втирать со словом очки (в значении приспособления для глаз), определяя идиому втереть кому очки таким образом: «заставить кого смотреть на вещи по своему» - и почему-то пояснял это значение не идущим к делу примером из «Горя от ума» А. С. Грибоедова:
Там моську вовремя погладит,
Там впору карточку вотрет»41.
Ни определение значения выражения втереть очки, ни этимологические домыслы редактора Академического словаря решительно неприемлемы. Идиома втереть очки значит: `в своих интересах, для своей выгоды внушить кому-нибудь ложное представление о чем-нибудь, представляя действительность в фальшивом, но выгодном, нужном для себя свете'.
С этим значением выражение втереть очки выходит в стили русского литературного языка около половины XIX в. (в 40-х годах). Оно уже зарегистрировано в словаре Даля (сл. Даля 1881, 2, с. 686), хотя и здесь оно приведено под словом очки и осмыслено на основе той же ложной этимологии (как позже Я. Гротом); «Втереть очки, надеть на кого (кому на нос) очки, одурачить. Надеть на кого золотые очки, подкупить»42. Вслед за этой фразеологией помещено у Даля слово очки в таком переносном значении, не поясненном никакими примерами: «очки, ложный силлогизм, ложный математический вывод, обманчивое доказательство несбыточного». Это значение, по-видимому, является лексикологическим выводом самого Даля из наблюдения над жаргонным употреблением слова очки. Однако в самом выражении - втереть очки - Даль, в общем, правильно наметил основной оттенок: `одурачить'.
В шуточной повести знаменитого художника П. А. Федотова «Майор» (40-ые годы XIX вв.):
Понял, Сидор? Ну, смотри
Бабе ты очки вотри.
Ты, я знаю, как захочешь,
Так на шею чорту вскочишь.
(Русск.старина, 1872, т. 5, с. 749)
В рассказе В. И. Даля «Мичман Поцелуев», тоже написанном в самом начале 40х годов, выражение втереть очки (рядом с выражением живые очки) помещено в списке «новых слов, принятых и понятных в морском корпусе».
Выражение втереть очки встречается в языке Салтыкова-Щедрина: «И эта женщина хочет втереть мне очки насчет каких-то платонических отношений... с этим человеком, который пройдет сквозь строй через тысячу человек - и не поморщится» («Благонамеренные речи»). Ср. у П. Д. Боборыкина в романе «Василий Теркин»: «Им легко очки втирать, на словах распинаться перед ними за крестьянский мир, а на деле стричь его как стадо баранов». В «Восьмидесятниках» А. В. Амфитеатрова: «”Послушайте, господин полициант, - бесцеремонно остановил его грубоватый Бурст, - вы, может быть, очки нам втираете?“ - ”Понимайте как угодно-с, мое дело было предупредить“».
Рассказ об исторической судьбе идиомы втирать - втереть очки можно закончить указанием на то, что от нее в конце XIX в. была образована целая серия сложных слов: очковтирательство, очковтирательский, очковтиратель, которые обнаруживают большую живучесть и в современном русском языке. Но можно продолжить исследование в другую сторону.
Интересно, следя за тем же процессом втирания очков, изучить принципы сочетания вещей и понятий при смешении, при скрещении двух разных, но исторически соприкоснувшихся и сблизившихся социально-производственных и бытовых контекстов двух разных лексических систем. Не могли ли бы все эти выражения: липковые очки, втирать очки, получить совсем иные значения, если бы они перешли в иную социальную среду, в иную сферу вещей и действий?
Шулерское арго находилось в тесном взаимодействии с воровским жаргоном, который и вобрал в себя - при изменившихся социальных условиях - шулерскую систему картежного языка. Легко указать многие слова «блатной музыки», которые восходят к карточному арго; напр., баламут, игрушки (выигранные деньги), пустить кровь (обыграть), пошла кровь носом (партнер начал расплачиваться), блинов (туз), братское окошко (шестерка), взапуски, галантина (очковая карта с подскобленным очком), гастролер и мн. др. (Трахтенберг, Блатная музыка).
Среди этих шулерских выражений, воспринятых воровским арго, находится фраза липовые очки в значении `поддельный паспорт'43. Дело в том, что слово-омоним очки стало в воровском арго каламбурно-метафорическим обозначением паспорта, вида на жительство. Очки как метонимическое обозначение карт были «документом» игрока. Между техническими терминами, относящимися к этой сфере значений, произошла дифференциация. Из номенклатуры крапленых карт перешел вслед за очками в этот же круг значений термин глаз, метонимически обозначавший крапленую карту, масть и количество очков которой узнавались на расстоянии, на глаз. Это был своеобразный документ на предъявителя44. Слово глаз метафорически обозначало паспорт, по которому можно было прописаться45. Тут, в семантической характеристике слов - очки и глаз, осуществлялся и характерный для арго прием каламбурной двуплановости понимания слов: условно-жаргонное значение слова становилось в позу иронической метафоры по отношению к его прямому общему значению. При этом обычно образуется целый цикл каламбурных выражений около одной вещи. В непосредственной синонимической связи с глазом стоят и очки как название паспорта.
Ср. в воровской речи: «Очки вставить - обмануть, показать, где раки зимуют» (Сб. Язык и мышление, 3-4, с. 84).
У А. И. Островского в пьесе «Трудовой хлеб»: «Уж вы кому другому очки-то вставляйте, а мы и так, слава богу, хорошо видим» (д. 3, явл. 9).
Может быть, и слово - липовый (в значении `поддельный, фальшивый') явилось продуктом каламбурного скрещения омонимических выражений: липковый (в том же значении `поддельный - подделанный с помощью липка') и липовый (от слова липа - в значении `фальшь, фальшивый документ'). Ср. семантическую параллель: лыко, лычный в значении `ложный'46. (В языке «галивонских алеманов»: липосы- `лапти'; ср. шутливое выражение: липовая машина, т. е. лапти. В Питер на паровой, а из Питера на липовой машине, т. е. пешком - в лаптях. Драть липнягом- значит: идти пешком, в лаптях)47.
Но некоторые картежно-игрецкие выражения проникли в литературный язык и независимо от шулерско-воровского посредства. Так, из карточного арго перешли в литературный обиход такие слова, фразы и идиомы: загнуть (словечко), срезать (кого-нибудь), под сюркуп,(сон) в руку и др. под.