"Верующий человек - это верный человек". С. С. Аверинцев
В этот воскресный день хочется вспомнить академика Сергея Сергеевича Аверинцева (10 декабря 1937 - 21 февраля 2004), человека "не просто обширных, а феноменальных познаний", как сказала о нем Ольга Сигизмундовна Попова в своем интервью "Рыцарь христианства". При этом он мог рассказывать очень просто об очень сложных вещах, слушать его можно было долго, хотя это всегда была трудная работа. Как и читать его тексты, наверное. Но это труд благодатный.
Современного обывателя трудно уговорить быть верующим, но легко уговорить быть фанатиком
Слово, сказанное после вечерни в праздник Преображения Господня в храме Успения Пресвятой Богородицы в Печатниках, 18 августа, 1995 г.
...Иногда мне приходилось слышать от неверующих людей (от верующих не приходилось) недоуменный вопрос: «Как это так? Вы же верующий человек, одновременно Вы подходите как исследователь к таким-то и таким-то вопросам. Как это все в Вас совмещается?» Я совершенно не вижу никакого противоречия. Вопрос о культуре. Культура, как все человеческое, занимает в нашем мире, мире христианском, положение подчиненное, что для нее, культуры, - не обида, а честь. Но это подчиненное место принадлежит ей по праву и с несомненностью. Есть люди, которым кажется, что в человеческой культуре, во всем человеческом, ввиду грехопадения, заключены соблазны, что эти соблазны ставят человека перед радикальным выбором между верой и культурой. Я скажу, что этот выбор - невозможный, несуществующий по одной очень простой причине.
Все мы имеем одно общее свойство - мы не пустынники. Пустынник, ушедший в пустыню и притом не имеющий послушников, учеников, непосредственно предстоящий перед Богом и только перед Богом, может обойтись без человеческой культуры. Но люди, живущие среди людей, и, в частности и в совсем особенном смысле, христиане, живущие среди других людей, христиан и нехристиан, не находятся в таком положении. Отсутствие культуры в смысле нуля, в смысле полного отсутствия не бывает. То, что мы называем отсутствием культуры, не есть отсутствие культуры, это всегда плохая культура.
У человека, живущего внутри общества, у человека, живущего среди других людей, в греческом и еще в немецком языке есть очень красивое слово, которого нет по-русски, но которое по-русски можно было бы перевести «сочеловеки» - собратья по человечеству. Мы, живущие среди собратьев по человечеству, не имеем выбора между причастностью и непричастностью к человеческой культуре. Мы всегда имеем выбор между хорошей культурой, доброкачественной в основе, хотя и затененной виной великих творцов, которые иногда были великими грешниками, но в принципе это доброкачественная, подлинная культура, действительно культура, и скверной культурой - выбор только такой! Пустое место здесь невозможно, пустое место заполняется пустыми вещами.
Вражда культуре и вражда христианству - это желание насильственного упрощения
Я не знаю, была ли когда-нибудь эпоха, когда силы, угрожающие христианству иногда внутри самих вероисповеданий, внутри самих христианских сообществ, силы, по существу враждебные христианству, и силы, по существу враждебные культуре, до такой степени были бы в союзе. Силы, враждебные культуре, - вы понимаете, это иногда может быть знаменитый писатель, человек, великий по крайней мере для газетчиков. Но вражда культуре и вражда христианству - это желание насильственного упрощения. Господь благословляет простоту и любит простых в смысле нелживости, правдивости, неразделенности, неразделенной воли - то, что выражается прекрасным ветхозаветным словом «там». Но Бог создал мир, создал бытие, которое совсем не простовато, которое нельзя упростить. Он создал человеческое естество, которое вовсе не так легко упростить. И христианская истина в каждом своем слове, которое мы порой бездумно повторяем, бывает, в высоком смысле этого слова, простой, но никогда не бывает простоватой. В этом колоссальное отличие христианства, ну, скажем, от ислама. Довольно характерно, что ислам - это религия, столь сильная именно в наше время, и вы знаете, что на Западе есть случаи, когда молодые люди принимают уже не кришнаитство, не «нью эйдж», а ислам. Я не намерен хулить веру мусульман, веру как-никак в Единого Бога, в Бога Авраама, Исаака, Иакова, но до чего же характерно, что главная формула ислама одномерна: «Аллах акбар» - «Бог велик». Но Бог и есть Тот, Кто Велик. Сказать «Бог велик» - это, в сущности, тавтология. Напротив, каждое простейшее слово христианской молитвы, например, обращение «Отче наш», - это наше обращение к Нему, к Великому Создателю неба и земли, и мы Ему говорим то слово, которое ребенок говорит отцу. Это уже совсем не просто. Я уже не говорю о специфических для христианства вещах - вере в Боговоплощение, которое так трудно понять упрощающему сознанию человека, воображающего себя интеллигентным...
...человек, который хочет быть, как все, слышит только преувеличения, только крайние и упрощенные суждения. Его трудно уговорить быть верующим, но его легко уговорить быть фанатиком.
Полный текст
Божий человек Сергей Сергеевич Аверинцев. Из книги «Современные пути святости. Наши учителя»