(no subject)
Кристина уехала во Львов на 2 дня. Она молодец, спонтанно сорвалась в нужную поездку. Мы частенько с ней разговариваем о путешествиях, куда мы бы хотели поехать, в каких городах побывать. И вместе с тем мы частенько говорим, что там хорошо, где нас нет, о недостатках нашей нации, менталитета. И я частенько не соглашаюсь. Больше даже из протеста, потому что со всем, что мы обсуждаем я более чем согласен. Но! Посадив Кристину на поезд, я отправился отдавать Насте фотоаппарат. Вышел на Золотых воротах. Дождь лил стеной и на стену эту аккуратно ложились теплые оранжевые полоски лучей фонарей. Над головой нависали внушительные округло-волнистые бревенчатые своды Золотых, вокруг которых в аккуратненьких клумбочках сотрясались тщедушные деревца. Я прошелся по Ярвалу, зашел в Настин узкий тусклый кирпичный дворик, пробежался обратно в метро, упаренно-влажный заскочил в пахнущий привычным сырым металлом вагон, полный сереньких угрюмых личик. Сил сделать свое другим не было, но в голове упорно крутилась давно сидящая там мысль: "Я люблю свои города, свою нацию, свою страну, как любят ущербного ребенка. Отчаянно и безнадежно. Не брошу их. Они дают мне силу и окрыляют меня, как мать окрыляет поход к сыну в тюрьму."