(no subject)
на свете, разумееццо, много гитик...
одну - выделили мне. Причём, так внезапно и так навсегда выделили, что я - именно в силу этой внезапности и навсегдашности - никогда и ни с кем ею не делилась:)
давно-давно, когда я была совсем юная учительница о первом годе работы...
или нет. я была - юная 21-летняя жена своего 28-летнего мужа...
не, не так. я была - совсем робкая тихая боязливая хозяйка огромной пустой 4-комнатной квартиры.
в огромной пустой 4-комнатной квартире был кот, письменный стол, две табуретки, полусломанный диван, старый полуживой огромный тяжеленный советский цветной телевизор . И ещё - строилась (правда, быстро, всего - неделю) огромная - во всю стену пока ещё пустого будущего моего кабинета - полка для книг. Из суровой доски-сороковки:)
Был сентябрь 1991 года.
Был первый месяц моей работы в школе.
Было начало конца перестройки.
Было затишье перед окончательным развалом СССР.
Была абсолютная пустота в магазинах. Ну то есть - совсем ничего не было. Совсем. Ни кастрюль, ни мяса, ни мебели, ни конфет, ни ручек, ни тетрадей. Килограмм сахара на талон, 2 кг муки, 1.400 мяса, килограмм крупы (на что нарвёшься: перловка, гречка, пшено). и всё.
У тех, кто жил в привычном доме (не переехал из другого города), - у тех хоть были какие-то запасы.
У нас с Михалёвым не было ничего. НИ-ЧЕ-ГО.
Мы не голодали только потому, что у нас ещё - помимо дивана и табуретки - возле балкона стоял куль картошки, привезённой из деревни. и 3-литровая банка солёных рыжиков.
Причём вместе с рыжиками на меня упала дилемма: их хотелось поберечь, не есть сразу, оставлять на что-то вроде лакомства-десерта, но беречь их было негде - холодильника не было, а на балконе ночью держать уже было нельзя, ибо могли замёрзнуть...
И ещё. я, очень сильно зависимый от сладкого человек, но никогда не пьющая сладкий чай, наслаждаться могла только несколькими ложками сахара в день (вместо нынешних конфет-шоколада-вареньев и прочей сладкой роскоши).
Ещё - было три 7-х класса. Которые мне вручили - для русского и литературы.
И я - в бесконечном ужасе от их непослушания, моего - как мне казалось - неумения всего, неуспевания проверять тетради, писать планы и т.д. (Нет, потом-то я всю последующую жизнь буду недоумевать про то, про что, мол, там было страдать: одна параллель всего-то, это не три параллели (6 подготовок) - как потом у меня всегда будет, 18 часов - это не обычные мои 28 - 33 во все последующие годы. Но это был первый месяц первого учебного года - и мне было настолько трудно и тяжело, насколько потом... едва ли с чем-то сравнимо:) Хотела, конечно, сейчас сказать, что когда я разрабатывала 4 (четыре) новых университетских курса - с нуля - не по московским программам - по своему хотению:) и писала одновременно диссертацию - и защитила её - было, мол, так же трудно. Да, наверное, - но я уже была постарше, на целых 10 лет:) и у меня уже были выработаны какие-то сценарии поведения, я уже заработала высшую категорию в школе, я уже что-то умела. а тогда... Только плакала каждый день. и сама себе говорила: "Оля, пожалуйста, только до конца недели доработай (учебный год 1991-92 начался с субботы, а потому учиться мы пошли в понедельник), а потом - хоть не так стыдно будет уйти". Потом командовала себе дожить-дотянуть-дотерпеть до конца сентября, потом - до конца первой четверти, потом - до Нового года, потом - до конца учебного года. Дожила. Смогла. Хотя КАЖДЫЙ день ревела - от собственного бессилья и усталости, от того, что не могу заставить детей слушаться, работать, не умею ходить по домам - жаловаться родителям... Много чего, в общем:)
А самое ужасное - одиночество.
Михалёв - всё время в рейсах. Хорошо, если он дома раза два в неделю ночевал.
И нет никого знакомых. И друзья все - в Иркутске.
и телефон - только через 3 года мы поставили.
и ещё. две мелкие полуистории. прежде чем я напишу, наконец, то, ради чего я вдруг взялась это всё описывать.
история номер раз.
когда на день учителя всем учителям школы дали килограмм конфет "Маска" - большего счастья я с трудом могу припомнить. То, как я разворачивала дома эту первую за несколько месяцев шоколадную конфету, то, как берегла их - и таки дохранила несколько штук до Нового года (Вовка, на моё счастье, достаточно равнодушен к сладкому)...
и история номер 2.
Первое в моей жизни собирание денег на подарки - в классе, для детей.
Учеников в моём 7"В" было 27 человек.
На педсовете директор грозно сказал, чтобы подарки собирали ТОЛЬКО на учеников, т.е. заказывали столько, сколько детей в классе. Я, юная доверчивая дурочка, послушная и примерная, так и сделала. Это потом я узнала, что другие учителя всегда плюс 5-7 сверху заказывали - на себя, на свои семьи. Вносили свои деньги, разумеется.
а я так и заказала - 27.
и когда нам скомандовали идти в магазин - получать конфеты, когда завели в подсобку, где стояло ящиков 10 с разными карамельками и даже ящика два с шоколадными, я думала - умру от этого невозможного великолепия.
У меня спросили: "Вам на сколько подарков?" я всё-таки честно сообщила, что - на 27. Мне взвесили сколько-то килограммов, я в три приёма притащила это домой (магазин был метрах 200 от школы и в метрах 30 от дома). И когда раскладывала по пакетикам эти конфеты - так и не позволила себе взять ни одной.
А родители одного мальчика всё не сдавали и не сдавали деньги на подарок А потом и вовсе сказали, что брать подарок не будут.
Как я обрадовалась - что мне таки останется один пакет.
а когда была ёлка, когда раздавали подарки, они подошли ко мне, протянули деньги и забрали свой подарок...
Ну вот, собственно.
Пора вытаскивать гитику:)
Нет.
ещё одна история.
а то гитика - не понятна будет:)
Сорри:)
Ещё, кроме 4-комнатной пустой квартиры, у нас с Михалёвым была старенькая "Лада", 1981 года издания (напомню: речь идёт об осени 1991), её мы пригнали в августе своим ходом от моих родителей из Якутии.
Про то, как мы ехали, про то, что в день отъезда случился путч, про то, как мы ехали по глухой тайге - и видели остатки сталинских лагерей и колючую проволоку и вышки, - про то когда-нибудь в другой раз.
Так вот. На машине этой мы с Михалёвым иногда ездили к моей тётушке - за 100 с лишним км от нашего дома.
А поскольку гаража не было, стоянки не было тоже, Вовка ночевал в машине - караулил.
а я спала у тётушки в зале.
а утром Михалёв приходил, отгревался кипящим чаем, целовал меня.
и - весь сентябрь и почти весь октябрь - каждое утро приносил цветы.
я не знаю, как они назывались.
Они, видимо, росли на какой-то клумбе в больших количествах. Вовка никогда мне эту клумбу не показал. Так что - где он их брал - до сих пор для меня загадка:)
Но утро субботы в тётушкином доме начиналось для меня осторожным холодным поцелуем замёрзшего за ночь в машине мужа и лёгким, нежным дотрагиванием до моего лица прохладными красивыми нежно-малиновыми цветами, наполненными холодной росой - свежими, чистыми, нежными.
Это было такое настоящее счастье:)
Тёплая спучая я, ещё со следом от подушки на щеке, холодная щека Михалёва и - роса на лепестках сентябрьских цветов. И запах свежести.
Вот теперь, наверное, - тем, кто смог преодолеть эти бесконечные пространства моего воспоминательного дискурса, - будет понятно, ЧТО для той меня значила одна песенка - неизвестно кем исполняемая, утрами - туманно-сентябрьскими, когда я с непривычных ещё тогда высот 8 этажа - вглядывалась сквозь мутность тумана в окна школы, стискивала зубы и говорила себе, что всё равно, мол, надо идти - а не плакать.
Что хочется есть что-нибудь, кроме картошки, что ужасно хочется сладкого, что Михалёв в рейсе и - вдруг? хоть бы! ну пожалуйста!!! - сегодня вернётся, что сегодня я буду рассказывать им про причастный оборот и - про Анну Ахматову и их надо в неё влюбить... А они мне тогда - после объявления темы урока: "Кто? Анна Лохматова?" - и я заливающаяся слезами в подсобке:)
В пустой гулкой квартире, ещё нет на свете телефонов, компьютеров, интернетов и прочих радостей жизни.
Есть мешок картошки, рыжики, цветы в банке.
Вместо полок для теней и туши - подоконник.
Он же - подставка для зеркальца (большого зеркала ещё не было - не купили. негде. Да и не на что пока ещё).
И в программе "Утро" (которая сменила совеццки-застойную "Время", но не обуржуазилась ещё до тех утренних программ, которые появились потом, в середине 90-х, а сейчас дошли до специфического апофеоза:) ) - каждый раз в конце - весь сентябрь и немножко октября - неизвестная тонкая нежная девушка, из другой жизни, не из этого мира - поёт эту песню.
Там - смешная графика смешных недо-клипов 80-х.
Там немного странная её мимика.
там такие удивительные глаза.
И такой интересный жест - во втором куплете:)
И я - собирающаяся в школу - и это единственный подарок юной ревучей университетской училке.
И никогда никакой подписи.
И никогда я не знала, как её зовут и что это за песня.
И никогда никому не могла напеть - потому что нет у меня слуха, а словами объяснить я пыталась - ещё давным-давно - одному-двум человекам, меня совсем не поняли, я больше и не пыталась даже.
И даже - иногда вспоминая - начинала думать, что мне это всё привиделось.
а сегодня - начиталась одного шустро-написанного куска будущей дипломной, разозлилась сильно и, чтобы человеку не хамить в примечаниях, - пошла побродить по ЖЖ, а он пустой - выходные. Забрела в чужой журнал, в чужую френд-ленту.
а там - сначала выхватила строчку, что, мол, программа "Утро"... :) казалось бы, ну мало ли что может написать человек, упомянувший программу "Утро", но я почему-то в этот момент уже изнутри себя знала, что сейчас - её дадут.
и - дали.
одну - выделили мне. Причём, так внезапно и так навсегда выделили, что я - именно в силу этой внезапности и навсегдашности - никогда и ни с кем ею не делилась:)
давно-давно, когда я была совсем юная учительница о первом годе работы...
или нет. я была - юная 21-летняя жена своего 28-летнего мужа...
не, не так. я была - совсем робкая тихая боязливая хозяйка огромной пустой 4-комнатной квартиры.
в огромной пустой 4-комнатной квартире был кот, письменный стол, две табуретки, полусломанный диван, старый полуживой огромный тяжеленный советский цветной телевизор . И ещё - строилась (правда, быстро, всего - неделю) огромная - во всю стену пока ещё пустого будущего моего кабинета - полка для книг. Из суровой доски-сороковки:)
Был сентябрь 1991 года.
Был первый месяц моей работы в школе.
Было начало конца перестройки.
Было затишье перед окончательным развалом СССР.
Была абсолютная пустота в магазинах. Ну то есть - совсем ничего не было. Совсем. Ни кастрюль, ни мяса, ни мебели, ни конфет, ни ручек, ни тетрадей. Килограмм сахара на талон, 2 кг муки, 1.400 мяса, килограмм крупы (на что нарвёшься: перловка, гречка, пшено). и всё.
У тех, кто жил в привычном доме (не переехал из другого города), - у тех хоть были какие-то запасы.
У нас с Михалёвым не было ничего. НИ-ЧЕ-ГО.
Мы не голодали только потому, что у нас ещё - помимо дивана и табуретки - возле балкона стоял куль картошки, привезённой из деревни. и 3-литровая банка солёных рыжиков.
Причём вместе с рыжиками на меня упала дилемма: их хотелось поберечь, не есть сразу, оставлять на что-то вроде лакомства-десерта, но беречь их было негде - холодильника не было, а на балконе ночью держать уже было нельзя, ибо могли замёрзнуть...
И ещё. я, очень сильно зависимый от сладкого человек, но никогда не пьющая сладкий чай, наслаждаться могла только несколькими ложками сахара в день (вместо нынешних конфет-шоколада-вареньев и прочей сладкой роскоши).
Ещё - было три 7-х класса. Которые мне вручили - для русского и литературы.
И я - в бесконечном ужасе от их непослушания, моего - как мне казалось - неумения всего, неуспевания проверять тетради, писать планы и т.д. (Нет, потом-то я всю последующую жизнь буду недоумевать про то, про что, мол, там было страдать: одна параллель всего-то, это не три параллели (6 подготовок) - как потом у меня всегда будет, 18 часов - это не обычные мои 28 - 33 во все последующие годы. Но это был первый месяц первого учебного года - и мне было настолько трудно и тяжело, насколько потом... едва ли с чем-то сравнимо:) Хотела, конечно, сейчас сказать, что когда я разрабатывала 4 (четыре) новых университетских курса - с нуля - не по московским программам - по своему хотению:) и писала одновременно диссертацию - и защитила её - было, мол, так же трудно. Да, наверное, - но я уже была постарше, на целых 10 лет:) и у меня уже были выработаны какие-то сценарии поведения, я уже заработала высшую категорию в школе, я уже что-то умела. а тогда... Только плакала каждый день. и сама себе говорила: "Оля, пожалуйста, только до конца недели доработай (учебный год 1991-92 начался с субботы, а потому учиться мы пошли в понедельник), а потом - хоть не так стыдно будет уйти". Потом командовала себе дожить-дотянуть-дотерпеть до конца сентября, потом - до конца первой четверти, потом - до Нового года, потом - до конца учебного года. Дожила. Смогла. Хотя КАЖДЫЙ день ревела - от собственного бессилья и усталости, от того, что не могу заставить детей слушаться, работать, не умею ходить по домам - жаловаться родителям... Много чего, в общем:)
А самое ужасное - одиночество.
Михалёв - всё время в рейсах. Хорошо, если он дома раза два в неделю ночевал.
И нет никого знакомых. И друзья все - в Иркутске.
и телефон - только через 3 года мы поставили.
и ещё. две мелкие полуистории. прежде чем я напишу, наконец, то, ради чего я вдруг взялась это всё описывать.
история номер раз.
когда на день учителя всем учителям школы дали килограмм конфет "Маска" - большего счастья я с трудом могу припомнить. То, как я разворачивала дома эту первую за несколько месяцев шоколадную конфету, то, как берегла их - и таки дохранила несколько штук до Нового года (Вовка, на моё счастье, достаточно равнодушен к сладкому)...
и история номер 2.
Первое в моей жизни собирание денег на подарки - в классе, для детей.
Учеников в моём 7"В" было 27 человек.
На педсовете директор грозно сказал, чтобы подарки собирали ТОЛЬКО на учеников, т.е. заказывали столько, сколько детей в классе. Я, юная доверчивая дурочка, послушная и примерная, так и сделала. Это потом я узнала, что другие учителя всегда плюс 5-7 сверху заказывали - на себя, на свои семьи. Вносили свои деньги, разумеется.
а я так и заказала - 27.
и когда нам скомандовали идти в магазин - получать конфеты, когда завели в подсобку, где стояло ящиков 10 с разными карамельками и даже ящика два с шоколадными, я думала - умру от этого невозможного великолепия.
У меня спросили: "Вам на сколько подарков?" я всё-таки честно сообщила, что - на 27. Мне взвесили сколько-то килограммов, я в три приёма притащила это домой (магазин был метрах 200 от школы и в метрах 30 от дома). И когда раскладывала по пакетикам эти конфеты - так и не позволила себе взять ни одной.
А родители одного мальчика всё не сдавали и не сдавали деньги на подарок А потом и вовсе сказали, что брать подарок не будут.
Как я обрадовалась - что мне таки останется один пакет.
а когда была ёлка, когда раздавали подарки, они подошли ко мне, протянули деньги и забрали свой подарок...
Ну вот, собственно.
Пора вытаскивать гитику:)
Нет.
ещё одна история.
а то гитика - не понятна будет:)
Сорри:)
Ещё, кроме 4-комнатной пустой квартиры, у нас с Михалёвым была старенькая "Лада", 1981 года издания (напомню: речь идёт об осени 1991), её мы пригнали в августе своим ходом от моих родителей из Якутии.
Про то, как мы ехали, про то, что в день отъезда случился путч, про то, как мы ехали по глухой тайге - и видели остатки сталинских лагерей и колючую проволоку и вышки, - про то когда-нибудь в другой раз.
Так вот. На машине этой мы с Михалёвым иногда ездили к моей тётушке - за 100 с лишним км от нашего дома.
А поскольку гаража не было, стоянки не было тоже, Вовка ночевал в машине - караулил.
а я спала у тётушки в зале.
а утром Михалёв приходил, отгревался кипящим чаем, целовал меня.
и - весь сентябрь и почти весь октябрь - каждое утро приносил цветы.
я не знаю, как они назывались.
Они, видимо, росли на какой-то клумбе в больших количествах. Вовка никогда мне эту клумбу не показал. Так что - где он их брал - до сих пор для меня загадка:)
Но утро субботы в тётушкином доме начиналось для меня осторожным холодным поцелуем замёрзшего за ночь в машине мужа и лёгким, нежным дотрагиванием до моего лица прохладными красивыми нежно-малиновыми цветами, наполненными холодной росой - свежими, чистыми, нежными.
Это было такое настоящее счастье:)
Тёплая спучая я, ещё со следом от подушки на щеке, холодная щека Михалёва и - роса на лепестках сентябрьских цветов. И запах свежести.
Вот теперь, наверное, - тем, кто смог преодолеть эти бесконечные пространства моего воспоминательного дискурса, - будет понятно, ЧТО для той меня значила одна песенка - неизвестно кем исполняемая, утрами - туманно-сентябрьскими, когда я с непривычных ещё тогда высот 8 этажа - вглядывалась сквозь мутность тумана в окна школы, стискивала зубы и говорила себе, что всё равно, мол, надо идти - а не плакать.
Что хочется есть что-нибудь, кроме картошки, что ужасно хочется сладкого, что Михалёв в рейсе и - вдруг? хоть бы! ну пожалуйста!!! - сегодня вернётся, что сегодня я буду рассказывать им про причастный оборот и - про Анну Ахматову и их надо в неё влюбить... А они мне тогда - после объявления темы урока: "Кто? Анна Лохматова?" - и я заливающаяся слезами в подсобке:)
В пустой гулкой квартире, ещё нет на свете телефонов, компьютеров, интернетов и прочих радостей жизни.
Есть мешок картошки, рыжики, цветы в банке.
Вместо полок для теней и туши - подоконник.
Он же - подставка для зеркальца (большого зеркала ещё не было - не купили. негде. Да и не на что пока ещё).
И в программе "Утро" (которая сменила совеццки-застойную "Время", но не обуржуазилась ещё до тех утренних программ, которые появились потом, в середине 90-х, а сейчас дошли до специфического апофеоза:) ) - каждый раз в конце - весь сентябрь и немножко октября - неизвестная тонкая нежная девушка, из другой жизни, не из этого мира - поёт эту песню.
Там - смешная графика смешных недо-клипов 80-х.
Там немного странная её мимика.
там такие удивительные глаза.
И такой интересный жест - во втором куплете:)
И я - собирающаяся в школу - и это единственный подарок юной ревучей университетской училке.
И никогда никакой подписи.
И никогда я не знала, как её зовут и что это за песня.
И никогда никому не могла напеть - потому что нет у меня слуха, а словами объяснить я пыталась - ещё давным-давно - одному-двум человекам, меня совсем не поняли, я больше и не пыталась даже.
И даже - иногда вспоминая - начинала думать, что мне это всё привиделось.
а сегодня - начиталась одного шустро-написанного куска будущей дипломной, разозлилась сильно и, чтобы человеку не хамить в примечаниях, - пошла побродить по ЖЖ, а он пустой - выходные. Забрела в чужой журнал, в чужую френд-ленту.
а там - сначала выхватила строчку, что, мол, программа "Утро"... :) казалось бы, ну мало ли что может написать человек, упомянувший программу "Утро", но я почему-то в этот момент уже изнутри себя знала, что сейчас - её дадут.
и - дали.