КЛУБОК
Игоря Куклеса, одного из основателей «Второго русского авангарда», Художника и друга, в десятую годовщину смерти вспоминаю…. 9 января 2012года.
И.Куклес. «Клубок пряжи» 70 е. годы.
….Вот Игорь, прошло десять лет, как тебя нет. Мы дружили, ты дал мне очень много, ты научил меня видеть мелодию в изображении. К тебе много кто прислушивался, включая твоих друзей, сподвижников и собутыльников, Анатолия Зверева , Д. Плавинского и А. Харитонова.
Портрет: И Куклеса, здесь ему лет двадцать, скульптор Рокотян (имя не помню, знаю что женщина)
Но и ты учился у великих, достаточно вспомнить Фаворского, которого ты почитал очень и с которым общался до его смерти. Ведь до сих пор, для меня книжка «Маленькие трагедии» без иллюстраций Фаворского, это половина книжки, это половина Пушкина.
Ты был гордый Игорь, гордость твоя была правильная, не греховная, эта гордость сродни религиозной, так гордится верующий, за религию которую исповедует, без неё художник не мыслим. Леонардо и Микеланджело, те ещё гордецы были.
И. Куклес «Сибирь» 79г.
Ты обижался на меня, я тогда не совсем понимал за что, теперь скорее понимаю. Первый раз, за то что я не правильно заточил твою офортную иглу. Педантом ты был, ты не смог бы рисовать, сапожной щёткой, как делал это А. Зверев (не умаляя, сделанного им), а второй раз, за историю с Пикассо.
Попала мне в руки тарелка керамическая, работы Пикассо и решил я тогда, сделать серию подделок из десяти штук, пользуясь тем, что далеко не вся его керамика закаталожена. В мастерской поставил печь, сделал остальные приготовления, для производства и обжига керамики. А роспись…? только ты, на мой взгляд мог въехать ,написать, придать ту музыку, которой обладает Пикассовская живопись.
И. Куклес «Сибирь» 79г. ( Вообще «Сибирь» - это триптих, у меня две вещи, у кого третья не знаю)
И вот сидим мы, у меня в мастерской, выпиваем бутылку и я посвятил тебя в «идею», ты улыбнулся, встал и ушёл, ты с палочкой тогда уже ходил. Ты часто улыбался и глядя на твою улыбку, вспоминалось название первой выставки Крапивницкого, она так и называлась по - моему «Печально улыбнуться» ( она состоялась после его смерти)
Потом ты простил меня, за молодость, по твоим словам.
Пикассо был забыт, а я посвятил года три интерьерной керамике, потом она надоела и я завязал с ней. Вот частично она.
На вопрос - Почему не работаешь в масляной живописи? отвечал всегда уклончиво и улыбался. Вот как описала это в своей книге, Зана Плавинская, это так и было.
«…Они вкушали свободу из горлышка бутылки большими дозами. К ним присоединялись Валя Хромов, Зверев и Харитонов. Но работали тоже запойно. Они были никому не нужны и потому их не угнетали конкуренты. Это было время самого бескорыстного служения своему таланту.
Плавинский вёл двухметровую живопись “Голоса молчания”. Куклес тоже начал громадное полотно. Достал у татар большой мешок и сам натянул на подрамник. Под впечатлением Поллока, изученного в американском павильоне на фестивальной выставке, задумал абстракцию. Художник мыслил как философ:
“Фанаты движут науку, политику, искусство - они зловещие рычаги прогресса”. Пить совсем не хотелось. “Неведомый шедевр” Бальзака неотступно терзал воображение. “Как ни крути это первый образец абстрактной живописи - случайный, безумный, к тому же литературного происхождения. Но он намного опередил шедевры Поллока…
Камиль Коро видимо думал об интеллекте, он мешал ему и в живописи, и в любви. Его реплика: “Когда я работаю, я хочу быть как животное” - понятна мне и близка. Всю страсть, весь мой темперамент способна выразить только абстракция. Никакое конкретное изображение не может отразить безумную экспрессию мира. Искусство требует от нас долю собственного воображения и свободы. А живопись заслуживает проклятий за то, что вызывает восхищение”.
Результат ошеломил автора. Собственная картина загипнотизировала его как змея… “Сколько здесь музыки, она оглушает полифонией и полной победой ультрамарина. Многослойное масло легло как лёгкое сено, сброшенное вилами в ревущую пучину. Я соединил две стихии - звука и цвета. Ах, прав был Александр Николаич Скрябин со своей цветомузыкой. Моя живопись скорее возвышенная, чем прибыльная. Талант нельзя купить, но его можно выгодно продать. К сожалению, это у меня не получается. Неужели, чтобы преуспеть в жизни или творчестве, нужно быть подлецом? Надо мой ШЕДЕВР показать Плавинскому ”. (Если бы он знал, чем это кончится). Купив две бутылки, помчался в Сивцев вражек. Путешествие из подвала в подвал началось размышлениями о синкретичности искусства и завершилось пьянкой в подземелье, у татар.
Они вырубились за столом одновременно.
…Ночная тишина взорвалась громоподобно. Потрясённые друзья включили свет и в миг протрезвели. Мольберт был опрокинут и холст вместе с подрамником разорван в клочья. Катастрофа произвела колебание всех семи чувств. У Куклеса помутились хрусталики. Он - безмолствовал. Его шедевр остался неведомым, как у Бальзака - погиб безвозвратно, став главной трагедией его личной жизни. Больше он не брал в руки кисти. Никогда не написал маслом ни одного холста, оставаясь только графиком, в основном книжным.
А Плавинский долго соображал причину катастрофы и пришёл к правильному выводу - слишком перетянут холст, слишком быстро пересохли тяжёлые слои масла и по законам сопромата - гнилой мешок лопнул - “Как жаль, это был действительно его шедевр - бедный Куклес!”.»
Игорь Куклес. дома, конец 80х примерно.
Потом ты умер: и я перекладывал тебя из постели на стол, для дальнейшего…..Поднял тебя за пижаму в которой ты лежал, а в ней тебя не было…, всё что поднял, весило килограмм двадцать - куда ты делся Игорь?
Очень надеюсь, что у тебя Там, всё хорошо. Ведь Высоцкий, сказал не только о себе «Мне есть что спеть перед Всевышним, мне есть чем оправдаться перед Ним» Очень надеюсь. Мир праху твоему.
И.Куклес. «Клубок пряжи» 70 е. годы.
….Вот Игорь, прошло десять лет, как тебя нет. Мы дружили, ты дал мне очень много, ты научил меня видеть мелодию в изображении. К тебе много кто прислушивался, включая твоих друзей, сподвижников и собутыльников, Анатолия Зверева , Д. Плавинского и А. Харитонова.
Портрет: И Куклеса, здесь ему лет двадцать, скульптор Рокотян (имя не помню, знаю что женщина)
Но и ты учился у великих, достаточно вспомнить Фаворского, которого ты почитал очень и с которым общался до его смерти. Ведь до сих пор, для меня книжка «Маленькие трагедии» без иллюстраций Фаворского, это половина книжки, это половина Пушкина.
Ты был гордый Игорь, гордость твоя была правильная, не греховная, эта гордость сродни религиозной, так гордится верующий, за религию которую исповедует, без неё художник не мыслим. Леонардо и Микеланджело, те ещё гордецы были.
И. Куклес «Сибирь» 79г.
Ты обижался на меня, я тогда не совсем понимал за что, теперь скорее понимаю. Первый раз, за то что я не правильно заточил твою офортную иглу. Педантом ты был, ты не смог бы рисовать, сапожной щёткой, как делал это А. Зверев (не умаляя, сделанного им), а второй раз, за историю с Пикассо.
Попала мне в руки тарелка керамическая, работы Пикассо и решил я тогда, сделать серию подделок из десяти штук, пользуясь тем, что далеко не вся его керамика закаталожена. В мастерской поставил печь, сделал остальные приготовления, для производства и обжига керамики. А роспись…? только ты, на мой взгляд мог въехать ,написать, придать ту музыку, которой обладает Пикассовская живопись.
И. Куклес «Сибирь» 79г. ( Вообще «Сибирь» - это триптих, у меня две вещи, у кого третья не знаю)
И вот сидим мы, у меня в мастерской, выпиваем бутылку и я посвятил тебя в «идею», ты улыбнулся, встал и ушёл, ты с палочкой тогда уже ходил. Ты часто улыбался и глядя на твою улыбку, вспоминалось название первой выставки Крапивницкого, она так и называлась по - моему «Печально улыбнуться» ( она состоялась после его смерти)
Потом ты простил меня, за молодость, по твоим словам.
Пикассо был забыт, а я посвятил года три интерьерной керамике, потом она надоела и я завязал с ней. Вот частично она.
На вопрос - Почему не работаешь в масляной живописи? отвечал всегда уклончиво и улыбался. Вот как описала это в своей книге, Зана Плавинская, это так и было.
«…Они вкушали свободу из горлышка бутылки большими дозами. К ним присоединялись Валя Хромов, Зверев и Харитонов. Но работали тоже запойно. Они были никому не нужны и потому их не угнетали конкуренты. Это было время самого бескорыстного служения своему таланту.
Плавинский вёл двухметровую живопись “Голоса молчания”. Куклес тоже начал громадное полотно. Достал у татар большой мешок и сам натянул на подрамник. Под впечатлением Поллока, изученного в американском павильоне на фестивальной выставке, задумал абстракцию. Художник мыслил как философ:
“Фанаты движут науку, политику, искусство - они зловещие рычаги прогресса”. Пить совсем не хотелось. “Неведомый шедевр” Бальзака неотступно терзал воображение. “Как ни крути это первый образец абстрактной живописи - случайный, безумный, к тому же литературного происхождения. Но он намного опередил шедевры Поллока…
Камиль Коро видимо думал об интеллекте, он мешал ему и в живописи, и в любви. Его реплика: “Когда я работаю, я хочу быть как животное” - понятна мне и близка. Всю страсть, весь мой темперамент способна выразить только абстракция. Никакое конкретное изображение не может отразить безумную экспрессию мира. Искусство требует от нас долю собственного воображения и свободы. А живопись заслуживает проклятий за то, что вызывает восхищение”.
Результат ошеломил автора. Собственная картина загипнотизировала его как змея… “Сколько здесь музыки, она оглушает полифонией и полной победой ультрамарина. Многослойное масло легло как лёгкое сено, сброшенное вилами в ревущую пучину. Я соединил две стихии - звука и цвета. Ах, прав был Александр Николаич Скрябин со своей цветомузыкой. Моя живопись скорее возвышенная, чем прибыльная. Талант нельзя купить, но его можно выгодно продать. К сожалению, это у меня не получается. Неужели, чтобы преуспеть в жизни или творчестве, нужно быть подлецом? Надо мой ШЕДЕВР показать Плавинскому ”. (Если бы он знал, чем это кончится). Купив две бутылки, помчался в Сивцев вражек. Путешествие из подвала в подвал началось размышлениями о синкретичности искусства и завершилось пьянкой в подземелье, у татар.
Они вырубились за столом одновременно.
…Ночная тишина взорвалась громоподобно. Потрясённые друзья включили свет и в миг протрезвели. Мольберт был опрокинут и холст вместе с подрамником разорван в клочья. Катастрофа произвела колебание всех семи чувств. У Куклеса помутились хрусталики. Он - безмолствовал. Его шедевр остался неведомым, как у Бальзака - погиб безвозвратно, став главной трагедией его личной жизни. Больше он не брал в руки кисти. Никогда не написал маслом ни одного холста, оставаясь только графиком, в основном книжным.
А Плавинский долго соображал причину катастрофы и пришёл к правильному выводу - слишком перетянут холст, слишком быстро пересохли тяжёлые слои масла и по законам сопромата - гнилой мешок лопнул - “Как жаль, это был действительно его шедевр - бедный Куклес!”.»
Игорь Куклес. дома, конец 80х примерно.
Потом ты умер: и я перекладывал тебя из постели на стол, для дальнейшего…..Поднял тебя за пижаму в которой ты лежал, а в ней тебя не было…, всё что поднял, весило килограмм двадцать - куда ты делся Игорь?
Очень надеюсь, что у тебя Там, всё хорошо. Ведь Высоцкий, сказал не только о себе «Мне есть что спеть перед Всевышним, мне есть чем оправдаться перед Ним» Очень надеюсь. Мир праху твоему.