Что я впервые увидела в "Городе слепых"
М. среди прочих подарил мне на день рождения книжку. "Город слепых". В силу всех последних событий, я сначала нахмурилась, прочитав название. но М. меня утешил что "Книжка очень зажигательная, эротичная и захватывающая, вот увидишь! Она вдохновительная очень, и показывает, что может просяпаться в людях..."
Начала ее читать. Пока она меня приводит в некоторый ужас, но захватывающая - ничего не скажешь. Эротического и вдохновительного я пока жду... Начинается книга с того, что некая машина не трогается с места, когда переключился светофор, потому что ее водитель неожиданно ослеп. Дальше автор описывает страдания внезапно ослепшего, и темные мысли тех, кто в ним взаимодействовал, и где-то с тридцатой страницы они все (кто с ним взаимодействовал) тоже начинают по очереди слепнуть. Так же, на ровном месте, погружаясь не в темноту, как водится, а в сияющую белизну. (От чего не легче.)
А что я увидела в этой книжке впервые, это странный способ расставлять знаки препинания. Когда в тексте появляется прямая речь (а ее там много), автор просто вставляет ее в предложение, после запятой. Единственное, что выделяет ее из общего потока текста, это то, что после запятой следующее слово начинается с большой буквы.
Пошла посмотрела - в интернете есть русский перевод. И там переводчик пожалел читателя, наставил точек:
Никогда прежде не случалось с вами такого, ну, или чего-то подобного, спросил врач. Никогда, доктор, я и очки-то не ношу. Значит, говорите, это случилось внезапно. Именно так, доктор. Как будто вдруг взяли и выключили свет. Да нет, скорее не взяли, а дали, то есть зажгли. В последние дни не замечали, что стали хуже видеть. Нет. Скажите, незрячие в семье у вас есть или, может быть, были. Да нет, ни у кого из родни, сколько я знаю или слышал, ничего такого не было. Диабетом не страдаете. Нет, доктор. Сифилисом не болели. Нет, доктор. К подъемам давления, артериального или внутричерепного, не склонны. Насчет внутричерепного не в курсе, а так все в норме, в моей компании регулярно проводят диспансеризацию. Сегодня или вчера головой не ударялись. Нет, доктор. Сколько вам лет. Тридцать восемь. Ну хорошо, давайте-ка посмотрим.
А представьте - в немецкой книге (и якобы в оригинале тоже) оно выглядит так:
Никогда прежде не случалось с вами такого, ну, или чего-то подобного, спросил врач, Никогда, доктор, я и очки-то не ношу, Значит, говорите, это случилось внезапно, Именно так, доктор, Как будто вдруг взяли и выключили свет...
Естественно где-то на двадцатой странице я, наконец, встретила предложение длиной в целую страницу. Но к этому моменты уже почти привыкла. А может быть автор это - специально? Чтобы показать читателю, что к чему только не привыкнешь за 20 страниц? :-)
До этого я видела предложения длиною в абзац (и почти страницу) только у гурджиева, но это другое.
В общем - я теперь рисую и пишу днями, а вечерами, с замиранием сердца, читаю страшную историю о слепнущих людях. Сидя перед большенной светящейся лупой. Но о ней - в другой раз.
Начала ее читать. Пока она меня приводит в некоторый ужас, но захватывающая - ничего не скажешь. Эротического и вдохновительного я пока жду... Начинается книга с того, что некая машина не трогается с места, когда переключился светофор, потому что ее водитель неожиданно ослеп. Дальше автор описывает страдания внезапно ослепшего, и темные мысли тех, кто в ним взаимодействовал, и где-то с тридцатой страницы они все (кто с ним взаимодействовал) тоже начинают по очереди слепнуть. Так же, на ровном месте, погружаясь не в темноту, как водится, а в сияющую белизну. (От чего не легче.)
А что я увидела в этой книжке впервые, это странный способ расставлять знаки препинания. Когда в тексте появляется прямая речь (а ее там много), автор просто вставляет ее в предложение, после запятой. Единственное, что выделяет ее из общего потока текста, это то, что после запятой следующее слово начинается с большой буквы.
Пошла посмотрела - в интернете есть русский перевод. И там переводчик пожалел читателя, наставил точек:
Никогда прежде не случалось с вами такого, ну, или чего-то подобного, спросил врач. Никогда, доктор, я и очки-то не ношу. Значит, говорите, это случилось внезапно. Именно так, доктор. Как будто вдруг взяли и выключили свет. Да нет, скорее не взяли, а дали, то есть зажгли. В последние дни не замечали, что стали хуже видеть. Нет. Скажите, незрячие в семье у вас есть или, может быть, были. Да нет, ни у кого из родни, сколько я знаю или слышал, ничего такого не было. Диабетом не страдаете. Нет, доктор. Сифилисом не болели. Нет, доктор. К подъемам давления, артериального или внутричерепного, не склонны. Насчет внутричерепного не в курсе, а так все в норме, в моей компании регулярно проводят диспансеризацию. Сегодня или вчера головой не ударялись. Нет, доктор. Сколько вам лет. Тридцать восемь. Ну хорошо, давайте-ка посмотрим.
А представьте - в немецкой книге (и якобы в оригинале тоже) оно выглядит так:
Никогда прежде не случалось с вами такого, ну, или чего-то подобного, спросил врач, Никогда, доктор, я и очки-то не ношу, Значит, говорите, это случилось внезапно, Именно так, доктор, Как будто вдруг взяли и выключили свет...
Естественно где-то на двадцатой странице я, наконец, встретила предложение длиной в целую страницу. Но к этому моменты уже почти привыкла. А может быть автор это - специально? Чтобы показать читателю, что к чему только не привыкнешь за 20 страниц? :-)
До этого я видела предложения длиною в абзац (и почти страницу) только у гурджиева, но это другое.
В общем - я теперь рисую и пишу днями, а вечерами, с замиранием сердца, читаю страшную историю о слепнущих людях. Сидя перед большенной светящейся лупой. Но о ней - в другой раз.