вавилонская заумь
"Вавилонская башня"-1967 (это та самая, где "не употреблять слов Бог, евреи и Иерусалим")
И во всем городе Вавилоне люди перестали понимать друг друга.
Маляр кричит;
- Краска кончилась!
А у него получается:
- Номорпэнт!
- Ничего не понимаю! - кричит ему снизу другой. А получается
- Жэнэком пренепа!
И по всему Вавилону раздаются слова, понятные одним и непонятные Другим.
- Виндадоры!
- Маракири!
- Бобэоби!
- Дзын!
Автор этой главы -- Татьяна Литвинова (дочь М.М. и Айви и мать Павла); хлебниковское "Бобэоби" вставил, по-моему, сам Чуковский. "Бобэоби" Чуковский ещё в молодости, в статье о футуристах, сопоставлял с Гайаватой: "Оджибвеи и дакоты". Что такое виндадоры и маракири, установить не удалось; последнее, может быть, из харакири; дзын же просто гениален )). Отметим забавное слово(не)деление в "Номорпэнт" и "Жэнэком пренепа" (Берестов, видимо, не знал французского, и в 1990 году напечатал "Жэнэком промпа").
Кстати, кроме Бармалеевой, Чуковский увековечил еще одну заумную улицу -- Фундуклей да Дундуклей связаны либо с Фундуклеевской улицей, которая потом была Ленина, а теперь Богдана Хмельницкого, или с гимназией, где училась Ахматова. Обе в честь губернатора Фундуклея, который мог быть, впрочем, "знаком" КИЧ и непосредственно -- из биографии Шевченко хотя бы, которой занималась его дочь.
И во всем городе Вавилоне люди перестали понимать друг друга.
Маляр кричит;
- Краска кончилась!
А у него получается:
- Номорпэнт!
- Ничего не понимаю! - кричит ему снизу другой. А получается
- Жэнэком пренепа!
И по всему Вавилону раздаются слова, понятные одним и непонятные Другим.
- Виндадоры!
- Маракири!
- Бобэоби!
- Дзын!
Автор этой главы -- Татьяна Литвинова (дочь М.М. и Айви и мать Павла); хлебниковское "Бобэоби" вставил, по-моему, сам Чуковский. "Бобэоби" Чуковский ещё в молодости, в статье о футуристах, сопоставлял с Гайаватой: "Оджибвеи и дакоты". Что такое виндадоры и маракири, установить не удалось; последнее, может быть, из харакири; дзын же просто гениален )). Отметим забавное слово(не)деление в "Номорпэнт" и "Жэнэком пренепа" (Берестов, видимо, не знал французского, и в 1990 году напечатал "Жэнэком промпа").
Кстати, кроме Бармалеевой, Чуковский увековечил еще одну заумную улицу -- Фундуклей да Дундуклей связаны либо с Фундуклеевской улицей, которая потом была Ленина, а теперь Богдана Хмельницкого, или с гимназией, где училась Ахматова. Обе в честь губернатора Фундуклея, который мог быть, впрочем, "знаком" КИЧ и непосредственно -- из биографии Шевченко хотя бы, которой занималась его дочь.