Ох... террор 20-х гг. у нас до сих пор не расследован. Потому что до 1991 г. было негласное указание "ленинскую эпоху не трогать" (а почему, как все думают, так поздно и с таким трудом вернули читателям Гумилёва? исключительно из-за хронологии!), а потом стало - "это никому не интересно и неактуально".
Он, как мне кажется, помимо прочего, банально хуже документирован. Поэтому копать какие-то отдельные дела получается вполне (дело Таганцева, скажем, раз уж упомянули Гумилёва), а вот цельную картину создать предельно сложно.
И вообще история с "ПБО"/Таганцевым в куда лучшем состоянии с исторической точки зрения -- там хоть есть индивидуальные дела (я не знаю, есть ли на всех -- на самого Таганцева или там Лазаревского наверняка есть, а учительница Перинкова или парикмахер Гиммельфарб, соседствующие с Гумилёвым в расстрельном списке, ой не факт). В деле Гумилёва мы имеем его допросы, даже подлинные изъятые при обыске письма и записи (например, в делах конца 30-х такого нет, там всё сразу в помойку летело, кажется). Запрос ФСБ в связи с расстрелом Оцупа личного дела так сразу не выявил (это не значит, что его не было или оно не сохранилось), а мы имеем только список операции. И это Петроград; в провинции не уверен, что везде есть и такие списки, то есть о расстреле тех или иных лиц мы знаем только по воспоминаниям или косвенным свидетельствам (а если это были малоизвестные люди без знакомых и родственников, пишущих мемуары
( ... )
Я думаю, дело ещё и в том, что распоряжения о расстрелах в 1920-е гг. могли изначально не документировать. Сказали - расстреляли (не всегда даже по устному приговору ревтрибунала, порой по чьему-то пьяному заскоку). Это в стилистике того периода.
Reply
Reply
Reply
Reply
Там всё удивительно поверхностно, если судить по современным обзорным работам.
Reply
Leave a comment