(no subject)
Наша беда в том, что мы можем легко описывать настроение, эпоху, но не экшен. Мы можем очень тонко описать белый свет Луны, ложащийся на синий снег, не умеем придумать сложный сюжет, где этот снег будет лишь красивой деталью повествования.
Мы - фотографы в литературе, а не кинематографисты.
У нас в этом плане есть лишь два исключения, два "корифана": Лукьяненко и Крылов.
Лукьяненко универсальнее - он, в отличие от Пелевина, не зациклен на теме, он плывёт яхтой гордо, рассекая море читательских вожделений.
Крылов же предпочитает плыть вдоль берегов, однако он иногда плывёт далее Лукьяненки, который как коммерческий мореход, всегда сочетает израсходованный бензин с той стоимостью рублей, что принесут ему читатели.
Пелевин же плавает в одном и том же пруду, получая за это деньги.
И нет никого типа Гоголя, который готов плыть в никуда.
А почему мы такие? Нам не хватает воображения? Нам не хватает ощущения того, что жизнь - не застывшее стекло, что надо наблюдать и извлекать из наблюдения Истину?
Видимо это наш национальный порок, наша национальная недостаточность: мы, к сожалению, живём так быстро, поэтому нашим идеалом является неподвижность, вплавленность во время...
И как обычно, выражает это главным образом литература, тем более литература популярная.
Мы - фотографы в литературе, а не кинематографисты.
У нас в этом плане есть лишь два исключения, два "корифана": Лукьяненко и Крылов.
Лукьяненко универсальнее - он, в отличие от Пелевина, не зациклен на теме, он плывёт яхтой гордо, рассекая море читательских вожделений.
Крылов же предпочитает плыть вдоль берегов, однако он иногда плывёт далее Лукьяненки, который как коммерческий мореход, всегда сочетает израсходованный бензин с той стоимостью рублей, что принесут ему читатели.
Пелевин же плавает в одном и том же пруду, получая за это деньги.
И нет никого типа Гоголя, который готов плыть в никуда.
А почему мы такие? Нам не хватает воображения? Нам не хватает ощущения того, что жизнь - не застывшее стекло, что надо наблюдать и извлекать из наблюдения Истину?
Видимо это наш национальный порок, наша национальная недостаточность: мы, к сожалению, живём так быстро, поэтому нашим идеалом является неподвижность, вплавленность во время...
И как обычно, выражает это главным образом литература, тем более литература популярная.