На войне - как на войне - 9.
В июне 1918-го конно-стрелковая бригада вернулась в Иорданскую долину. Летом там сущее пекло, и даже местные жители стараются покинуть её в это время: жара, достигающая 48 градусов в тени; повсюду тучи мух; ядовитые змеи, скорпионы (иногда 15-ти сантиметровые). Но наибольшую опасность представляли незаметные глазу ночные охотники - кровожадные, как тигры, малярийные комары. Их несчастными жертвами стали сотни умерших в госпиталях от малярии новозеландцев, заразившихся болезнью в Иорданской долине в эти последние месяцы военных действий. У многих из выживших, болезнь приобрела хроническую форму и вскоре после выписки они снова оказались на больничной койке, прежде чем быть окончательно комиссованными и отправленными домой, в Новую Зеландию, с подорванным навсегда здоровьем.
Вертикальный разрез от Средиземного моря до Заиорданья
Чтобы уменьшить риск заражения, надо было сократить популяцию комаров. Для этого вокруг расположенных в низине военных лагерей проводились специальные инженерные мероприятия. Осушались все водоемы и лужи со стоячей водой, русла вади и ручьев укрепляли камнями, поить лошадей разрешалось только из расположенных на возвышении, в отдалении от берега, брезентовых желобов, куда воду закачивали - даже отпечаток копыта мог стать инкубатором для личинок комара. Через некоторое время усилия полевых инженеров и медицинской службы позволили несколько снизить заболеваемость, но ситуация оставалась близкой к критической. В некоторых подразделениях малярией заболел каждый четвертый военнослужащий.
По воспоминаниям сержанта Патрика Гамильтона из 4-го австралийского полевого госпиталя в Эль-Аудже, несмотря на противомоскитные сети над кроватями, от укусов комаров руки и ноги у всех напоминали решето. В конце мая за одну неделю через этот полевой эвакопункт прошло более тысячи человек, в основном с малярией разной степени тяжести. Легкие больные, проведя два-три дня в палатке, возвращались в свои части. В тяжелых случаях, чтобы сбить высокую температуру тела, как пишет Гамильтон, больного обкладывали льдом. Надо было все время следить за происходящим, поскольку сразу после кризиса, когда температура тела начинала быстро снижаться, могла произойти остановка сердца. Чтобы этого не случилось, несмотря на сорокоградусную жару, больных заворачивали в одеяла и старались поскорее отправить в госпиталь - до наступления следующего приступа.
Но тыловые госпитали, куда эвакуировали заболевших, находились в Каире и чтобы добраться туда, необходимо было проделать многоэтапное путешествие длиной почти в пятьсот километров.
маршрут эвакуации больных малярией от передовых позиций до Газы - меньше половины дороги до госпиталя. мог занять две-три недели
Из подразделения больного в горячечном бреду, как в описанном выше Гамильтоном случае, на носилках доставляли в полковой медпункт, где его осматривали, ставили диагноз и прикрепляли к одежде карточку с личными данными. После этого больного отправляли в расположенный южнее, ближе к Иерихону, дивизионный эвакопункт - туда уже мог добраться автотранспорт. Погрузив четверых больных (больше носилок в санитарную машину не помещалось) амбуланс начинал свой трудный подъем через горы в Иерусалим, куда больные прибывали покрытые пылью с ног до головы.
погрузка раненых в санитарную машину. Европейский ТВД
В Иерусалиме их направляли в один из двух больших перевалочных пунктов, организованных британской администрацией. Больные, как правило, задерживались там на несколько дней - для проверки медицинской карты, первичного лечения и отдыха. Годных, по мнению врача, к транспортировке, снова грузили в санитарные машины и через три-четыре часа тряски по ухабистой пыльной дороге, тяжелой и для здоровых людей, не говоря уже о больных с высокой температурой, они прибывали на железнодорожную станцию в Лоде. Позже, когда закончилась замена железнодорожной колеи, стало возможным доставлять больных в Лод санитарным поездом.
погрузка в санитарный поезд
В Лоде больные могли застрять на эвакопункте еще на пару дней в ожидании санитарного поезда до стационарного госпиталя, развернутого в Газе.
стационарный госпиталь мог быть и палаточным, как тот, что на снимке, в Порт-Саиде
Тех, у кого наблюдалось улучшение, перевозили санитарным поездом из Газы в Эль-Ариш - по железнодорожной ветке, проложенной для снабжения британской армии вдоль северного побережья Синая.
продолжение маршрута эвакуации через Синай: линии сообщения и трасса Суэцкого канала
После короткой остановки в Эль-Аришском госпитале, пациентов поездом отправляли на ж/д станцию Кантара Восточная (аль-Кантара эль-Шаркия), где им предстояло провести еще пару дней в местном госпитале, ожидая пока за ними придет санитарная машина с западной стороны Суэцкого канала и перевезет их на другой берег, к ж/д станции Кантара Западная. Последний участок пути до Каира выздоравливающие ехали со всем комфортом, которые могли предоставить пассажирские поезда Египетской железной дороги. В 1918-м у новозеландцев уже не было в Египте своего собственного госпиталя (большую часть корпуса перебросили к тому времени во Францию) и, как правило, конно-стрелки попадали в общий 27-й Каирский имперский военный госпиталь, где могли сколько угодно мечтать об особом уходе и заботливых руках родных новозеландских медсестер. Впрочем, иногда и там, среди медперсонала, попадались землячки.
Выписанных из госпиталя направляли для восстановления сил в санаторий Аотеа, в Гелиополе, примерно в восьми милях от Каира. Это был реабилитационный центр для бригады, созданный на частные пожертвования. Небольшой штат санатория был укомплектован новозеландками. Неустанная забота о выздоравливающих снискала им всеобщую любовь и величайшее уважение со стороны солдат конно-стрелковой бригады. И хотя работа их не была по достоинству оценена правительством Новой Зеландии, наградой этим женщинам стала благодарная память пациентов, которых они не просто ставили на ноги, но возвращали измученным войной людям вкус к жизни.
Справа: новозеландские медсестры с госпитального судна "Махено"
старшие медсестры
После санатория Аотеа, вернувшиеся в строй направлялись в Исмаилию - большой тренировочный лагерь на берегу Крокодилова озера (оз. Тимсах), в центральной части Суэцкого канала Там их некоторое время гоняли вместе со свежеприбывшими пополнением для бригады, прежде чем отправить обратно на линию фронта. Исхудавших и пожелтевших возвращающихся было легко отличить от зеленых новичков.
санаторий Аотеа
Возвращение происходило совсем в другом темпе и резко отличалось от неторопливого санитарного поезда. Подкрепления перебрасывали на север по ночам, на открытых железнодорожных платформах. Набивали по тридцать пять человек, плотно прижатых друг к другу - с вещмешками, оружием, сухим пайком на двое суток и полным боекомплектом повернуться было практически негде.
переброска солдат на открытых платформах от Суэца к Кантаре
Утро после бессонной ночи, проведенной в грохочущем и дергающемся составе, они встречали в Лоде, где задерживались только на время, необходимое, чтобы умыться и перекусить на скорую руку. Их уже ждал другой поезд - в Иерусалим, где прибывших размещали на ночь в лагере Пустынного корпуса, неподалеку от вокзала. Отсюда грузовиками их перебрасывали в Иерихон, где их встречали присланные из полков коневоды с лошадьми.
Так замыкался для усталого солдата круг, начавшийся с укуса комара: болезнь, госпиталь, выздоровление, возвращение в строй - к своим обязанностям, к жаре, пыли и прочим удовольствиям Иорданской долины.
Израильская почта, Всемирная кампания по борьбе с малярией, 1962 г., конверт первого дня гашения
цельнотянуто на сайте Медицина на почтовых марках мира
Где он берет эту траву?
-The Mounted Riflemen in Sinai and Palestine: The Story of New Zealand's Crusaders, глава XVII
-Official History of Australia in the War of 1914-1918, Volume VII глава XXXVII, "Лето в Иорданской долине"
Дисклейм:
- пересказ вольный, но с опорой на текст.
Предыдущие серии:
- по тэгу WWI
