Так вышло, что "Бойню номер пять" прочла только что. И офигела с одной небольшой детальки в сюжете. Я под катом приведу отрывок, чтобы не пересказывать. Э-э... это вообще как
( Read more... )
>Да и комплименты англичанам со стороны нацистов насчёт "правильного противника" их не особо хорошо характеризуют.
Пренценденты были и до того, однако:
«Великая иллюзия» (фр. La grande illusion) - французский драматический художественный фильм, созданный режиссёром Жаном Ренуаром в 1937 году. ... Первая мировая война. Французские лётчик Марешаль и офицер штаба дивизии Боэльдьё во время разведывательного полёта сбиты немецким асом фон Рауффенштайном, для которого классовые различия существеннее национальных. Он приглашает французов - «если среди них есть офицеры» - на ужин, пока их не забрали в лагерь для военнопленных, не отказывает в гостеприимстве и простолюдину Марешалю, но за столом его не замечает, а с аристократом Боэльдьё легко находит общий язык. ... После долгих скитаний по немецким лагерям и неоднократных попыток побега Марешаля и Боэльдьё отправляют в крепость, из которой, как утверждает её комендант, ещё никому не удавалось бежать. Комендантом крепости оказывается Рауффенштайн, после тяжёлых ранений получивший инвалидность. Он тепло встречает французов, создаёт для них наилучшие условия, но, при всём уважении к их патриотизму, предостерегает от новых попыток побега. В крепости лётчики вновь встречаются с Розенталем. Относясь пренебрежительно к Марешалю и Розенталю, Рауффенштайн часто и доверительно беседует с Боэльдьё, полагая, что их объединяет общая беда: «чем бы ни закончилась эта война, она станет концом и для Рауффенштайнов, и для Боэльдьё». Ответная симпатия Боэльдьё, который и в крепости не обходится без белых перчаток, не мешает французу готовить вместе с товарищами очередной побег. В последний момент он отказывается бежать вместе с Марешалем и Розенталем («ваш план хорош для двоих») и остаётся, чтобы отвлечь внимание охраны от беглецов. Тяжело раненый Рауффенштайном, Боэльдьё умирает у него на руках
Как по-моему - это близко. Вот есть Настоящий Достойный Противник - а вон какие-то подлые людишки (подлые в старом значении слова). Только там подход был классовый - а здесь расовый.
"Александр Невский" - кнехтов отпустить, что с взять - подневольные.
И наоборот - рассказ Чехова: Гостиная статского советника Шарамыкина... Взять к примеру хоть благотворительные вечера. Какие прекрасные бывали у нас прежде вечера. Что за прелесть! И поют, и играют, и читают… После войны, помню, когда здесь пленные турки стояли, Анюточка делала вечер в пользу раненых. Собрали тысячу сто рублей… Турки-офицеры, помню, без ума были от Анюточкина голоса, и всё ей руку целовали. Хе, хе… Хоть и азиаты, а признательная нация. Вечер до того удался, что я, верите ли, в дневник записал. Это было, как теперь помню, в… семьдесят шестом… нет! в семьдесят седьмом… Нет! Позвольте, когда у нас турки стояли? Анюточка, сколько нашему Колечке лет? - Мне, папа, семь лет! - говорит Коля, черномазый мальчуган с смуглым лицом и черными, как уголь, волосами.
Для жены статского советника пленный турецкий офицер - не лютый враг, да ещё и иноверец, а желанный любоаник.
Скорее второе. Там все дети: - Прежде наш город в этом отношении был счастливее, - говорит Шарамыкин, щуря свои кроткие глаза на тлеющие уголья. - Ни одной зимы не проходило без того, чтобы не приезжала какая-нибудь звезда. Бывали и знаменитые актеры и певцы, а нынче… чёрт знает что! - кроме фокусников да шарманщиков никто не наезжает. Никакого эстетического удовольствия… Живем, как в лесу. Да-с… А помните, ваше превосходительство, того итальянского трагика… как его?.. еще такой брюнет, высокий… Дай бог память… Ах, да! Луиджи Эрнесто де Руджиеро… Талант замечательный… Сила! Одно слово скажет, бывало, и театр ходором ходит. Моя Анюточка принимала большое участие в его таланте. Она ему и театр выхлопотала и билеты на десять спектаклей распродала… Он ее за это декламации и мимике учил. Душа человек! Приезжал он сюда… чтоб не соврать… лет двенадцать тому назад… Нет, вру… Меньше, лет десять… Анюточка, сколько нашей Нине лет? - Десятый год! - кричит из своего кабинета Анна Павловна. - А что? - Ничего, мамочка, это я так… И певцы хорошие приезжали, бывало… Помните вы tenore di grazia Прилипчина? Что за душа человек! Что за наружность! Блондин… лицо этакое выразительное, манеры парижские… А что за голос, ваше превосходительство! Одна только беда: некоторые ноты желудком пел и «ре» фистулой брал, а то всё хорошо. У Тамберлика, говорил, учился… Мы с Анюточкой выхлопотали ему залу в общественном собрании, и в благодарность за это он, бывало, нам целые дни и ночи распевал… Анюточку петь учил… Приезжал он, как теперь помню, в Великом посту, лет… лет двенадцать тому назад. Нет, больше… Вот память, прости господи! Анюточка, сколько нашей Надечке лет? - Двенадцать! - Двенадцать… ежели прибавить десять месяцев… Ну, так и есть… тринадцать!..
Следующий - от турка. И последний: - Да, постарели, и энергии той уж нет!.. - соглашается Лопнев, вздыхая. - Вот где причина… Старость, батенька! Новых инициаторов нет, а старые состарились… Нет уж того огня. Я, когда был помоложе, не любил, чтоб общество скучало… Я был первым помощником вашей Анны Павловны… Вечер ли с благотворительною целью устроить, лотерею ли, приезжую ли знаменитость поддержать - всё бросал и начинал хлопотать. Одну зиму, помню, я до того захлопотался и набегался, что даже заболел… Не забыть мне этой зимы!.. Помните, какой спектакль сочинили мы с вашей Анной Павловной в пользу погорельцев? - Да это в каком году было? - Не очень давно… В семьдесят девятом… Нет, в восьмидесятом, кажется! Позвольте, сколько вашему Ване лет? - Пять! - кричит из кабинета Анна Павловна. - Ну, стало быть, это было шесть лет тому назад… Рассказ "Живая хронология".
Пренценденты были и до того, однако:
«Великая иллюзия» (фр. La grande illusion) - французский драматический художественный фильм, созданный режиссёром Жаном Ренуаром в 1937 году. ...
Первая мировая война. Французские лётчик Марешаль и офицер штаба дивизии Боэльдьё во время разведывательного полёта сбиты немецким асом фон Рауффенштайном, для которого классовые различия существеннее национальных. Он приглашает французов - «если среди них есть офицеры» - на ужин, пока их не забрали в лагерь для военнопленных, не отказывает в гостеприимстве и простолюдину Марешалю, но за столом его не замечает, а с аристократом Боэльдьё легко находит общий язык. ...
После долгих скитаний по немецким лагерям и неоднократных попыток побега Марешаля и Боэльдьё отправляют в крепость, из которой, как утверждает её комендант, ещё никому не удавалось бежать. Комендантом крепости оказывается Рауффенштайн, после тяжёлых ранений получивший инвалидность. Он тепло встречает французов, создаёт для них наилучшие условия, но, при всём уважении к их патриотизму, предостерегает от новых попыток побега. В крепости лётчики вновь встречаются с Розенталем.
Относясь пренебрежительно к Марешалю и Розенталю, Рауффенштайн часто и доверительно беседует с Боэльдьё, полагая, что их объединяет общая беда: «чем бы ни закончилась эта война, она станет концом и для Рауффенштайнов, и для Боэльдьё». Ответная симпатия Боэльдьё, который и в крепости не обходится без белых перчаток, не мешает французу готовить вместе с товарищами очередной побег. В последний момент он отказывается бежать вместе с Марешалем и Розенталем («ваш план хорош для двоих») и остаётся, чтобы отвлечь внимание охраны от беглецов.
Тяжело раненый Рауффенштайном, Боэльдьё умирает у него на руках
А.Н.
Reply
Reply
Вот есть Настоящий Достойный Противник - а вон какие-то подлые людишки (подлые в старом значении слова).
Только там подход был классовый - а здесь расовый.
"Александр Невский" - кнехтов отпустить, что с взять - подневольные.
И наоборот - рассказ Чехова:
Гостиная статского советника Шарамыкина...
Взять к примеру хоть благотворительные вечера. Какие прекрасные бывали у нас прежде вечера. Что за прелесть! И поют, и играют, и читают… После войны, помню, когда здесь пленные турки стояли, Анюточка делала вечер в пользу раненых. Собрали тысячу сто рублей… Турки-офицеры, помню, без ума были от Анюточкина голоса, и всё ей руку целовали. Хе, хе… Хоть и азиаты, а признательная нация. Вечер до того удался, что я, верите ли, в дневник записал. Это было, как теперь помню, в… семьдесят шестом… нет! в семьдесят седьмом… Нет! Позвольте, когда у нас турки стояли? Анюточка, сколько нашему Колечке лет?
- Мне, папа, семь лет! - говорит Коля, черномазый мальчуган с смуглым лицом и черными, как уголь, волосами.
Для жены статского советника пленный турецкий офицер - не лютый враг, да ещё и иноверец, а желанный любоаник.
А.Н.
Reply
Reply
Там все дети:
- Прежде наш город в этом отношении был счастливее, - говорит Шарамыкин, щуря свои кроткие глаза на тлеющие уголья. - Ни одной зимы не проходило без того, чтобы не приезжала какая-нибудь звезда. Бывали и знаменитые актеры и певцы, а нынче… чёрт знает что! - кроме фокусников да шарманщиков никто не наезжает. Никакого эстетического удовольствия… Живем, как в лесу. Да-с… А помните, ваше превосходительство, того итальянского трагика… как его?.. еще такой брюнет, высокий… Дай бог память… Ах, да! Луиджи Эрнесто де Руджиеро… Талант замечательный… Сила! Одно слово скажет, бывало, и театр ходором ходит. Моя Анюточка принимала большое участие в его таланте. Она ему и театр выхлопотала и билеты на десять спектаклей распродала… Он ее за это декламации и мимике учил. Душа человек! Приезжал он сюда… чтоб не соврать… лет двенадцать тому назад… Нет, вру… Меньше, лет десять… Анюточка, сколько нашей Нине лет?
- Десятый год! - кричит из своего кабинета Анна Павловна. - А что?
- Ничего, мамочка, это я так… И певцы хорошие приезжали, бывало… Помните вы tenore di grazia Прилипчина? Что за душа человек! Что за наружность! Блондин… лицо этакое выразительное, манеры парижские… А что за голос, ваше превосходительство! Одна только беда: некоторые ноты желудком пел и «ре» фистулой брал, а то всё хорошо. У Тамберлика, говорил, учился… Мы с Анюточкой выхлопотали ему залу в общественном собрании, и в благодарность за это он, бывало, нам целые дни и ночи распевал… Анюточку петь учил… Приезжал он, как теперь помню, в Великом посту, лет… лет двенадцать тому назад. Нет, больше… Вот память, прости господи! Анюточка, сколько нашей Надечке лет?
- Двенадцать!
- Двенадцать… ежели прибавить десять месяцев… Ну, так и есть… тринадцать!..
Следующий - от турка. И последний:
- Да, постарели, и энергии той уж нет!.. - соглашается Лопнев, вздыхая. - Вот где причина… Старость, батенька! Новых инициаторов нет, а старые состарились… Нет уж того огня. Я, когда был помоложе, не любил, чтоб общество скучало… Я был первым помощником вашей Анны Павловны… Вечер ли с благотворительною целью устроить, лотерею ли, приезжую ли знаменитость поддержать - всё бросал и начинал хлопотать. Одну зиму, помню, я до того захлопотался и набегался, что даже заболел… Не забыть мне этой зимы!.. Помните, какой спектакль сочинили мы с вашей Анной Павловной в пользу погорельцев?
- Да это в каком году было?
- Не очень давно… В семьдесят девятом… Нет, в восьмидесятом, кажется! Позвольте, сколько вашему Ване лет?
- Пять! - кричит из кабинета Анна Павловна.
- Ну, стало быть, это было шесть лет тому назад…
Рассказ "Живая хронология".
А.Н.
Reply
Leave a comment