(no subject)
я жила одна, по соседству с недоброжелательными (уже бывшими) заказчиками. Однажды я зашла к ним, чтобы все исправить, а Н. злобно сказала - "почему ты не разговариваешь со мной, как с заказчицей?" а ее взрослый сын "наехал" на меня, сказав, что у лестницы перила слева. я отшила его, потому что они были справа. Я увидела, что эти люди не изменились, и поспешила уйти оттуда.
Со мной в доме, где я снимала apartment, жила семья с детьми. Как-то раз соседская девочка сказала, что ко мне молодой человек, ждет в прихожей. Я вышла и узнала Лешу В. Он принес несчастье. Леша рассказал, что путешествует уже давно, и ему не раз приходилось продавать вещи, чтобы ехать дальше и дальше. Я сказала ему, чтобы он конечно оставался у меня на ночлег воон на том диване. А ночью случилось вот что.
Моя пожилая учительница английского тоже оказалась с нами в доме, и когда Леша В. уснул, принялась на ночь мне рассказывать, кто из нас как умрет. Он (Леша) и был первым в ее рассказе. Я словно видела "в лицах", как соседский сын пошел с ним рубить лес рядом с железной дорогой. Он повалил одно дерево прямо Леше на шею, так, что тот не мог пошевелиться. Каждый проезжающий поезд понемногу вдавливал торчащую пилу ему в шею, отчего он стонал, пока голова наконец не откатилась от тела.
Следом учительница рассказала, что ее саму убъет маленькая соседская девочка. Я видела и это, хотя всячески отворачивалась. Потом, видимо, настал мой черед. Уже мертвая тетушка на соседней кровати начала резко стареть, и ее губы с улыбкой произнесли - "а тебя убъют мои старые кости, смотри как именно". Дальше я досматривать не стала, т.к. поняла неизбежность того, что со всеми нами произойдет. Зато я чувствовала, как истлевшая костяная ладонь приближается к моей спине, чтобы вонзиться в нее.
Со мной в доме, где я снимала apartment, жила семья с детьми. Как-то раз соседская девочка сказала, что ко мне молодой человек, ждет в прихожей. Я вышла и узнала Лешу В. Он принес несчастье. Леша рассказал, что путешествует уже давно, и ему не раз приходилось продавать вещи, чтобы ехать дальше и дальше. Я сказала ему, чтобы он конечно оставался у меня на ночлег воон на том диване. А ночью случилось вот что.
Моя пожилая учительница английского тоже оказалась с нами в доме, и когда Леша В. уснул, принялась на ночь мне рассказывать, кто из нас как умрет. Он (Леша) и был первым в ее рассказе. Я словно видела "в лицах", как соседский сын пошел с ним рубить лес рядом с железной дорогой. Он повалил одно дерево прямо Леше на шею, так, что тот не мог пошевелиться. Каждый проезжающий поезд понемногу вдавливал торчащую пилу ему в шею, отчего он стонал, пока голова наконец не откатилась от тела.
Следом учительница рассказала, что ее саму убъет маленькая соседская девочка. Я видела и это, хотя всячески отворачивалась. Потом, видимо, настал мой черед. Уже мертвая тетушка на соседней кровати начала резко стареть, и ее губы с улыбкой произнесли - "а тебя убъют мои старые кости, смотри как именно". Дальше я досматривать не стала, т.к. поняла неизбежность того, что со всеми нами произойдет. Зато я чувствовала, как истлевшая костяная ладонь приближается к моей спине, чтобы вонзиться в нее.