новый год марсель
На углу улицы Рима и улицы Палуд высоко на постаменте стоит бюст Пьера Пюже. Я вышла из парадной и сразу его признала по ноге, потому что однажды тыщу 6 лет назад я его рисовала в парке - ну как его, просто статую в красивой одежде и изящной позе. А потом оказалось, что это не просто статуя, а местный марсельский микеланджело.
Дом-утюг на углу улиц Рима и Палуд - самая первая пюжевская работа в Марселе. Я в нем нечаянно поселилась на две первые ночи года именно потому, что Пюже где-то долго лежал в моем старом блокнотике между мятых страничек, залитых вином и кофе.
Марсель на две ночи - это проехать 31 декабря пол-юга за 6 часов, слушать в айподе “а песни довольно одной, чтоб только о доме в ней пелось”, видеть в пути пастбища осликов и полосатые ветровые рукава (на самом деле это носки).
В приморском баре в Старом порту был канделябр о пяти свечах, и все орали 12-11-10-9-8-7-6-5-4-3-2-1-бон-анееееее и наступил 2020202020. Я сказала тогда вслух по-русски “ну за старый год, пропади он пропадом, господи-прости-меня”, хлопнула большой бокал и захотела очень услышать “а ты не много себе налила, внученька?” и подумала, что мне так больше никто никогда не скажет.
Это полосатое утро 1 января через ставни, это 3 в 1 в синей кружке, зеленый плед поверх розовой пижамы (отопление не работало, но тем лучше), красные трусы и черная решетка-орнамент на окне, что выходит на улице Рима.
Долгие лестницы наверх заставлены терракотовыми горшками, терракотовые листья спутались с бумажными серпантинами. На площади Корзина мне на капюшон падают круглые ягоды платанов, там трафаретный отпечаток дерева на бежевой стене с маленькой мадонной в нише напротив.
На площади Ланш (Lenche - спрашиваю официанта “плас де Ленч?” - “де Ланш, боооже ты мой!” c укоризной и мне совестно) горячий киш, кофейная пена на краю чашки, цветные шарфы наконец проснувшихся граждан, запах каштанов, рыбы и сухих листьев, что запутались под стульями террасы. Внизу в тонкий треугольник лестницы бликает море, запертое в Старом порту, зажатое кораблями. Бывший кино-декоратор, а теперь режиссер театра теней по имени Ив говорит “Приходи сюда вечером”, я киваю и спускаюсь, шурша изнанками листьев, в порт звонить семье. Сижу на скамейке, вокруг меня сели сперва бабушка, потом дедушка, сидим смотрим на воду. Наверное, когда я ушла, они познакомились и поженились.
У крепости СанЖан падают и взмывают чайки, бегают и смеются дети, толкаются волнами круглые ракушки под тонким покровом воды у самой кромки. Поломанные солнечные блики как продолжение рассыпанных по набережной конфетти. Садится солнце и тихо идут по Неве корабли.
А вечером - это 6 или 8? который раз задается вопрос, пока не наступает полдевятого и я выныриваю на опознавательный знак, на огоньки на деревьях на площади Ланш, и говорю Иву - “а вы давно ждете?” - “С 6”. Значит, все-таки 6.
Он так долго ждал, значит очень влюбился © -- оставьте, я тень в его театре, эпоха ивов только началась вместе с 20202020. Мы идем вдоль воды и поднимаемся на балкон над Старым портом есть и пить. Он говорит “Патрик Брюэль очень противный по своему характеру, я с ним работал”, а я говорю “Зато как он двигает лицом в “Escalier de la butte”, за это противный характер можно и простить”. "Нельзя" - отвечает он.
2 января снова полосатое, синее, зеленое и красное,
и у меня есть полчаса перед бежать на вокзал, я беру кофе в порту рядом с моряками с протабаченными усами, внушительными как у Горького. На Марселем легкий туман, в кафе играет жан-жак-голдманская “я дойду до края своих мечт”, я ее так люблю и мы вместе с усатыми моряками ее немножко поем.
На Сан-Шарле на львиной голове чайка широко распахивала крылья, я уселась у окна и приготовилась снова пересекать пол-юга, и когда очередной ив весь такой красивый как потом выяснилось Кристофф уселся рядом и начал меня осторожно обаевывать, я догадалась - “Это все красные трусы”.
Спустя шесть часов мы с ним пили в баре Бристоль у тулузского вокзала, и на террасу вышел морячок с усами. Вы женаты? -- спросил он нас. Нет, мы ехали вместе из Марселя. Я тоже из Марселя, сказал моряк, и вдруг запел “раз вы узжаете, я еду с вами”, моя любимая песня, где Жак Дютрон делает красиво ручки.
А еще я потом нашла старую картинку того первого дома Пюже.
Сравнила с моим окном и поняла, что я там стою на балконе в чепчике.
