Женщина-салфетка
Когда дочь Ивана Урганта Эрика начала встречаться с чёрным парнем, и её за это затравили в Сети, я первая встала на её защиту.
Фото: Соцсети
Не оглядываясь на ваши -- часто расистские -- убеждения, я врубаюсь за тех, кто стал жертвами расизма в России.
А теперь давайте поговорим о том, как низко уронила Эрика своё достоинство.
О том, как роняете его вы, мои дорогие бабы. Роняете на протяжении всей жизни, подстраиваясь и прогибаясь под мужиков до полной потери себя.
Плечом к плечу с бойфрендом Эрика вышла на протест против расовой дискриминации.
Бойфренд нёс плакат, надпись на котором в переводе на русский гласила:
Система трахала нас жёстче, чем мы трахали ваших дочерей.
Слева в коллаже вы видите протестующую Эрику с бойфрендом. Справа -- Иван Ургант обнимает её же: свою -- тогда ещё маленькую -- дочку.
Думала ли Эрика о том, каково будет отцу, матери, бабушкам и дедушкам читать надпись на плакате о том, как жёстко её трахал тот, кого система трахнула ещё жёстче?
Протестуя против расовой дискриминации, Эрика допустила самую настоящую дискриминацию по отношению к себе самой.
Парень плюёт в лицо ей, её отцу, её предкам, а Эрика и не думает его одёрнуть!
Наоборот! Поддерживает, выбирая между чувствами того, кто тебя воспитал, и того, кто тебя трахает, чувства второго.
Главное для нашей бабы -- это подстроиться под мужика. А то, что во время этой подстройки придётся наплевать в души тех, кто её по-настоящему любит -- матери, отца, ребёнка, -- это, по мнению нашей бабы, вполне себе адекватная плата за великую честь взять в рот мужской член.
Да ни одна афроамериканка такую цену за мужскую пипиську не заплатит!
У афроамериканок, к отличие от наших куриц, с чувством собственного достоинства -- всё в порядке.
Вот не могу представить себе афроамериканку, которая бы шла под ручку с парнем, а тот бы нёс картонку с надписью, оскорбляющей честь чернокожих отцов. Да любая бы чёрная девка дала мужику за такое в ухо и сказала: «Совсем охренел, что ли, дебил? Ты кто такой, чтобы моих отцов оскорблять?» Плюнула бы, развернулась и ушла. И была бы права.
Наша же курица ради члена отречётся и от своей семьи, и от религии, и от страны, и от убеждений. Вообще без проблем отречётся. И глазом не моргнёт.
Была христианкой -- стала мусульманкой или иудейкой. Ходила по музеем -- теперь таскается на стадион болеть за «Спартак». Ездила по выходным к своим родителям -- стала ездить к его.
Жила с ребёнком от первого брака -- скинула его бабке, как только в писе завёлся член. А если и не скинула, то позволяет новому мужику относиться к этому ребёнку, как минимум, равнодушно. Так и растёт бедный малыш или малышка в леденящей нелюбви отчима.
А всё потому, что внутренний стержень нашей бабы представляет из себя мягонькую бумажную салфетку, которой может вытереться практически каждый член.
Глядя на Эрику, я почему-то уверена: парень её, конечно, трахает жёстко, по-всякому, как ему вздумается, но уважать -- не уважает. И не потому, что она белая, а он -- чёрный, а потому, что ведёт себя Эрика, как бумажный платочек «Клинекс».
В нашей бабе нет достоинства. Оттого и все её беды.
А теперь, девки, давайте начистоту: узнали в себе Эрику? Теряли себя, подстраиваясь под мужиков в жалкой попытке влиться в его мир? Чем дело кончилось? Стали удобной мебелью, или вас всё-таки выбросили на помойку?
Я вас слушаю очень внимательно.
Фото: Соцсети
Не оглядываясь на ваши -- часто расистские -- убеждения, я врубаюсь за тех, кто стал жертвами расизма в России.
А теперь давайте поговорим о том, как низко уронила Эрика своё достоинство.
О том, как роняете его вы, мои дорогие бабы. Роняете на протяжении всей жизни, подстраиваясь и прогибаясь под мужиков до полной потери себя.
Плечом к плечу с бойфрендом Эрика вышла на протест против расовой дискриминации.
Бойфренд нёс плакат, надпись на котором в переводе на русский гласила:
Система трахала нас жёстче, чем мы трахали ваших дочерей.
Слева в коллаже вы видите протестующую Эрику с бойфрендом. Справа -- Иван Ургант обнимает её же: свою -- тогда ещё маленькую -- дочку.
Думала ли Эрика о том, каково будет отцу, матери, бабушкам и дедушкам читать надпись на плакате о том, как жёстко её трахал тот, кого система трахнула ещё жёстче?
Протестуя против расовой дискриминации, Эрика допустила самую настоящую дискриминацию по отношению к себе самой.
Парень плюёт в лицо ей, её отцу, её предкам, а Эрика и не думает его одёрнуть!
Наоборот! Поддерживает, выбирая между чувствами того, кто тебя воспитал, и того, кто тебя трахает, чувства второго.
Главное для нашей бабы -- это подстроиться под мужика. А то, что во время этой подстройки придётся наплевать в души тех, кто её по-настоящему любит -- матери, отца, ребёнка, -- это, по мнению нашей бабы, вполне себе адекватная плата за великую честь взять в рот мужской член.
Да ни одна афроамериканка такую цену за мужскую пипиську не заплатит!
У афроамериканок, к отличие от наших куриц, с чувством собственного достоинства -- всё в порядке.
Вот не могу представить себе афроамериканку, которая бы шла под ручку с парнем, а тот бы нёс картонку с надписью, оскорбляющей честь чернокожих отцов. Да любая бы чёрная девка дала мужику за такое в ухо и сказала: «Совсем охренел, что ли, дебил? Ты кто такой, чтобы моих отцов оскорблять?» Плюнула бы, развернулась и ушла. И была бы права.
Наша же курица ради члена отречётся и от своей семьи, и от религии, и от страны, и от убеждений. Вообще без проблем отречётся. И глазом не моргнёт.
Была христианкой -- стала мусульманкой или иудейкой. Ходила по музеем -- теперь таскается на стадион болеть за «Спартак». Ездила по выходным к своим родителям -- стала ездить к его.
Жила с ребёнком от первого брака -- скинула его бабке, как только в писе завёлся член. А если и не скинула, то позволяет новому мужику относиться к этому ребёнку, как минимум, равнодушно. Так и растёт бедный малыш или малышка в леденящей нелюбви отчима.
А всё потому, что внутренний стержень нашей бабы представляет из себя мягонькую бумажную салфетку, которой может вытереться практически каждый член.
Глядя на Эрику, я почему-то уверена: парень её, конечно, трахает жёстко, по-всякому, как ему вздумается, но уважать -- не уважает. И не потому, что она белая, а он -- чёрный, а потому, что ведёт себя Эрика, как бумажный платочек «Клинекс».
В нашей бабе нет достоинства. Оттого и все её беды.
А теперь, девки, давайте начистоту: узнали в себе Эрику? Теряли себя, подстраиваясь под мужиков в жалкой попытке влиться в его мир? Чем дело кончилось? Стали удобной мебелью, или вас всё-таки выбросили на помойку?
Я вас слушаю очень внимательно.