Вот да.
эта осень приходит холодной трассой,
дождливыми городами,
в шелесте машин отдается отчетливый смех.
вот стоишь, вымерзая, как мамонт, куря затяжными глотками,
понимаешь, что остается - становиться сильнее всех.
ничего, ничего,
ничего, говорю,
я приеду,
ты держи меня за руки, а я буду с тобой говорить,
как идешь по трассе, темнота наползает по следу,
как из всего, что держит - остается одна горячая нить.
как она становится тем самым клубочком,
по которому доходишь до дома,
как ты держишься за нее, бредя по улицам незнакомым.
как она хранит в особенной этой тиши, в отринутости особой,
то, что казалось единственной слабостью, для того только годной, чтобы
превозмочь ее, выдрать с корнем -
как ей согреваешься в этом холоде, становясь размягченным и покорным.
я приеду, приеду,
говорю тебе, я приеду,
только пусть на кухне в синих конфорках мерцает газ,
жди меня - и я буду идти по этому свету,
зажигай мне огонь, чтобы я нашлась.
(с) alonso_kexano
дождливыми городами,
в шелесте машин отдается отчетливый смех.
вот стоишь, вымерзая, как мамонт, куря затяжными глотками,
понимаешь, что остается - становиться сильнее всех.
ничего, ничего,
ничего, говорю,
я приеду,
ты держи меня за руки, а я буду с тобой говорить,
как идешь по трассе, темнота наползает по следу,
как из всего, что держит - остается одна горячая нить.
как она становится тем самым клубочком,
по которому доходишь до дома,
как ты держишься за нее, бредя по улицам незнакомым.
как она хранит в особенной этой тиши, в отринутости особой,
то, что казалось единственной слабостью, для того только годной, чтобы
превозмочь ее, выдрать с корнем -
как ей согреваешься в этом холоде, становясь размягченным и покорным.
я приеду, приеду,
говорю тебе, я приеду,
только пусть на кухне в синих конфорках мерцает газ,
жди меня - и я буду идти по этому свету,
зажигай мне огонь, чтобы я нашлась.
(с) alonso_kexano