Разрушительная свобода созидания по-гречески.
Есть такой возраст, когда мы прекрасно безрассудны, когда мы живём сегодняшним днём, находимся в постоянном поиске приключений, и не задумываясь, воплощаем в жизнь самые безумные идеи. Когда невообразимые мечты вот-вот готовы сбыться, а любовь - сокрушающая страсть.
Потом приходит зрелость. И мы кропотливо обосновываем наше существование, осторожно выверяем следующий шаг и усердно взвешиваем все "за" и "против". В этот момент, оказывается, большое счастье повстречать человека, который оглушит твой быт своей неудержимой свободой. Но, главное, станет другом и учителем, не отнимая лёгкости бытия. И тогда все неудачи, рухнувшие разом идеалистические планы, даже несчастную любовь - пережить возможно. А ещё лучше, когда вокруг будет море с дельфинами, женщины и вино.
Спектакль"Грек Зорба", по практически одноимённому роману Никоса Казантзакиса "Я, Грек Зорба" как раз именно такой случай.
Столичная публика толпилась под театром имени Ивана Франка в волнительном настроении. Нынче, 30 сентября - премьера. К тому же, режиссёр Виталий Малахов имеет репутацию человека-праздника, который умело лавирует между философскими беседами и зрелищностью. Что для репертуарной афиши этого театра, условимся, не свойственно.
Почти трёхчасовой разговор о свободе, дружбе, любви и смерти, о Боге и революции. Зал с интересом внимал труднослышимым трактатам с подмостков и бодро реагировал на сверхвыразительное "Овва!" Алексиса Зорба в исполнении Анатолия Хостикоева. В то время как трогательный и ранимый Никос, от лица которого ведётся всё повествование (Юрий Сак), не решался действовать и покорно ожидал результатов очередной выходки грека. Безрассудность и охмелевший раж - формула покорения всех вершин и просторов. И затонувшая шахта, щепки от летящих брёвен, скрежет покорёженного метала, не конец - а начало для новых свершений.
Волна умиления и оваций нахлынула с появлением Натальи Сумской. Её Гортензия - абсолютная комбинация невероятной женственности, наивности и чистоты с красноречивой судьбой жены не только капитанов четырёх стран, но и всего состава адмиралтейского корабля. Её воспоминания полны эротического патриотизма, а трогательная речь с французским прононсом заставляет буквально унюхать ароматы мыльной воды, которую выплеснули на тротуар из парикмахерского салона.
Лирика, абсурд, комедия и настоящая драма - всё это мастерски инкрустировано пением, танцами, да игрой на музыкальных инструментах (Хостикоев освоил технику извлечения звука из удивительного инструмента сандур).
Другое дело, что такая громоздкая философия драматургии, кажется, требует более камерной интерпретации. Когда контакт со зрителем почти тактильный и чувствуешь себя полноценным участником дискуссии. Ведь апельсиновые сады и рай обсуждаются, глядя в глаза. В такие случаи важна каждая пауза, которую на такой масштабной сцене сложно уловить. Смысл ускользает, остаётся только молчать и теряться в догадках. Хотя, и такой вариант тоже приемлем.
Ведь недосказанность в финале, безболезненное отсечение всех привязанностей между героями во время прощания, отсутствие конкретной жирной точки - даёт возможность сознанию глубоко вздохнуть и самостоятельно всё переиграть на свой лад. Ведь каждый из нас сам строит свою реальность. Личность есть мир. И да, «жизнь жестока, даже для тех, кому повезло» - делился Зорба с Никасом. Но в итоге последнее слово всегда за нами
Потом приходит зрелость. И мы кропотливо обосновываем наше существование, осторожно выверяем следующий шаг и усердно взвешиваем все "за" и "против". В этот момент, оказывается, большое счастье повстречать человека, который оглушит твой быт своей неудержимой свободой. Но, главное, станет другом и учителем, не отнимая лёгкости бытия. И тогда все неудачи, рухнувшие разом идеалистические планы, даже несчастную любовь - пережить возможно. А ещё лучше, когда вокруг будет море с дельфинами, женщины и вино.
Спектакль"Грек Зорба", по практически одноимённому роману Никоса Казантзакиса "Я, Грек Зорба" как раз именно такой случай.
Столичная публика толпилась под театром имени Ивана Франка в волнительном настроении. Нынче, 30 сентября - премьера. К тому же, режиссёр Виталий Малахов имеет репутацию человека-праздника, который умело лавирует между философскими беседами и зрелищностью. Что для репертуарной афиши этого театра, условимся, не свойственно.
Почти трёхчасовой разговор о свободе, дружбе, любви и смерти, о Боге и революции. Зал с интересом внимал труднослышимым трактатам с подмостков и бодро реагировал на сверхвыразительное "Овва!" Алексиса Зорба в исполнении Анатолия Хостикоева. В то время как трогательный и ранимый Никос, от лица которого ведётся всё повествование (Юрий Сак), не решался действовать и покорно ожидал результатов очередной выходки грека. Безрассудность и охмелевший раж - формула покорения всех вершин и просторов. И затонувшая шахта, щепки от летящих брёвен, скрежет покорёженного метала, не конец - а начало для новых свершений.
Волна умиления и оваций нахлынула с появлением Натальи Сумской. Её Гортензия - абсолютная комбинация невероятной женственности, наивности и чистоты с красноречивой судьбой жены не только капитанов четырёх стран, но и всего состава адмиралтейского корабля. Её воспоминания полны эротического патриотизма, а трогательная речь с французским прононсом заставляет буквально унюхать ароматы мыльной воды, которую выплеснули на тротуар из парикмахерского салона.
Лирика, абсурд, комедия и настоящая драма - всё это мастерски инкрустировано пением, танцами, да игрой на музыкальных инструментах (Хостикоев освоил технику извлечения звука из удивительного инструмента сандур).
Другое дело, что такая громоздкая философия драматургии, кажется, требует более камерной интерпретации. Когда контакт со зрителем почти тактильный и чувствуешь себя полноценным участником дискуссии. Ведь апельсиновые сады и рай обсуждаются, глядя в глаза. В такие случаи важна каждая пауза, которую на такой масштабной сцене сложно уловить. Смысл ускользает, остаётся только молчать и теряться в догадках. Хотя, и такой вариант тоже приемлем.
Ведь недосказанность в финале, безболезненное отсечение всех привязанностей между героями во время прощания, отсутствие конкретной жирной точки - даёт возможность сознанию глубоко вздохнуть и самостоятельно всё переиграть на свой лад. Ведь каждый из нас сам строит свою реальность. Личность есть мир. И да, «жизнь жестока, даже для тех, кому повезло» - делился Зорба с Никасом. Но в итоге последнее слово всегда за нами